продукты.
Дни тянулись медленно и однообразно. За окном грязь сменялась грязью и ничего не менялось.
— Ну и погодка, ветер с ног сносит. Уже который день идут нескончаемые дожди, — проговорила себе под нос вечно ворчащая бабушка.
— Молодой человек, не подскажешь, который час? — обратилась она к прохожему.
— Пол первого, — ответил он и продолжил свой путь.
— Ну и зачем я поперлась в этот магазин? Сейчас же перерыв. Когда уже закончится это “везение”? — сварливо ругалась она.
Заполняя тишину и необходимость в общении, она часто говорила сама с собой:
— Что-то Ирина давно не звонила, надо бы ей самой набрать. Интересно, она закончила институт или так и бегает по ночным клубам, дуреха. Да, наверно закончила. Сейчас же уже двадцать третий год. Это ей сейчас, уже около сорока. Наверно, закончила, — она мысленно решала математические задачи уровня второго класса.
Передвигая уставшие ноги, не обращая внимание на лужи и грязь, она целенаправленно двигалась в сторону магазина.
— Не буду торопиться, пойду потише. А то придется у дверей потом стоять, — старушка сменила обычный размеренный шаг на еще более медленный.
Движение бабушки было практически незаметным. Со стороны было отчетливо видно, что она двигалась, но насекомые были быстрее.
— Остановись! Куда помчалась? — догоняла ее следом всезнающая баба Люда.
— Еле тебя догнала, ты сегодня энергетических добавок напилась что ли? — ворчала она.
— Опять ты? Магазин еще закрыт.
— Ну и нехай, а я на почту, — возразила бабка.
— Почта тоже закрыта. Там тоже обед.
Соседки вынуждено разговорились. Они не пылали доброжелательностью друг к другу, но общая проблема объединила их в разговоре на целых десять минут. Столь долгих и мучительных для Зои Семеновны.
И никуда не денешься, не убежишь. Возраст уже не тот, чтобы взять и прибавить шаг в другом направлении. Придется терпеть.
— Твоя то еще жива? Иринка жива еще? — переспросила соседка.
— Жива, — ответила Зоя.
— Все равно не отстанет, — подумала она.
— Приезжает? Ну хоть изредка? Когда ты в последний раз ее видела? — продолжала атаковать расспросами неугомонная всезнайка.
— Ну что ты пристала. Приезжает — не приезжает. Тебе то что?
— Да я просто! Поинтересоваться решила. Не видно тебя в последнее время. Случилось что?
— Угомонись! Опять завелась как сорока, не остановить. Каркаешь без умолку. Прекрати, говорю. Помолчи хоть минутку!
Баба Зоя отвернулась и поковыляла дальше.
— Лучше я пару кругов пройду вокруг магазина, чем слушать эту ополоумевшую старуху, — подумала она и отправилась в дорогу.
— Иди, иди, пока ходится. Скоро лежать будешь и ссаться под себя. Немного осталось, — кричала вслед сумасшедшая.
— Катись колбаской по малой Спасской! — обидевшись, она продолжала что-то кричать вслед, но это уже никого не волновало.
Мир жесток. Все вокруг было пропитано ненавистью, а в лучшем случае безразличием.
Никто не обращал на старушку внимания. Пешеходы, разговаривая между собой, проходили мимо. Ее как будто не существовало.
По факту получается, что только Людмила беспокоится о ее проблемах и переживаниях.
Все дело в страхе. Старая жизнь сознательно игнорируется молодым поколением. Люди не хотят связываться и погружаться в удручающие заботы пенсионеров. Всем хочется верить, что их это не коснется.
— Какие же они все эгоисты. Да. Я такой же была, — освободившись от “назойливой пиявки”, она продолжала рассуждать:
— Заметить старика может только старик. Это как беременность. Люди не замечают беременных женщин до того момента, как сами не забеременеют. И вот тогда то их становится намного больше. Верно? Верно! Так и тут, — баба Зоя не на шутку напрягла извилины.
По всей видимости выпитые перед походом в магазин таблетки спровоцировали ясность ума, сознание стало контрастным и мозг имитировал бурную деятельность, но это ненадолго.
Сил в ногах почти не осталось, спина окаменела, а присесть было некуда.
— Бабушка, давайте я вам помогу.
— Внучок, не надо, я сама. Где-то я тебя уже сегодня видела. Только не припомню, где.
— Вы не понимаете. Мне нужны деньги. Я должен обязательно помочь, а вы мне заплатите.
— Ишь ты, какой шустрый. А зачем тебе деньги, на жвачки эти ваши или ты уже куришь? — заинтересовалась бабка.
Она переминалась с ноги на ногу, держась за перила возле входа в магазин. Мальчик ее заинтриговал.
— Бабушка, мне на хлебушек нужны деньги. У меня три сестренки и мама слепая. Мы очень хотим есть.
Старушка, растроганная рассказом мальчика, прослезилась. Достала из кармана носовой платок и вытерла слезы.
Жалость и сострадание испытывала она к несчастной семье.
— А где твой отец? — шмыгая носом, спросила она.
— Он наверно погиб. Я точно не знаю. Он уехал на заработки в Москву и пропал. Мама сказала, что его в рабство взяли и увезли в Африку. А бабушка говорит, что он на войне погиб.
— Так у тебя еще и бабушка есть?
— Да, она не ходячая. Лежит целыми днями на кровати и стонет.
Старуха прониклась. Мальчик тонко и очень точно передал атмосферу военных времен. Те самые испытания, которые Зоя, будучи маленькой девочкой, переживала в сороковые годы.
Ей стало по-настоящему его жалко.
Слезы потекли ручьем и полностью затмили видимость.
Вытирая платком намокшие веки, она спросила:
— А как тебя зовут?
Приподняв голову, старуха прищурилась. Пытаясь рассмотреть мальчика минусовым зрением, она поняла, что перед ней никого нет.
Бабушка одна-одинешенька стояла перед дверями супермаркета и держалась за перила.
— Куда он делся? — с непониманием возмутилась Зоя Семеновна.
Дверь в магазин открылась.
— Бабушка, проходите мы уже открылись! — вежливо сказала продавщица и протянула ей руку.
— Спасибо, доченька! А ты мальчика тут не видела? Вот такого, — и показала рукой рост мальчишки, примерно около метра от пола.
— Нет, бабушка, я только что подошла. Кроме вас тут никого не было.
Проходите, проходите!
Старуха огляделась вокруг.
— Действительно, никого нет. Привиделось что ли? А зачем я пришла? — обескураженная произошедшим событием, она совершенно растерялась. Все позабыла, что хотела.
В магазине пахло свежими фруктами и выпечкой. Было тепло и чисто. Яркое освещение в зале было ей на пользу, кое-что она даже могла рассмотреть без очков.
Медленно по коридору между стеллажей она пошла вглубь магазина, рассчитывая на то, что визуально соприкоснется с необходимыми продуктами и сразу вспомнит, зачем пришла.
— Зоя, привет! — поздоровалась с ней старая знакомая, проживающая в соседней пятиэтажке.
Старуха всматривалась в сморщенное лицо, частично выглядывающее из-под девичьего платка, и пыталась вспомнить, кто это.
— Марина?
— Привет, еще раз! Давно тебя не видела! Как у тебя дела? — накинулась на нее с расспросами забытая подружка.
— Погоди, дай я сперва тебя потрогаю, — недоверчиво ответила Зоя.
— Старая ты совсем что ли? Глазам
