что герцогиня неравнодушна к шляпам с перьями — возможно, потому, что они зрительно прибавляют ей роста. Еще на ней была одна из ее любимых лисьих шубок, наброшенная поверх нежно-голубого платья из крепа. На шее поблескивало несколько жемчужных нитей, а на запястьях и пальцах сверкали бриллианты.
— О, вы занялись рисованием, как я погляжу! Волшебно!
— На самом деле у нас урок естествознания.
— Но ведь Лилибет что-то рисует!
— Так она гораздо лучше поймет биологию растений, — пояснила Мэрион.
Герцогиня удивленно заморгала своими голубыми глазами.
— Боже правый! Ох уж эти современные методики. Но вообще-то Лилибет пора к мистеру Адамсу. Он нас ждет.
Мэрион нахмурилась.
— Мне никто об этом не говорил.
— Забыли, наверное, — обезоруживающе улыбаясь, предположила герцогиня. — Пойдем, Лилибет!
Судя по всему, и Мэрион должна была последовать за ними. Но она оставалась стоять, точнее, сидеть на прежнем месте.
— Кто такой мистер Адамс?
— Он нас фотографирует! «Приготовьтесь, сейчас вылетит птичка! Три, два, один!» и все в таком духе, — с улыбкой пояснила герцогиня. — Славный малый. Ну же, Лилибет, идем скорее!
— Но мы ведь только начали занятие, — возразила Мэрион.
Но герцогиня пропустила ее слова мимо ушей. Все свое внимание она сосредоточила на дочери.
— Солнышко мое, Аллах ждет тебя, чтобы помочь переодеться. А Оуэн скоро подъедет на автомобиле.
Мэрион поднялась наверх, в свою комнату. Часы шли. В доме то и дело хлопали двери, а откуда-то доносились приглушенные смешки. Ей очень хотелось присоединиться к веселью, но здесь, как и в доме адмирала, прислуга держалась от нее в стороне.
Внутри ледяной змеей закопошилась тоска. Мэрион написала коротенькое письмо домой. Ее так и подмывало рассказать матушке всего да побольше, описать, что она видела, вот только реальность оказалась такой странной, так не похожей на то, что она себе представляла…. С чего же вообще начать?
«Через считанные недели уже буду дома», — с облегчением завершила она свое короткое послание.
Принцессы с мамой вернулись домой под конец дня. Мэрион спустилась вниз, чтобы их встретить на пару с миссис Найт, которая уже была тут как тут, готовая мигом утащить девочек с собой. А потом принцессы отправились мыться — и посещение ванной вновь не обошлось без шума, шалостей и толпы горничных, которые только и успевали, что сновать по коридору в насквозь промокшей одежде и обуви, устраняя последствия бурного веселья. Мэрион с тревогой подумала, как же они будут сушиться и позволят ли им это в рабочее время.
Чуть погодя Мэрион, устроившись у себя в комнате с книгой, услышала внизу какой-то шум и мигом выбежала на начищенную до блеска лестницу, ведущую с галереи на нижние этажи. В дом кто-то вошел — у незнакомца были золотистые волосы, разделенные прямым пробором, а одет он был в клетчатый костюм. Его появление было столь шумным, что даже четырьмя этажами выше все было отлично слышно.
Мэрион тут же узнала принца Уэльского, и сердце в груди взволнованно заколотилось. Сама она думала, что уже привыкла к знаменитым и знатным особам. Но теперь, когда по всему телу, до самых кончиков пальцев горячей волной растекся восторг, она поняла, как сильно заблуждалась.
— Эй, есть кто дома?! — крикнул главный сердцеед Британской империи. — Ау!
К нему вышла герцогиня в светлом вечернем платье, расшитом блестками. В руке она держала высокий стакан с коктейлем. Свет люстры, висящей в холле, лился на ее обнаженные руки и плечи. Она поцеловала своего деверя с теплотой — нет, даже с легкой истомой.
— Елизавета! — поприветствовал герцогиню принц и, отняв сигарету от губ, ответил на ее поцелуи. — Как поживаете, моя дорогая? Все блистаете?
— Ну а как же! — со смешком отозвалась герцогиня. — Завтра вот выступаю с речью перед Женским союзом помощи!
«„Блистаете“? Так, значит, они называют исполнение своего долга?» — Мэрион невольно нахмурилась.
Принц печально усмехнулся:
— Что ж, надеюсь, вы там найдете каких-нибудь дам, которые помогут мне!
— О, вы просто неисправимы! Пора бы вам уже отыскать себе хорошенькую принцессу и остепениться!
В ответ на это дружелюбное замечание принц раздраженно простонал:
— Помилуйте. Папа мне уже целый список кандидаток составил. Самой старшей в нем — пятьдесят, а младшей — семнадцать! Как же надоело быть принцем Уэльским, сил моих больше нет!
Эти слова поразили Мэрион. Надоело быть принцем? Неужели она не ослышалась?
А вот герцогиню этот ответ нисколько не удивил. Ей явно уже доводилось его слышать.
— Да будет вам. Вы же это не всерьез, — возразила она.
— Ошибаетесь, — раздраженно ответил принц. — Это ведь все сплошной маскарад. Притворство, и ничего более! Да-да, я действительно это все терпеть не могу! Скука смертная, честное слово. На прошлой неделе я провел смотр Валлийской гвардии, наградил победителей Полицейского турнира по боксу, побывал на открытии нового Аукционного дома и вручил почетные дипломы членам Общества аптекарей. И это еще не весь список.
Его невестка залилась звонким смехом.
— И все равно вам до меня далеко, милый мой! Я вот недавно ездила в Шеффилд и потом три дня отмывалась! В жизни еще так не пачкалась! Там кругом дым, стальная стружка и угольная пыль!
Наследник престола пригладил свои золотистые волосы. На одном из пальцев поблескивал перстень-печатка.
— Некоторые прикованы к письменному столу, а я вот — к банкетному, — со вздохом заметил он.
Мэрион схватилась за перила — так ее потряс этот приступ жалости к самому себе. А вот герцогиня, напротив, деловито заметила:
— Подумаешь! Что тут сложного? Надо играть, только и всего! — И она энергично направилась через холл, вскинув руки, точно приветствуя невидимые толпы обожателей. — Вы к нам издалека пожаловали? — спросила она у напольных часов. — Сколько лет вашему очаровательному малышу? — поинтересовалась у столика.
— Вот видите! У вас получается куда лучше, чем у меня! — рассмеялся принц.
— Какое красивое пальто! — хихикнув, воскликнула герцогиня, обращаясь уже ко входной двери. — Погода нас что-то сегодня не балует! А вы водопроводчик? — осведомилась она, глядя на окно. — О, как интересно! Всегда мечтала побольше узнать о трубах!
Но принца ее спектакль явно не убедил.
— А завтра я должен присутствовать в больнице, на открытии нового отделения. Терпеть не могу больниц. Век бы там не бывал!
— Как бы не так, мой милый! — весело поправила его герцогиня. — Вы заблуждаетесь. Мы же — члены королевской семьи! И обожаем больницы!
Лицо принца вдруг озарилось.
— Знаете, мне сейчас в голову пришла отчаянная мысль! Это вам с Берти надо занять престол. А вовсе не мне на пару с какой-нибудь несчастной эрцгерцогиней из Центральной Европы, которую мне придется выбрать из папиного списка, будь он
