Внешнюю обстановку Егор Иваныч увидал, и ему город, после губернского, показался деревней. Присевший к ним с полдороги учитель уездного училища, Алексей Петрович Мазуров, рассказал то, что мы уже знаем. Егору Иванычу до образования дела мало было. У него только одно было в голове — жениться, а там, может быть, и хорошо будет.
Егор Иваныч еще вот что узнал от Мазурова.
— А что, Алексей Петрович, каков этот господин Бурдин? — спросил он Мазурова.
— Будрин-то?.. — вы смотрите не позабудьте, что он Будрин… — кажется, что он человек так себе. Только я знаю, что он деспот.
— Не может быть?
— Свою жену и детей он бьет, как мужик бьет свою лошадь.
— Ну, а дочь какова?
— Дочь ничего. Девушка такая забитая, что кажется, она сама не рада своей жизни. Впрочем, она, поди, замужем.
Егора Иваныча дрожь пробрала,
— Неужели? — спросил он.
— Впрочем, не могу сказать, вышла она или нет. Видите ли, я отправился из города девятнадцатого июля, когда у нас публичный экзамен кончился. В это время за нее сватался заседатель уездного суда Удинцов. У него отец тоже священником в Крюкове. Не знаете ли?
— Нет.
— Ну, он человек хороший; кончил курс в семинарии, был секретарем в губернском правлении… Я думаю, что Будрин отдаст.
— Уж конечно. То заседатель, человек, поди, богатый, а мы что… — сказал Иван Иваныч.
— Вот этот Удинцов и сватался… Будрин было не соглашался, а потом, говорят, что согласился.
— Экая досада! — сказал Иван Иваныч.
— И давно сватался? — спросил Егор Иваныч.
— Да в мае месяце еще говорили. Тут, видите ли, дело не просто: Удинцов-то живет рядом с домом Будрина… Ну, стало быть, его проняло и ее проняло.
— Ой? — спросил Иван Иваныч, так что у него витень выпал из рук.
— Очень понятно. В эдаком городе вы не найдете хороших невест.
— Что ты?
— Напрасно едете.
— Ей-богу?
— Видите ли, отец дьякон, народ у нас глупый.
— Полно!
— Право… Но, конечно, народ нетронутый.
— Значит, благочестивый?
— Не то я хочу сказать. Ум их нетронут.
— Ну его к богу, с умом-то!.. Была бы невеста хорошая, — все бы было хорошо… Так как, Егорушко?
— Плохо, тятенька.
— Дела как сажа бела. — Старик головой покачал и запечалился. — Не послать ли нам сватов? — сказал он немного погодя…
— А если она замужем?
— Тьфу ты, грех! Совсем сбился с панталыку… — Старик плюнул. — Так как, Егорушко? Ты ведь курс кончил, придумай. У тебя ведь голова-то, поди, не сеном набита.
— Право, не знаю. А вы, Алексей Петрович, не знаете на примете невест?
— Я всего-то пять месяцев живу в городе. Здесь ни с кем не знаком, да и не стоит знакомиться.
— А вы женаты?
— Я со стряпкой живу.
— Полно? Вы-то? учитель-то? — проговорил Иван Иваныч, хохоча.
— Что же вы тут худого находите, отец дьякон?
— Тяжкий грех………………….
Они остановились против квартиры учителя.
— Я бы вас, отец дьякон, к себе пригласил, да квартира у меня небольшая, к тому же сестра с братом и матерью живут.
Егор Иваныч подумал, не жениться ли ему на сестре учителя.
— А она замужем, Алексей Петрович? — спросил он учителя.
— Вдова; с двоими детьми живет.
«Ну уж, не пара», — подумал Егор Иваныч.
— А ей сколько годочков от рождения? — спросил Иван Иваныч.
— Сорок шестой. Ничего, женщина добрая.
После прощаний и разных благодарностей учитель ушел в свой дом; Поповы остались на улице и поехали дальше.
— Где же мы, тятенька, остановимся?
— Ну, где-нибудь. Ты лучше придумай, как невесту искать.
— Что же я, тятенька, сделаю!.. Вы вот что скажите, много ли у вас денег.
— А тебе на что?
Егор Иваныч подумал, что он, пожалуй, обидел отца своим вопросом. Он ничего не сказал.
— Да денег-то маловато, Егорушко. На сено да на овес будет; пожалуй, и на квартиру хватит.
— Плохо, тятенька. А если мы да назад воротимся?.
— Не тужи… На бога надейся, все будет ладно.
— Не лучше ли нам, тятенька, на постоялый?..
— Что ты, что ты!.. Нам-то на постоялый?
— Да что же тут худого! Не на улице же нам жить. Да и сами же вы говорили, что остановимся на постоялом,
— Глупый ты, Егорушко… Ну, как же мне, дьякону, с мужиками в кабаке быть?.. Скажут, пьяница горькая, коли по кабакам трется… Да и господу богу ответ дашь.
— А в селе вы разве не ходили в кабак?
— И не говори лучше. Осержусь, уйду. А я, знаешь, что придумал? — сказал он весело.
— Что такое?
— А вот что: поедем мы прямо вот к этой церкви и спросим, кто там дьякон, а потом узнаем, где его дом, и поедем туда.
— Это, тятенька, очень смешно будет.
— Ну, не ври…
— Мы лучше так сделаем: подъедем вот к этому дому и спросим, нет ли там квартиры; а если нет, то там, вероятно, знают, где есть квартиры.
— Пожалуй.
У ворот деревянного дома, покачнувшегося на левый бок, с тремя окнами, отчасти замазанными бумагой, стоял не то мещанин, не то крестьянин. Иван Иваныч подъехал к этому дому,
— Здраствуй, дядя! — сказал Егор Иваныч.
— Здраствуй, — отвечал тот.
— Вот что, дядя, нет ли у тебя лишней комнаты?
— Нету, нету; сами живем, да чиновник один живет,
— Нет ли у кого другого?
— Да право, не знаю. Оно, конешно, можно поискать, да надо обождать маленько.
— Где же ждать-то будем? На постоялый идти неловко…
— Оно, конешно, што неловко. А вы заведите лошадку-то во двор, поживете у меня денек-другой, я ужо схожу.
— А есть ли у тебя место-то? Смотри, чтобы не тесно было.
— Ну, день-другой можно. Там, в горенке, чиновник из суда с женой живет, там можно.
— Надо его спросить; можно ли еще.
— Чего спрашивать! Дом-то, поди-кось, ведь мой?.. А я с вас по пятиалтынничку возьму за день.
— Возьми десять.
За десять копеек хозяин согласился впустить их в горенку. В этом доме были две комнатки и кухня. Кухню и одну комнатку занимали хозяева — отставной солдат с женой, а другую чиновник. Хозяин, Поликарп Федорыч, занимается столярным ремеслом, — он и работает в комнатке днем. От его работы стоит стук, и во всем дому постоянно пахнет или маслом, или махоркой.
— Пожалуйте в мою горенку, — сказал Поликарп Федорыч Поповым, вводя их в комнату. Их встретила хозяйка с ребенком на руках и два бойких мальчика.
— Посидите здесь чуточку, я сейчас распоряжусь. — И солдат ушел.
— Вы из каких мест, батюшка? — спросила Егора Иваныча хозяйка.
— Из Ивановского села, Петровского уезда.
— Далеконько. К родне, чай, приехали?
— Нет, по делам разным, хозяюшка. Меня сюда назначили во священники, — сказал Егор Иваныч.
— Слышали давиче… Так-тось!.. А мы к Знаменской церкви принадлежим. Отец Василий такой, бог с ним, привередник.
— А что?
— Да как же.=.. Горд больно, уж так-то ли важен, спаси бог.
Между тем хозяин ругается с своим постояльцем.
— А коли так, — долой с моей квартиры!
— Ну, и уйду! Эк выдумал: жена скоро родит, я плачу полтора рубля, а он еще жильцов в мою комнату хочет пустить!
— Тебе говорят; я хозяин-то, а не ты. Сичас вон!
— И уйду.
— Экой гад! Два с половиной месяца живет всего-то, а за кватеру заплатил только за один месяц. Я, говорит, жалованья получаю три рубля… Мука просто с этими жильцами!
— Вы, хозяин, не беспокойтесь, пожалуйста: мы в другом месте поищем квартиры, — сказал Егор Иваныч.
— Уж вы не сомлевайтесь, я вам сама поищу квартиру-то; а теперь вы и в эвтой комнате поживите день-другой.
Поповы расположились в мастерской солдата.
— А у вас, отец дьякон, есть билет? — спросил хозяин.
— На что?
— Без билетов мы никого не держим, потому, значит, начальство строго, а люди-то всякие бывают. Вот недавно какого-то беглого монаха поймали, все с книжкой ходил да деньги сбирал.
Иван Иваныч струсил. Он свои бумаги в селе оставил,
— Да у меня бумаги-то в селе… Позабыл, Поликарп Федорыч.
— А без паспорта я вас держать не стану.
Егор Иваныч подал хозяину свои бумаги,
— Уж я их к себе возьму, — сказал хозяин, посмотрев бумаги.
— Зачем?
— Уж так у нас в обычае.
— Да они мне нужны всегда.
Дело уладилось за водкой, которую купил Иван Иваныч и которою угостил хозяина с женой. За ужином говорили про дело.
— А кто здесь благочинный?
— Бог его знает. Говорят, самый старший здесь протопоп Антон в Преображенском соборе.
— Что он, женат?
— Женат. Говорят, детки есть.
— А дочери есть?
— Есть и дочери. Старшей годов семнадцать будет, а младшей годков восемь. Старшая-то модница такая, — ужас!
— Вот, Егорушко, и невеста. Махни-ко!..
— Да как подступиться-то?
— То-то вот и есть. Протопоп, да еще и благочинный… А мы вот что сделаем: пойдем завтра в этот собор и расспросим хорошенько, как и что.
