А главное – ну не было места в его мечте этой серой панельной многоэтажке.
– Послушайте, а вы не знаете, где ещё можно устроиться грузчиком по лимиту? Поближе к метро «Университет». А то я на вечернее поступил, а отсюда не наездишься.
Комендант задумался. Он выглядел пронырой. Мальчик не знал, что так выглядит его судьба.
– Ща, дай сообразить. Университет, университет… Это ж Ленинский рядом, да? Ну, недалеко. «Дом ткани», а во дворе – Октябрьский райпищеторг. А общагой у них заведует Зинуля. Огонь, а не баба! Точно! Она говорила, что у них такой недобор продавцов, что по лимиту со всей страны везут. Вот куда тебе надо.
– Спасибо! А адрес там какой?
– Адрес не знаю. Найдёшь площадь Гагарина на Ленинском. Её все знают. Там памятник стоит. «Железный Юра» называется. Встанешь к нему задом, к магазину «Дом ткани» передом. По левую руку вход во двор. Там найдёшь. Зине привет!
* * *
– Нет, молодой человек, грузчики нам не нужны, – длинные чёрные ресницы испуганно вздрогнули.
В глазах – отчаяние. Начальник отдела кадров, женщина средних лет в очках и с короткой причёской, удивлённо взглянула на симпатичного юношу – совсем мальчика. За всё время своей работы она ещё не сталкивалась с таким страстным желанием потрудиться в их райпищеторге.
– Но нам требуются мясники, то есть продавцы мясных товаров. И под эту позицию мы можем предоставить лимитную прописку. Первые четыре месяца надо отработать учеником продавца. За это время выплачивается стипендия 40 рублей. А потом, в случае успешной сдачи экзаменов, присваивается квалификация младшего продавца, и зарплата будет уже 90 рублей. Ну что, согласны?
– Правда?! Ура! Что, я? Да, конечно, согласен! А в общежитие можно сегодня поселиться? Ой, ну то есть… а то мне ночевать негде. В Доме студента МГУ сегодня истекает срок для абитуриентов.
Женщина улыбнулась. В ней сработал материнский инстинкт, ей было приятно помочь непосредственному и милому мальчишке. Вот только плохо представляла она его в разрубочной перед твёрдой, как сталь, мороженой коровьей тушей с тяжёлой «тупичкой» в руках. Ну да, не боги горшки обжигают.
– Да, можете сегодня заселиться. Я подпишу направление. Но имейте в виду, в общежитии вы будете единственный мужчина. Остальные – девушки. Продавец – преимущественно женская профессия.
– А как же… – он растерялся, – а мясники? Они же мужчины.
– Да, мясники – мужчины. Но у нас все мясники – москвичи. В этом году впервые недобор случился. Так что вам повезло.
– Здорово, – но прозвучало без прежнего энтузиазма. Мальчик явно растерялся. Хотя и не мог себе объяснить, что его так напугало. Девушки – они же не кусаются. Ведь правда?
* * *
Нет, они не кусались. Наоборот, были очень милые, молодые и хорошенькие. И удивлённо выглядывали из своих комнат, когда он, пунцовый от стеснения, с потёртым чемоданчиком, в неважно выглаженной – как сумел – белой рубашке и аккуратных брючках со стрелками, шествовал по длинному общажному коридору.
Слух о том, что в общежитие поселяется мужчина, пронёсся молниеносно. Кто был источником – непонятно. Но на то он и слух, чтобы не иметь авторства. Насчёт мужчины – выглядело явным преувеличением.
Мальчик был высокий, стройный и худощавый, если не сказать худой. Но это была спортивная худоба – гибкая и сильная. Широкие плечи, узкий таз – всё предвещало, что не за горами то время, когда он превратится в породистого самца. Ну а пока наивный мальчишка смотрел на мир широко распахнутыми голубыми глазами под густыми чёрными ресницами. Румянец стеснения играл на матовых нежных щеках, ещё не знавших бритвы. Правильно очерченные скулы, высокий чистый лоб. Его можно было бы назвать красавчиком, но от слащавости спасал некогда правильный, а теперь явно перебитый нос с белым шрамом на горбинке. Кончик носа смотрел чуть в сторону. И это делало его непохожим на пай-мальчика, но и не портило. Просто он выглядел самим собой – уличным мальчишкой, искренне расположенным к людям, но умеющим постоять за себя.
Вот наконец-то и его комната номер 32. От коридора её отделял крохотный предбанник с двумя дверями – одна его, номер 32, на другой красовалась цифра 33. В этом предбаннике он и столкнулся нос к носу с выплывшей из второй двери молодой холёной хищницей. Словно акула в глубинах океана, она двигалась плавно и грациозно. Домашний халатик едва застёгивался на дерзко выпиравшей высокой груди. Далее, свободно струясь по узкой сильной талии, халатик снова начинал натягиваться чуть пониже спины. Казалось, стоит дотронуться – и ткань лопнет, с сухим треском отскочат пуговицы и… А под халатиком-то ничего и нет! Из белья, в смысле. Нет, он этого не мог знать, но почему-то был уверен. Мальчик остолбенел, хищница удивилась.
– Простите, это комната тридцать два? – и он глупо ткнул пальцем в цифру 32.
Глубокий грудной смех, сопровождавшийся невыносимыми колебаниями в глубинах халатика, привёл его в невозможное замешательство. Чувствуя, что краснеет, он с ужасом почувствовал ещё один, гораздо больший повод для конфуза. В паху стремительно набухало, и теперь уже его отглаженные брючки грозили лопнуть по шву. Неловко прикрывшись чемоданчиком, он стремительно рванул ручку двери на себя и, ни слова больше не говоря, нырнул в спасительную пустоту своей комнаты. К панике, обуявшей его, примешивалось какое-то новое, незнакомо-терпкое чувство. В груди замирало, а потом толчками распространялось по всему телу. И эпицентр толчков находился вовсе не в груди.
* * *
– Алло, привет! Я в общагу поселился. Тут одни девчонки. У меня в комнате ещё две кровати свободные. Хотите – приезжайте с Валеркой. Адрес запомнил? Это недалеко от метро «Шаболовская». Давайте, жду! – он положил тяжёлую металлическую трубку на рычаг и невольно улыбнулся. На душе стало спокойнее. Через пару часов приедут Олег с Валеркой.
С ребятами он познакомился во время сдачи вступительных экзаменов в МГУ. Олег был из Запорожья. Шустрый и общительный, он первый подошёл к нему перед консультацией и начал задавать массу вопросов. Вопросы были очень практичные и в голову самому Ромке просто не приходили. Его самого волновал только один вопрос – поступит он или нет. И ответ на него был жизненно важен. Точнее, он даже не задумывался, что будет, если он не поступит. Такая опция в его планах на жизнь просто отсутствовала. Ему достаточно было сдать первый экзамен, математику, на пятёрку – и он зачислен. Медаль, золотая медаль, первая в его школе за одиннадцать лет, вот что он считал своим козырем. Олег, однако, быстро развеял его иллюзии. Из пятисот
