кафе с романтическим названием «Ты и Я», владельцы которого пригласили меня на открытие, и где встретил знакомые лица. Его сразу между собой назвали «Who is Who». Надо отдать должное, что стиль кафе располагал к беседе. Из – под потолка лился рассеянный мягкий свет ровно на столько, чтобы было видно обстановку, но при этом не ослеплял. Равномерность света не создавала теней, что было оригинально, словно посетители окунались в мир только своего я и мир собеседника, не отвлекаясь на движения теней, чтобы, как в сказке тень не могла влиять на своего хозяина.
Стены были покрыты темно – синей материей, которая приглушала звуки разговоров. В основном столики были на двоих, но были и на более многочисленные компании, но не более чем на четверых. Наша компания, а это был Дмитрий, мой коллега журналист, Андрей – режиссер, Ксения – ведущая одного из многочисленных ток– шоу и я, расположилась в дальнем углу зала.
– Влюбленность легкомысленна – сказал я. – Она легка, непослушна. Она, как легкий ветерок в летний зной приносит удовлетворение, чтобы потом снова сдавить душу. Но оставляет твою индивидуальность, оставляет твое «Я» для тебя, которое подчиняется только тебе, твоим капризам. Любовь забирает твое «Я» и растворяет его в другом человеке. Влюбленность эгоистична и требует постоянного внимания, любовь – величина постоянная. Тот, кто любит больше отдает, чем получает, не требуя ничего взамен. Любящий счастлив уже тем, что он любит. И не всегда, тот, кого любят, знает об этом. Иногда ему это и знать не надо, потому, что он может тоже кого–то любить, и если человек познал любовь, ему будет больно знать и понимать, что он не может ответить взаимностью. Любить можно и, не находясь рядом с любимым человеком, как бы это ни было печально.
–Ну, ты лирик или философ – подал голос Дмитрий. – Может быть, у тебя есть и формулировка любви?
–Да, ты знаешь есть. Я сформулировал себе – «Любовь – это сказка, которую хочется читать всю жизнь, но так и не дочитать до конца». Спорно? Пусть. Но в любви не хочется окончания, да и как оно может быть пока человек жив.
– С этим трудно не согласиться. Но в состоянии влюбленности хочется пребывать, как можно дольше.
– Ты путаешь любовь и влюбленность. Хотя и в том и в другом состоянии человек счастлив. Я думаю, что многие, если не большинство, за свою жизнь не познают любви. Не значит, что их жизнь не удачна. Она у них просто своя. Со своими тревогами, радостями, бессонными ночами. И они по – своему, счастливы.
– А ты был счастлив? – спросила Ксения.
– Думаю, что каждый из здесь сидящих был. Я не исключение, и надеюсь, что испытаю это снова. Счастье понятие относительное. Все познается в сравнении, и что был по – своему счастлив, понимаешь потом. Избитая фраза «Что имеем, не храним – потерявши плачем» – подходит для выяснения относительности счастья. Кто из нас не пережил моменты счастья, яркого, острого, когда спешишь на свидание, а сердце сжимается в защитной реакции, сладостной истоме от предстоящей встречи.
Не всегда человек способен сказать: – «Я счастлив». Когда человек счастлив, время словно останавливается и исчезает, а потом замечаешь скачок времени. Но счастье это не только любовь.
– Ты так красиво говоришь – заметил Дмитрий, – что, наверное, тебе пора начать писать не только статьи. У тебя неплохо, получается излагать свои мысли, а читающим людям, просто бывает необходимо прочитать мысли, которые отражают их состояние.
– До этого не дошло. У каждого из нас свое состояние, которое индивидуально, своя память, хотя слова одни и те же, но сила мысли и чувств – разные.
– А может быть стоит попробовать? – подал голос Андрей. Он до этого сидел и слушал наш разговор. – Не так много лирики. Пишется много, но…
– Масштабное все написано. Остальное брызги. Идет игра слов – ответил я.
– Не передергивай. Можно попробовать написать пьесу, сценарий. Если удачно я возьмусь за постановку.
– Ну, ты хватил!
– Да я серьезно. Ты много общаешься, кому как не тебе известны характеры людей, привычки. Это же практически твоя жизнь.
– Нет, это не для меня. Пьесы, сценарии это же совсем другой вид творчества.
– Тогда напиши рассказ, а там посмотрим. Я покажу издателям, посмотрят, оценят. Неужели слабо? А амбиции? Дерзай!
–Дерзай! Сейчас таких, как я пишущих ой, как много. А много ли печатается? Новых имен не так много, да и их надо раскручивать. Издают известных или классиков.
– А что классики сразу стали классиками?
– Не сразу. Но издательский бизнес – это узкий круг, туда просто так не пустят. Риск для издателя велик. Чтобы печатали с первого раза надо быть гением в литературе, мастером пера, а не подмастерьем. А кто пишет, все равно считает, что, по крайней мере, он если не гений, то уж не хуже других. А зачем еще один в ряду не хуже? А талант товар штучный. Им Господь не всякого награждает. Да и книгу надо преподнести. Покупатель рассматривает на прилавке книги и смотрит ее оформление, название, затем пролистывает ее и если с первых строк захватывает, трогает его струны, в зависимости от настроения, тогда покупает. Легкое чтиво – это то, что можно читать везде. Эти книги покупают на раз. Их не берегут. Книгу, которая склоняет к размышлению прочитанного, выбирают, присматриваются и берегут.
– Если бы в школьных программах не было классиков, знали бы мы их сейчас так массово? – поддержала меня Ксения. – Не факт, чтобы их издавали сейчас. Я не уверена, что если бы Лев Толстой не написал в свое время «Войну и мир», а написал ее кто-то из наших современников ее издали бы. То же самое и «Евгений Онегин». Произведение гениальное. И хорошо, что нас заставляли учить в школе, но много ли поэзии печатают? Представь себе приходит молодой автор и приносит «Войну и мир». Да издатель от одного объема удивиться, не то, что печатать. Классики писали, когда не было ни радио, ни телевидения. Раньше выходили альманахи – сборники произведений молодых авторов. А сейчас? Ребята, не считайте меня каким – то чудовищем, но времена иные, иные и потребности. А особенно возможности.
– Ксюша, а ты сделай очередную программу на тему «Что и как мы читаем? И что хотели бы читать?» Я все – таки предлагаю Максу попробовать – продолжил Андрей. – Используй шанс помощи. Все когда–то начинали. Даже если не пройдет, то перо отточишь. Профессиональному журналисту это на пользу.
– Да я не
