- На заводе, не в учреждении - народ другой, - ответил пожилой человек с седыми усами. - Он к трудностям привычный, порядком натерпелся от прежних властей. Приглядываюсь и остерегаюсь. Нашел всетаки одного молодого бузотера, выпил с ним, уговорил.
Те листовки, что вы дали, он в цехе разбросал. А что толку? Рабочие все до единой снесли в партком. Вот так! С опасным и неразумным делом я связался на старости лет - увольте, ради бога, не могу, не сумею.
Да вы не бойтесь: молчать буду, не выдам - слово старого мастера!
Речь мастера судоремонтного завода произвела на присутствующих тягостное впечатление. Всем стало неловко. Но Фунтиков и тут постарался найти слова примирения.
- Зачем так мрачно смотреть на жизнь, Павел Семенович? Ведь мы вас ни с чем не торопим, ничего не навязываем, а только просим: приглядывайтесь, прислушивайтесь и мне докладывайте. Сами никого не вовлекайте в организацию.
Павел Семенович промолчал и засобирался было уходить, но под осуждающими взглядами других снова присел на свое место.
Затем доложил комендант барака перевалочного пункта Воронин. Он сказал, что завербовал в свою группу еще двух единомышленников: один - немец по национальности, он будет писать по-немецки листовки для заграницы, письма о положении в России, а другой, обозленный и отчаянный, пойдет на любое опасное дело.
- Он был офицером в армии Миллера здесь, на Севере, - добавил Воронин.
- А удобно, нам с беляками связываться? Удобно ли в политическом отношении? - снова спросил Арнольд Михайлович.
- На первых порах нам дорог каждый человек, согласный в принципе с нашей программой'. А потом, когда за нами пойдут массы, разберемся, пояснил председательствовавший. - Наш молодой друг еще не избавился от советской нетерпимости к инакомыслящим, но, с нашей помощью, он скоро поймет тактику борьбы. Кстати, как у вас, Арнольд Михайлович, с текстом воззвания?
"Молодому другу" не понравился покровительственный тон председателя, и он буркнул:
- Никак. Не усвоил вашей тактики.
- Ну зачем обижаться? Я вовсе не хотел вас обидеть. Воззвание, пожалуй, я сам напишу, раз у вас нет соответствующего настроения.
Расходились, как и положено заговорщикам, поодичочке,
Супругам Фунтиковым не спится. Каждый раз после конспиративного заседания они бывают возбуждены и взволнованы. Лежа в постели, супруги тихо, вполголоса делятся впечатлениями. Шутка ли, такое дело!
Создание новой партии, которая поднимет народные массы и свергнет узурпаторский режим в России!
А во главе партии он - Фунтиков, инициатор, организатор, руководитель! Есть от чего голове закружиться!
Пока все идет отлично. В списке вовлеченных в "Республиканско-демократическую партию России" уже двадцать семь человек, активных и преданных ему - Фунтикову. Каждый из них завербует по два человека, и так далее во все возрастающей прогрессии. Так будет создана массовая партия. Программа партии, ее устав - сочинение самого Фунтикова объединят все силы, враждебные РКП (б) и Советам. Самый надежный резерв РДПР - раскулаченные и высланные на Север антисоветчики, нэпманы, затем крестьяне, насильно загнанные в колхозы, затем рабочие, живущие на скудном пайке, не говоря уж об интеллигенции, которая спит и видит себя в роли "властителей народных дум и чаяний".
Здесь, на Севере, и будет положено начало всенародному восстанию. И войск у нас в крае незаметно.
А во главе движения стоит-человек, властям неизвестный, скромный, невидный до поры до времени, но дальновидный и решительный...
- Удивило меня сегодня выступление Павла Семеновича и встревожило. Однако я уверен, что от него нам вреда не будет. Человек рабочий и слово свое сдержит. Раз сказал, что будет молчать, то будет молчать. Мне не нравится поведение Ронского. Н-да, не нравится его критицизм.
Что ты, Славик! Арнольд вполне порядочный человек. С ним надо поделикатнее, помягче. Помнишь, с какой заинтересованностью он принял твое предложение? Человек обижен, лишился столичных условий, загнан в нашу дыру. Нет, его опасаться нечего. Кстати, почему сегодня не был Игорь Владимирович?
- Он предупредил, что ему нездоровится, и просил не ждать его. Осторожный человек, осмотрительный.
Он мне очень по душе. Такой не сделает опрометчивого шага.
- А я боюсь Воронина, как в детстве боялась живодера. Был у нас на улице старик, который ловил кошек и на наших глазах убивал их, ударяя головой об угол, а потом тут же сдирал с них шкурки. Мы его очень боялись.
- Это, Танюша, глупости. При чем тут живодер?
Воронин, конечно, человек суровый и далекий от возвышенных эмоций. Но и такие нам нужны.
Помолчав немного, Фунтиков, уже который раз, стал поверять Танюше свои сокровенные мысли.
- Я посвятил свою жизнь борьбе, и трудности меня не пугают, как не пугали всех людей, которые становились во главе движения. Я глубоко верю в свое святое дело, и оно восторжествует. Представь себе, какой почет, какое уважение ожидают нас после победы. Ошибки политиков-неудачников заключались в том, что они колебались в критические минуты. Этой ошибки мы не допустим... А ты, Танюша, моя умная сподвижница и преданная помощница, будешь...
"Сподвижница" не услышала, кем и чем она будет: она уснула.
IV
Прочитав доклад Сизова (так назвал автор сообщение об антисоветской организации), Киреев усомнился в достоверности изложенного и спросил:
- Игорь Владимирович, как, по-вашему, он нормальный?
- Фунтиков? В обычном понятии-вполне нормальный, а идеи у него сумасбродные. Он очень начитанный и с образованием. Обозленный, видимо, па то, что не сбылись его мечтания быть впереди всех, стать во главе.
- И давно существует эта организация?
- Если верить фунтикову, то начало ее положено около года назад, а только теперь она начинает набирать силу, если можно так назвать потуги по вербовке новых участников.
- Вы дали согласие на участие в ней?
- Нет.
- Чем объяснить откровенность Фунтикова с вами?
- Он меня почему-то принял за убежденного противника Советской власти. Я ему сказал, что надо подумать, что дело серьезное и очертя голову я не полезу.
Он это принял как мудрый шаг мудрого человека. А я сразу решил, что в моих интересах разоблачить этих пустозвонов, пока они, как говорится, дров не наломали. И, чтобы к вам явиться не с декларацией, а с конкретными данными о преступной группе, я имитирую дружбу с Вячеславом Наумовичем. Он мне верит.
V
В тесной комнатушке редактор районной газеты "Путь к социализму" принимал молодого человека с буйной шевелюрой, бойкими глазами и внушительным носом. Казалось, что он все время к чему-то принюхивается.
- Я-журналист из Москвы, Ронский. Слыхали о таком?
Редактор не слыхал о Ронском, но ему было неловко признаться в этом, и он неопределенно пробормотал что-то вроде "как же", "конечно" и спросил:
- Давно ли вы, товарищ Ронский, к нам прибыли, по какому делу, надолго ли?
- По групповому; статья пятьдесят восьмая, на три года.
Редактор сообразил, что московский журналист прибыл в город Тотлес не по своей воле.
- А ко мне пожаловали по какому делу?
- По своему профессиональному, журналистскому:
принес фельетон, который прославит вашу газету. Это говорю я-Ронский! Фельетон называется "Гром не из тучи". Ознакомьтесь, пожалуйста, а я зайду завтра в это время. Труд - на пользу! - и стремительно покинул редакцию.
Фельетон о Фунтнкове и его сообщниках редактор прочел с интересом. Ему понравился язык автора.
А содержание?
"Эк, накрутил! Надо же придумать такое-РДПР!
Фантазер. Но ведь в фельетоне подлинные фамилии, реальные люди, Фунтикова я даже в лицо знаю".
И пошел редактор газеты к товарищу Волкову в оперативный сектор. "Пусть разбирается; не моего ума это дело. А печатать фельетон, конечно, нельзя".
На другой день в кабинете редактора Ронского принял человек в штатском и представился:
- Сотрудник оперативного сектора ОГПУ Киреев.
- Ронский, административно высланный журналист, - в тон ему отрекомендовался автор фельетона.
И добавил: - Я не исключал возможности встречи с представителем вашего ведомства и даже рассчитывал на это. Редакция-не то место, где говорят о заговорщиках, но она знает, куда и кому направить материал.
- Арнольд Михайлович (ведь вас так зовут?), что в вашем фельетоне действительность, а что художественный домысел?
- Все действительность, только литературный стиль мой! Антисоветская организация пока в эмбриональном состоянии. Надеюсь, что вы помешаете ее развитию. А доказательства я вам представлю.
Киреев навел справки о Фунтикове и узнал, что он бывший член РКП (б), бывший редактор губернской газеты, вышел из партии по несогласию с ее Программой и политикой военного коммунизма. Приехал в Тотлес в 1920 году. Работает главным бухгалтером районной конторы Госбанка. Имеет небольшой собственный дом. Женат. Жена бывшая учительница, ныне домашняя хозяйка. На работе Фунтикова считают хорошим специалистом своего дела, но отмечают, что от общественных дел он уклоняется. Ни с кем особенно не дружит, но со всеми вежлив. Живет замкнуто.
