- А что! Это заслуживает внимания. - Лукашин посмотрел на Синельникова.
- При чем тут собрание? - резко возразил тот. - Мы сами в состоянии известить об этом совнархоз.
Синельников больше всего не желал этого коллективного обращения - оно неизбежно вызвало бы широкую огласку и могло спутать все карты. На худой конец, ему нужно успеть съездить в совнархоз, подготовить почву.
- С мнением коллектива следует считаться, - бросил Зеленин.
Синельников вызывающе промолчал.
- А как вы, Михаил Титыч? - Лукашин повернулся к Дубинину.
Дубинин так и не мог разобраться, кто же прав, Синельников или Воронов, поэтому охотно согласился обсудить этот вопрос еще и на собрании.
- В таком случае давайте соберем специальное собрание, - предложил Синельников. - Приготовимся как следует, пригласим представителей совнархоза...
- А зачем второй раз беспокоить людей? - простодушно возразил Дубинин.
"Ох, идиот!" - выругался про себя Синельников.
- В самом деле, деятель, - согласился и Лукашин. - Давайте послезавтра и поговорим.
"И эта старая лиса заюлила", - зло подумал Синельников, а вслух сказал:
- Как хотите.
Само собрание для него, в конце концов, не страшно... Лишь бы успеть убедить кое-кого, что дело тут не столько в престиже Синельникова, сколько в авторитете самого совнархоза. А свою позицию он отстоять сумеет.
Он пришел к себе в кабинет и тотчас заказал билет на вечерний поезд до Приморска...
16
На другой день утром Лукашин вызвал к себе Воронова. Там уже сидели Дубинин и Зеленин.
- Вот так, деятели... Только что звонили из совнархоза. Приказано явиться туда сегодня же. Я заказал билеты на самолет. Поедете все втроем, сразу же, от меня.
А после обеда они были в приемной председателя совнархоза.
Зеленин отказался идти в Управление строительства к Пилипенко.
- Только к самому председателю... - настаивал он. - Иначе дело наше дрянь.
Их вызвали первыми.
Высокий крутоплечий Мясников встал из-за стола и пошел к ним навстречу. У него было широкоскулое лицо, слегка рябоватое, редкий седеющий бобрик и рыжие густые брови, придававшие ему выражение насупленное и властное.
- Строители? Привет, привет, - говорил он, здороваясь. - Чего это вы всем колхозом пожаловали? Проходите к столу, проходите.
"Эх черт! Вот так медведь! - подумал Воронов, пожимая объемистую ладонь Мясникова. - Такого не скоро собьешь и не свалишь..." Воронов питал слабость к людям крупным, напористым и теперь не без удовольствия поглядывал на Мясникова, на обстановку кабинета. В центре стоял огромный на толстых дубовых тумбах стол, обтянутый сверху зеленым сукном настоящее бильярдное поле, возле стола - старомодные черные кожаные кресла с высокими резными спинками...
- Садитесь, - приглашал Мясников, указывая на кресла, потом сел за стол, вынул расческу и сперва причесал брови, затем волосы.
Воронов посмотрел на эти диковинные брови, вспомнил из истории, что какого-то Цимисхия, византийского императора, звали "Бровястым", и улыбнулся.
- Ты чего это заранее веселишься? - грубовато спросил его Мясников.
- А потом, может быть, поздно будет, - ответил Воронов.
Мясникову шутка понравилась, он пошевелил насупленными бровями, и из-под них весело блеснули светлые голубые глаза.
- Ну, с кого начнем? Вы, кажется, парторг Управления? - спросил он Дубинина.
- Да.
- Ну, давайте вы.
Дубинин пожал плечами.
- Вопрос-то у нас сложный. Я, право, не знаю, как попроще изложить суть дела. Вот тут специалисты сидят. Может, с них начнем.
- А вы разве не инженер? - брови Мясникова удивленно взметнулись.
- Нет, - ответил Дубинин.
- На стройке-то? Парторг! Н-да, - Мясников перевел взгляд на Зеленина. - Говорите.
- Речь идет о строительстве жилого поселка для оловянных рудников. Зеленин говорил, чуть растягивая слова, стараясь скрыть проступавшее волнение. - На этот поселок было два проекта; по первому проекту предлагалось строить поселок в пятнадцати километрах от рудников, в долине Солнечное. Это был мой проект, - его отвергли. По второму проекту поселок перенесен к рудникам в ущелье. Но строить в том месте нецелесообразно. По нашим расчетам строительство обойдется значительно дороже, чем в Солнечном. Вот наши расчеты, - Зеленин взял папку из рук Воронова и передал ее Мясникову. - А главное - жить в том ущелье очень неудобно. Мы предлагаем пересмотреть это решение, пока еще не поздно.
- Любопытно, - Мясников стал бегло просматривать расчеты. - А почему же вы ко мне-то сразу обратились? Ведь у нас есть в совнархозе и строители, и горняки... целые управления!
- Потому, что поселок в том ущелье строится по вашему распоряжению, сказал Воронов.
- Как? По моему распоряжению? Вот это новость! - Мясников захлопнул папку и с любопытством уставился на Воронова.
- Для вас это новость? - переспросил Воронов.
- Разумеется. Ведь я председатель совнархоза, а не проектно-изыскательская контора. Я места для городов и поселков не выбираю.
- Но вы же были у нас на рудниках года полтора назад, - сказал Зеленин.
- Был... Теперь я припоминаю эту поездку. Я еще критиковал вас за то, что слишком далеко отнесли поселок от рудников. Большие расходы придется нести на перевозку рабочих... Вот и предложил вам перенести поселок поближе. Предложил... Понимаете?
- Да, но потом был проект Синельникова, утвержденный совнархозом, возразил Зеленин.
- Совершенно верно. Мне докладывали потом, что поселок решили строить рядом с рудниками - удобнее.
- Там жить нельзя! - громко сказал Воронов. - И я остановил это строительство.
- Одну минутку, - Мясников нажал на кнопку звонка.
Вошла высокая худая секретарша в черном костюме.
- Пригласите ко мне Пилипенко.
- Почему же там нельзя жить? - спросил Мясников у Воронова после ухода секретарши.
- Ущелье очень сырое, до августа месяца держится в нем наледь, и солнце бывает часа три в сутки. Потом, строительство поселка обойдется в том месте слишком дорого.
Мясников покачал головой.
- Значит, строят по моему распоряжению. Интересно... очень.
В кабинет без стука вошел начальник Управления строительства Пилипенко. Он был высокий, очень моложавый, с белоснежными висками.
- Знакомьтесь. Строители из Тихой Гавани, - сказал Мясников.
- Знаю, - Пилипенко приветствовал их легким наклоном головы. - У меня сидит главный инженер Синельников.
- Они доказывают, что поселок возле рудников строить нельзя. Вот расчеты. Просмотрите. - Мясников подал ему папку с расчетами.
- Я уже знаком с ними, - сказал Пилипенко, мельком взглянув на расчеты. - Горняки, наши заказчики, прислали мне их вместе с жалобой. Правда, жалоба направлена в министерство, а мне копия.
- Вот как! Как же попали к ним эти расчеты? - спросил Мясников.
- Я им дал, - ответил Воронов. - Еще неделю назад.
- Однако вы разворотливый, - усмехнулся Мясников. - А что они в жалобе пишут? - спрашивал он.
- То же самое, что в расчетах. Пишут еще, что поселок попадет в зону силикоза, и воздух там будет загрязнен, вреден для здоровья, - отвечал Пилипенко, стоя как на строевой линейке.
- Н-да. - Мясников встал из-за стола. - Вот что, сегодня же свяжитесь с проектными отделами и немедленно создайте комиссию. Пусть хорошенько займутся этим делом. А выводы доложите мне.
- Слушаюсь, - сказал Пилипенко.
Мясников провожал посетителей до двери. Прощаясь с Вороновым, он задержал его руку.
- Ну как, строптивый? Доволен?
- Разумеется, - ответил Воронов.
- Вот так... Разберем, уладим.
В приемной Зеленин тронул Воронова и Дубинина:
- Смотрите, Синельников!
Главный инженер сидел возле стола и что-то на ухо нашептывал сухопарой секретарше. Она вытягивала к нему шею из широкого воротника, точно из хомута, и как-то заливисто, по-лошадиному, взвизгивала и смеялась. Заметив своих сослуживцев, Синельников даже бровью не повел - продолжал свое нашептывать. И они прошли мимо него, не окликнув, не поздоровавшись...
- Ну, а теперь и по маленькой пропустить не грешно, - сказал Воронов, беря под руку Дубинина и Зеленина. - Пошли в гостиницу!
- Не с чего веселиться, - возразил Дубинин. - Мне, по крайней мере.
- Чего это вы нос повесили, Михаил Титыч?
- Видал, как Мясников посмотрел на меня, когда узнал, что я не инженер, - сказал Дубинин. - То-то и оно. А мне совестно: сидишь как чучело. Ведь это мое дело разбирать - кто прав, кто виноват. И где поселок строить, где не строить... Но у меня багаж не тот. А на одном старании далеко не уедешь. Того и гляди, шею сломаешь и себе, и другим. Вот так-то. Ступайте пейте. А я в крайком схожу, в промышленный отдел. Попрошусь, чтобы освободили... С меня хватит!
- Но ведь мы вас избирали, - сказал Зеленин.
- Ничего, переизберете. - Дубинин насупился и тяжело, грузно пошел на выход.
- Черт возьми! - развел руками Воронов. - Товарищи называются. Неужто и ты мне не составишь компанию? Ведь это законное торжество... как фронтовые сто граммов. Мы их взяли с бою...
