Академия святости - Роман Алимов

– Документики предъявите на машину! На ребенка тоже! – строго произнес «ангел в серой форме».

Вытаскивая свидетельство, что отдал отец при сделке, «золотой зуб» подал сотруднику:

– Мы у нэго сразу их спрасили, ато сбэжит ище! Кто их бродяг знае-ет!

– Так, так, – рассматривая документы и вчитываясь, – выходим молодой человек!

– Что-о нэ так начальник? Мы все показали! Нада ехать уже, врэмя!

– Мальчик, проходи в коляску мотоцикла, а вы граждане за мной следуйте по дороге, там разберемся! – усаживаясь на мотоцикл, строго произнес патрульный.

Димка с радостью слез с велюрового сиденья, промчался к мотоциклу спасителя и одевая каску тихо обратился к милиционеру:

– Они врут, они меня купили у папки, никакой я не бродяга!

– Ничего разберемся, – поворачивая ключ в замке зажигания, ответил патрульный, – Водитель! За мной следуем!

Быстро стучало сердце, Димка трясся в люльке мотоцикла и рассуждал:

– Неужели мамин Бог меня услышал? Значит Он есть?! Куда же меня везут? Почему Он раньше не вмешался?

Все внимание в мою сторону, слушаем! Значит так! С отцом у нас все улажено, он под контролем, лишних действий пока не требуется. Сейчас нужно оперативно, слышите! Оперативно! Решать с этим оборвышем! Что это он никак от мамкиных россказней не избавится? Вы как с ним работаете господа?! Надо быстрее, БЫ-СТРЕ-Е! Понимаете меня? Я вам – силам зла, говорю! Бес должен работать со скоростью мысли, даже быстрее ее! Денница, да будет его мерзость проклята, пал с неба как молния! Вы с той же скоростью должны действовать!  – по лунной поляне расхаживал черный демон и размахивая подобием рук, учил своих собратьев подчиненных.

Он совсем не был похож на черта, которого рисуют в детских сказках-страшилках. Не имел ни хвоста, ни свиного пятачка, даже рогов у него по какой-то причине не выросло. Зато, он целиком состоял из плотной черноты. Это отсутствие света в нем скорее походило на темную яму, всосавшую в себя дым от жженой резины или от хорошо прогоревших угольков, превратившихся постепенно в мрачную пыль. Темнота жила сама по себе, активно шевелилась, двигалась во все стороны и извивалась, как небольшая космическая черная дыра, что пытается поглотить все светлое.

 В зависимости от внутреннего состояния и меры зла, бес иногда становился похож на клубок ненависти, с черным дымком вокруг, часто на облачко с ножками, готовое взорваться от раздражительности и высокомерия, а в особые моменты походил на пузырящуюся густую смолу.

Черный – занимал начальствующую должность уже многие тысячелетия, опустился он так низко очень давно и шел к цели, как это принято в сообществе демонов – по головам своих собратьев. Много сложностей и бед он создал и людям, но за все эти заслуги, даже опытные коллеги побаивались на него взглянуть лишний раз. Сам же он высоко ценил свои достижения. Казалось, в моменты поучений или рассуждений о своих проектах, бес раздувался, увеличивался в объемах от мысли о собственном превосходстве и значимости.

Вокруг него всегда постоянно крутились несколько приближенных помощников, но больше всего он ненавидел серенького, похожего на обгоревшего барашка, у которого на морде, при приемах у начальства держалась дежурная ухмылка, как будто приклеенная несколько мгновений назад не очень качественным клеем. За верность и искреннюю ненависть, приглашал Черный, его во все важные для себя проекты и тот успешно их выполнял и ценил оказанное доверие.

– Серый! Ко мне! Разве я не приказал тебе решать оперативнее вопрос с мелким оборвышем? И что же ты предпринял за прошедшее время? Давай ка, приступай к докладу руководителю! – с максимальным пафосом и высокомерием приказал Черный бес.

– Кхе, кхе, значит так босс, – откашлялся для виду Серый.

– Отец, как все знают, сдался уже давно, кхе-кхе. Сейчас мы ему побольше насаживаем тяги к зеленому змию. Пьет литр в день регулярно, иногда по ситуации бывает и поменьше, но тогда добавляем ему мыслей по части ругани или наглости. Средства к существованию закончились у него уже давно, подселяем мысли о заработке с помощью сына. Пока четкого плана нет, ждем подходящий случай, – доложил Серый.

– Плохо отработал, надо еще хуже! У нас времени совсем нет, он, итак, уже скоро допьется до цирроза. А малец пытается что-то там калякать, обращаясь туда, вверх, на небо, просит он, видите ли, ха-ха-ха! Кто там его слушать будет хэ-хэ! Но остановить его нужно, и сделать это надо срочно! По крайне мере, пока у нас в руках такой чудный инструмент – его папаша! Эх и короткая же у людишек жизнь, всего зла и не успеешь, что задумал, – добавил Черный.

– Разрешите? Ваше темнейшество! – из-под сухой лесной коряги послышался голос. Оттуда начал вылезать похожий на длинную палку или плохо гнущуюся змею темно-желтый бес.

– Кто такой? – повернулся в сторону коряги Черный.

– Салафур я, желтый Салафур, раб вашей мерзости! – склонившись перед начальством и ожидая одобрения, чтобы продолжить речь.

– Ну давай, давай, что хочешь?

– У меня ваше темнейшество, готовое решение имеется. Излагаю. Есть возможность пригнать сюда торговцев краденым, запрещенными препаратами всякими, ну вы понимаете. Так вот, они с радостью купят не только старый холодильник или участок под картошку, но и человечишку, если предложение будет. А что, если нам подначить отца? Пусть и продаст сынишку. Морально он к такому уже давно готов, нам и делать почти ничего не нужно будет. В результате такой операции мы получим сразу две души! – протараторил Салафур.

– Это как же мы получим две души, да еще и сразу хе-хе-хе? Когда сын этот проклятый, все по мамкиному научению пытается с небом разговаривать! – покосился в сторону желтого беса, Серый.

– Да легко! Папаша как известно готов ко всем нашим пожеланиям. Ниже он, к сожалению, не опустится, слишком хлипок, пора бы отправляться в царство теней. В теперешнем состоянии заоблачным святошам он не нужен, вот и прокрутим последнюю пакость в его жизни, а потом заберем.

– Ну а голодранец этот мелкий, с ним что предлагаешь? – начал раздуваться в объемах Черный.

– С мальчишкой все просто как с Иудой. У мальца, итак, почти как у нас – кромешный ад! Остался лишь папашка, если и он парня предаст и продаст а-ха-ха, поселим оборвышу мысль, мол, никому ты не нужен, польем немного ненавистью к миру, подогреем чувством сострадания к себе несчастному и все, душа наша будет!

– Как бы он молиться не начал, а то может и не получиться ничего, – добавил Серый.

– А это ваше темнейшество, уже зависит от степени загрязненности сердца, будем надеяться вы