вообще дорога была заказана. Продолжай, Петров, рассказывай.
– Да что рассказывать, начальники! Бес попутал, бес, честное слово! – зачастил несчастный. – Родственники у меня есть в Америке, живут там с незапамятных времен. Я с ними контактов особо не поддерживаю, упаси господи. Разве что с днем рождения поздравить или там с Новым годом по правилам вежливости… Да вот незадача – подхватил я коронавирус этот проклятущий, хоть и прививался по два раза всеми десятью нашими вакцинами. Вот, все руки исколол, живого места нет. Ну мне родственники и выслали на поддержание жизни двести долларов, а я, дурак, польстился на копейку заграничную, взял. Вот и получается: имею иностранное финансирование, а коли так – физлицо-иноагент… Ни копеечки больше, ни цента не получал, клянусь! Никогда больше… Как на духу скажу – без заявки в магазин пошел, потому что уж больно много налога дерут с нашего брата. Каждая покупка ведь вдвое дороже оборачивается… А то разве я бы стал обманывать? Всю жизнь я честно существую и тружусь на благо отечества!
– Триста, – молвил полицейский чин.
Воцарилась тишина.
– Триста долларов ты получил, иуда, – сказал чин ледяным тоном. – Даже триста двадцать. Сначала двести переслали, а потом еще докинули. А ты молчал. Тебя, гада, сейчас за руку схватили, но ты продолжаешь лгать и изворачиваться. Как таких земля наша родная носит!
На Петрова устремились гадливые взгляды.
Он покраснел и уронил подбородок на грудь, раздавленный тяжестью обвинений.
– Да, товарищи, – тихо сказал он. – Забыл я, действительно был еще перевод в сто двадцать зеленых. Тяжкий на мне грех. Тяжело будет искупить такой. Так определите мне наказание достойное, граждане, и клянусь вам, что свой крест я не брошу, до конца пронесу, и заявления положенные буду впредь писать вовремя!
Его подняли и повели к выходу. Присутствующие прижались к стене, чтобы ненароком не замараться об иноагента.
– Конченный человек, – сказал шеф магазина. – И как на такое люди идут! Да если бы даже заявление поступило от него, мы бы его не завизировали. У нас иноагентов не обслуживают!
– Это, по-моему, незаконно, – холодно возразил полицейский. – Каждый иноагент имеет право на покупку определенного нормативами количества продукции. У нас, Павел Александрович, никакого ущемления прав не полагается даже для таких мерзавцев. Хотя, конечно, недоработки еще есть. Меня, признаться, бесят эти иноагенты, глаза бы мои их не видали. По мне, так получил бабла из-за границы, так и иди сразу за решетку, нечего рассусоливать.
– Это очень верное ваше предложение, господин генерал, – воскликнул с энтузиазмом Павел Александрович. – Излишний гуманизм – это всегда слабость. Давно говорил: давить гадов! А что с картошечкой-то прикажете делать, она ведь пробита уже? На полку возвратить? Или может…
– Семенов, разберись, – кивнул следователю генерал и вышел.
Следователь почесал ручкой в затылке.
– Дело ясное… Иноагента – года на два на лесоповал, тут без вариантов. Эх, и мужик вроде хороший, тихий, смирный; это вам не «берлинский пациент»! А так попал. А картошечку в багажник генеральского «мерса» положите, господин директор, с лучком, пригодится в хозяйстве тамошнем. Очень сегодня хороший картофель. Только это, Павел Александрович… упаси господи коньяк туда совать. Совсем эти иноагенты опустились: паленый ведь! Генерал такое пойло не уважает. Коньяк я, так и быть, возьму себе, и не благодарите, не надо… Винограду вот я бы тоже немножко взял, да найти не могу что-то…
Он развел руками и поспешил следом за генералом. Шеф посмотрел на своего зама. Зам посмотрел на кассиршу. Та опять побледнела и приготовилась в случае чего быстро потерять сознание.
– Томка, дура, чтобы виноград сию минуту был, – прошипел зам. – Идиотка, ты, когда приписываешь чек, вписывай то, что в наличии! Срамота! А ну бегом, чего сидишь!
Кассирша шмыгнула носом и побежала обзванивать коллег в поисках «дамских пальчиков».
26 декабря 2020 года
