и оболваниваете их! – повысила голос Валя.
– И ты как бы наш лучший инструмент для этого, – подлила Ада масла в огонь.
– Ошибаешься! – заорала Валя, отпустив тормоза. – Знаешь, как наркоманам очищают кровь? Прогоняют через угольный фильтр! И я – угольный фильтр, очищающий передачу от вашей заразы!
– Звёздная болезнь принимает тяжёлые формы, – покачала головой Ада. – Но ты ещё не звезда. Ты ещё искра, из которой в моих мохнатых лапах возгорится пламя.
– А я, простофиля, как увидела рекламу воды, решила, что звезда, – ответила Валя как можно спокойней.
Повисла оглушительная пауза.
– Где ж ты её увидела? – спросила Ада, слегка подобравшись, и стала то ли объяснять, то ли оправдываться: – Я и сама не поняла, чего они с региональных каналов начали? И как тебе?
– Ужасней только реклама тампакса в критические дни, – ответила Валя, стараясь выглядеть равнодушной.
– А так и задумано, Лебёдка, чтоб ты выглядела своей, ближе к народу. Типа на дорогую рекламу у нас денег нет, – закивала Ада. – Но пипл хавает!
– Пипл хавает, а я не схаваю, – объявила Валя, аккуратно подбирая слова. – Надеюсь, до съёмки с Голубевой реклама будет ликвидирована.
– Да разве ж это реклама? Это как бы пробник. Можно сказать, пилот ролика. Ещё сто раз переделаем, – начала Ада наводить тень на плетень, словно Валя вчера приехала из деревни и ей можно вешать лапшу на уши.
– Мой юрист готов с тобой встретиться, – рявкнула Валя.
– Какой такой юрист? – подняла Ада модно выщипанную бровь, а Лариса вжалась в спинку кресла.
– Который предложил подать в суд, сделать пресс-конференцию и валить на другой канал, – озвучила Валя придуманную Викой конструкцию.
Получилось убедительно. Повисла новая оглушительная пауза. Ада, забыв о калориях, озлобленно дожевала шоколадку, скатала фольгу в шарик и швырнула в мусорную корзину. Промахнулась, выматерилась. Лариса вспорхнула, подняла шарик и услужливо донесла до цели.
– Гони своего юриста в шею, – наконец ответила Ада, покопалась в столе, протянула бумагу на бланке адвокатской конторы и ткнула пальцем: – Тут и тут читай!
В выделенных местах было написано, что фильм «Лесной богатырь», откуда взяты кадры для рекламы, снят до принятия соответствующего закона и кадры не требуют никакой оплаты. А кадры из передачи «Берёзовая роща», где Валя пьёт воду в студии, принадлежат Аде, поскольку ей принадлежит вся передача.
– Ты, Лебёдка, решений про другой канал пока не принимай, – заторопилась Ада. – Конечно, я – сука, держала тебя на хлебе и воде, но со следующего месяца подниму зарплату. Сговоримся – дальше поедем. Нет – разойдёмся и при встрече будем харкать друг другу в рожу. Идёт?
– Идёт, – сказала Валя, чтобы хоть чем-то закончить встречу, встала и вышла.
Прочитанная бумага была ударом под дых, Валя не могла справиться с собой. Не поехала на лифте, а медленно побрела вниз по неметёной останкинской лестнице. В лифте пришлось бы здороваться, улыбаться.
Получалось, что по закону Валю можно использовать для чего угодно. Например, для рекламы Жириновского. Нарезать кусочками, вставить в его ролик, и ни один суд не возразит, раз хозяйка передачи Ада.
И Валя принадлежит ей, как кукла Карабасу Барабасычу. Она смутно догадывалась об этом, но рассчитывала научиться переигрывать Аду. А рекламный ролик воды показал, что пространства для переигрывания не существует юридически.
Опустив голову, Валя пробежала сквозь охочую до автографов толпу перед охраной и, почти хлюпая носом, набрала сотовый Горяева:
– Я в Останкино. Пришли Славу к центральному входу.
– Уже едет, – ответил Горяев, испугавшись её тона.
Слава привёз Валю к металлической двери помпезного дома.
– Типа закрытый фитнес-клуб, – объяснил Слава, когда вышли из машины.
– А что это? – удивилась Валя.
– «Качалка» для богатых. – Слава набрал код на металлической двери и распахнул перед Валей дверь.
По телевизору показывали «качалки»: это были обшарпанные подвалы с обилием гирь, штанг и самопальных спортивных снарядов. Показывали и их крепких посетителей, качающих мышцы для применения на стрелках, тёрках и разборках.
Но здесь коридор был со вкусом отделан цветным пластиком, а туфли тонули в уютном ковре. Дежурно улыбающаяся девушка провела Валю в маленький зал, где Горяев вышагивал в спортивном костюме по тренажёру с движущейся дорожкой, а рядом стояла девушка в чёрном обтягивающем купальнике.
– Не целуй, я потный, – сказал Горяев так, что девушка в спортивном купальнике смутилась.
– Виктор Миронович, пожалуйста, не как в прошлый раз. И зайдите померить давление, – попросила она и вышла из зала.
– Интересная у здешних медсестёр форма, – заметила Валя.
– Медсестра мне пока не требуется, а это инструкторша по фитнесу. Велели так тренировать сердце, – улыбнулся он.
– Для сердца нет ничего глупее тренажёра в зале с мёртвым воздухом. – Валя кивнула на загороженные окна.
– Тут, ласточка моя, дорогущие кондиционеры.
– Чем дороже кондиционер, тем в воздухе меньше отрицательно заряженных ионов, и в фильтрах быстрее накапливается токсическая плесень, – процитировала Валя Льва Андроновича, хотя могла сказать и своими словами. – А токсическая плесень в лёгких ведёт к аллергиям, хронической усталости и онкологии.
– К передаче про кондиционеры готовишься? – усмехнулся Горяев.
– Идея хорошая. Только, как говорит Ада, «за неё никто не заплатит». Шагать надо на даче.
– На дачу некогда даже с тобой!
Валя снова улыбнулась про себя; прослушки в подобных местах стоят даже в туалете. Хвастает, какой он ещё орёл.
– Ада хочет, чтоб я вела передачу с какой-то Голубевой, – начала она.
– Голубева – самая вменяемая из доверенных лиц. – Он шагал и шагал по движущейся дорожке, вытирая салфетками лоб.
На полу возле дорожки зазвонил сотовый, Горяев потянулся за ним:
– Здравствуйте! Зачем вам моё мнение, если всё решает союз напуганных олигархов?
Положил сотовый рядом с дорожкой.
– Берёза звонил. Хочет на кого-то повесить свои недоделки. Думает, наступлю на те же грабли. Грабли, конечно, разного цвета, но и я не дальтоник, – сказал он, глядя перед собой. – Что пришла? Неужели соскучилась?
– Ты с ним так коротко?
– Берёза человек без церемоний, только король неточности. Как ни договаривайся, вовремя на встречу не придёт. Говорит, это часть маскировки, его же два года назад взрывали на Тверской. Водителя в куски разорвало, и куски на него посыпались…
– Кто взрывал? – спросила Валя, чтоб потянуть время.
– Считается, что ореховский Сильвестр. Ответочку послали, Сильвестра в том же году в машине взорвали. Кстати, спрашивал, почему «Берёзовая роща» не на его телеканале? Было б складно.
– Легко с ним делать дела?
– Он хотя бы честно признаётся: работаю только на одного человека, меня интересует только его мнение.
Обсуждать рекламу воды стоило в машине, Виктор предупреждал, что машину проверяют на предмет жучков.
Валя присела на скамейку, почему-то вспомнила, как впервые увидела Горяева, когда вызвали сделать массаж министру. Как
