там и решили потушить пожар вином. Так что разнесли весь винный погреб в придачу… Слава богу, Стелио вывел их через черный ход до того, как крыша рухнула… Надо бы помочь ему на восстановление. Ты в доле?
– Да, будет обидно лишиться такого местечка. Отправь ему, сколько считаешь нужным, за нас двоих. Я потом верну тебе.
– А ты не хочешь позвонить бабушке? Она наверняка волнуется за тебя.
– Ерунда! Мой звонок только напугает ее. Она ведь не слишком следит за новостями и, должно быть, даже не в курсе происходящего.
– Как знаешь.
Вечером Гайе нездоровилось, и я выбрал другую девушку – крошку Севджи. Но она только раздражала меня неуместными попытками развеселить, и я послал ее за Гайе.
– Что случилось, милый? – спросила Гайе. – Тебе мало одной?
– Нет. Севджи может идти.
– Но я не могу сегодня…
– Просто обними меня, и давай спать. Я устал.
Мы провели с ней еще три ночи, прежде чем я рискнул вернуться в Стамбул. К счастью, мой дом не пострадал, хотя все слуги в страхе разбежались в первый же вечер. Едва я вошел, как раздался телефонный звонок. Звонил управляющий моей бабушки:
– Господин Зарзанд, слава богу, вы живы! Мы несколько дней не могли дозвониться до вас… Госпожа Анаит… Примите мои соболезнования… Она скончалась вчера утром. Вы должны официально объявить дату похорон.
…После панихиды управляющий подошел ко мне:
– Понимаю, что сейчас не время и не место, но все же прошу вас, как только почувствуете себя в силах, зайдите в контору. Ваша бабушка прекрасно вела дела все эти годы, однако бизнес требует вашего участия.
Но я в тот же вечер вернулся из Фетхие в Стамбул. А точнее, в Бакыркёй. Я стал бывать там почти ежедневно, всякий раз выбирая Гайе. И далеко не всегда мы занимались с ней любовью. Иногда просто ехали любоваться закатом на море или ходили в кино. Однажды она предупредила:
– Будь осторожен. Когда Матильда замечает, что клиент приезжает к одной и той же девушке, она берет с него по двойному тарифу. Так что лучше иногда выбирай кого-то другого.
– Нашла чем испугать! Я легко могу оплатить все твое время по тройному тарифу…
– И все-таки бери хоть иногда другую.
– Почему?
– Ты не знаешь, как завистливы бывают девушки… Не стоит их злить.
– Хорошо. Но тогда я хочу, чтобы у тебя не было других мужчин кроме меня. Можешь мне это пообещать?
– Такие становятся у нас посмешищем – мол, влюбилась, дура…
– Так переезжай ко мне, и не будет никаких проблем!
– Ну уж нет. Хочешь, чтобы о тебе сплетничали на каждом углу? Пожалуйста, просто сделай, как я прошу.
Я старался добросовестно выполнять эту просьбу, но даже проводя ночь с другой, не переставал думать о Гайе.
Да, все это время мне названивал управляющий и просил приехать, взывая к памяти покойной бабушки. Я обещал появиться, как только покончу с неотложными делами, и через минуту забывал о звонке.
В конце концов он приехал в Стамбул сам. Просидел несколько часов в гостиной, ожидая моего появления, и когда я, наконец, вернулся, сказал мне дрожащим от волнения голосом:
– Уважаемый господин Зарзанд! Простите мою настойчивость, но за несколько месяцев дела фирмы пришли в упадок – сотни контрактов требуют вашей подписи, поставщики ожидают оплаты и грозят подать в суд на вас, а покупатели уже уходят к конкурентам, поскольку наши склады пустеют. Если вы сегодня же не поедете со мной, то завтра от перечного королевства останется одна лишь горечь!
Терять богатство не входило в мои планы. Пришлось ехать. Но сначала я отправился в Бакыркёй к Гайе.
– Послушай, – сказал я ей. – Мне все равно, какие там сплетни будут о нас распускать. Надоело! Я сейчас уезжаю в Фетхие на несколько дней по делам. И хочу, чтобы ты ждала меня в моем доме. Прислугу я предупредил, что ко мне переезжает моя невеста.
В Фетхие мне пришлось погрузиться в дела буквально с порога. К утру старик-управляющий уснул прямо в кресле. А я так продрог от ветра, дувшего с моря, что завернулся в халат, принадлежавший еще деду, и продолжил работу.
Недели шли за неделями, а дел не убавлялось. Но я перестал сетовать на это, а наоборот, вникнув в детали семейного бизнеса, стал получать истинное удовольствие от процесса. И уже не только бабушкиной мудростью, но и моим трудом держалось перечное королевство…
* * *
Пока я предавался воспоминаниям, Фарук закончил свою презентацию и откланялся. Я не стал торопить события, зная, что через полчаса мы снова встретимся.
На второй встрече Фарук сварил для меня кофе с перцем, и в кратком видении, вызванном напитком, я стал свидетелем истории любви. О, как печальна и страшна была эта история!
История любви Анаит и Бюзанда
Что мог подарить перечный король своей невесте? Только щепотку перца. Но зато самого жгучего из всех, привезенных с далекого Малабарского берега; такого, что одной крупинки хватило бы на семь горшков поча. А уж за горсть его можно было бы трех породистых скакунов купить. Но разве мог король подарить меньшее? И разве не достойна такого подарка прекраснейшая из всех?
Рассказывают, будто бы где-то в Гебзе на одну девушку напал турок, но по счастью у нее оказался при себе перец. Девушка не растерялась и швырнула перец прямо в лицо насильнику. А пока тот пытался промыть глаза, она успела добежать до безопасного места. Правда это была или кто-то выдумал сказку, чтобы успокоить напуганных женщин, но все молодые армянки носили с тех пор на шее мешочки с перцем.
И красавица Анаит так хвасталась подарком перед подругой:
– Только пусть попробует какой-нибудь турок подойти ко мне! Уж я-то его как следует угощу малабарским перцем!
– Ах, не говори такого, не накликай беду! – ужаснулась скромница Наринэ и, чтобы не сбылось сказанное, поскорее проглотила зернышко сырого риса, который всегда носила с собой в кармане.
Но, испугавшись за свою подругу, не заметила Наринэ, что вместо рисового зерна проглотила маленький камушек, а ведь камень – это земля, а земля – слову замок.
Накликанная беда бегает быстро.
Турецкий солдат из тех, что оставили фронт, заметил в лесу козочку и погнался за ней. Однако, увидев впереди Анаит, оставил охоту. Он подкрался к девушке и схватил ее за волосы. Тогда Анаит ослабила шнурок, приоткрыла мешочек с перцем
