в стенку и шептал вопрос. Преподаватель посмотрел на него, но замечания не сделал — мало ли, может чудак сам с собой в трудную минуту разговаривает. Ну и пусть. Лишь бы сдал.
Тут чудак пальчиком, будто случайно, надавил на стенку. (А надо сказать, что стена была сделана из ДСП. Кабинетов не хватало, и перегородили в коридоре кусками ДСП свободное пространство. Получился узкий коридор и не слишком просторные комнаты с хлипкими стенами. Но зато аудиторий теперь было в предостаточном количестве.) Пальцем выдавил «пробку» в стене, что затыкала небольшую дырку размером с грецкий орех. Почти лег на стену, приложившись ухом к спасительному отверстию. С той стороны застрочил шепотом ответчик, скорее всего, уже сдавший экзамен, с этой стороны-стенографист еле успевал кратко записывать.
Про отверстие мы знали. Но чтобы использовать его на экзамене — никто не додумался… до этого времени. Преподаватель слушал перед собой отвечающего, кивал и задавал наводящие вопросы. Мне нужно было списать, иначе я завалюсь. Достать незаметно шпаргалку не получалось, я уже не говорю о тетради! Надо, чтобы преподаватель отвлекся. В это время речь «пулеметчика» для студента стала то ли непонятна, то ли быстра, и тот шепотом попросил сообщника диктовать помедленнее. Друг с той стороны приложился губами к отверстию и продиктовал фразу. Получилось помедленнее и погромче. Отчетливо услышал не только студент, но и мы, сидящие за партами и педагог, место возле которого сейчас пустовало. С самым невинным лицом он поднялся, словно хотел пройтись по рядам. Скучающим видом окинул нас, подошел к двери и бесшумно открыл ее. Сделал шаг. Его лицо ничего не выражало, тело стояло одной ногой в аудитории, второй — в коридоре, руки перекрещены на груди, взгляд устремлен на шепчущего оратора. Наверное, здесь бы к обоим идеально подошла фраза — «еще ни разу Штирлиц не был так близок к провалу». Вещающий студент вдохновлено риторствовал в отверстие. Вся группа по обе стороны стены внутри себя заглушала смех. «Грешно смеяться над собратом». Для меня это был шанс списать. Быстро достала тетрадь с конспектами, нашла нужную страницу, положила на колени, прикрыв немного платьем. Всё, работа пошла. Строчила на автомате, даже не особо вчитываясь.
В это время студент у стены с дырочкой поднял глаза от конспекта и поперхнулся, увидев стойку учителя. Он начал кашлять, видимо, подавая знаки другу по другую сторону экзамена. Но тот хорошо знал свое дело, не отвлекался на посторонние звуки. Пока не дочитал — не остановился. Прочитал, перевел дыхание, с чувством выполненного долга глянул на дверь и…замер в такой согнутой позе. Наверное, замерли все студенты в коридоре, не зная как поступить в этой нелепой ситуации, и ожидая развязки. Но смех, маскируясь под одиночные покашливания, рвался наружу.
— Молодец, — иронично заключил педагог, обращаясь к оратору. Видимо, хвалил за чувство локтя и сотоварищество. И уже обращаясь в аудиторию к писавшему студенту, коротко вынес вердикт, — За сообразительность — отлично, а за экзамен- два. Придешь на пересдачу.
Прошел к столу и отметил в ведомости студента-неудачника.
Тот встал и понуро вышел. За закрытой дверью послышались смешки. Подошла моя очередь. Ура! Я успела, и всю тему изложила на бумаге.
Села на стул рядом с учителем и начала читать, время от времени отрывая глаза от написанного. Экзаменатор благодушно кивал. Значит, всё сходилось. Закончила! В голове фанфары выводили туш. Мысленно я себя уже поздравила. Я умница! — без опыта работы со шпаргалками умудрилась так списать, что никто не заметил.
— Хорошо, — похвалил педагог в заключение, — материал изложен полно и обстоятельно.
Я скромно заулыбалась. Похвала была приятна, а экзекуция закончена.
— Но вы не ту тему списали. — просто добавила она, протягивая зачетку и добив меня приговором. — Пересдача.
