октября в старых пороховых складах на Люстдорфской дороге сожжено живыми около 25 000.
* 23 октября, после взрыва румынской комендатуры на Маразлиевской, в течение пяти часов в центре города – на балконных решетках, на ветках акаций и каштанов, на специально построенных виселицах и даже на детских каруселях – повешено 5000.
* 23 октября на Дальнике расстреляно в противотанковых рвах 4000 вышедших на «регистрацию» паспортов.
* 24–25 октября там же, на Дальнике, в амбарах для хранения зерна сожжено и взорвано еще 22 000.
* В ноябре-декабре 1941-го в Богдановке уничтожено более 50 000 оставшихся в живых после бойни на Дальнике. Большая часть расстреляна в «Garla Mare», остальные погибли от тифа и голода или же были сожжены в свинарниках Богдановского свиносовхоза.
* В январе-феврале 1942-го в так называемом «гетто» на Слободке умерло от голода, холода и болезней около 1000.
* И наконец, более 33 000 последних, оставшихся в живых евреев Одессы – тех, кто был депортирован из гетто в Березовку на поезде смерти – погибли в пути, в лагерях Доманевки и Акмечетки или же были замучены немецкими колонистами из Зондеркоммандо «Rusland».
Все эти так называемые «учтенные». Зарегистрированные румынской Центральной комиссией по эвакуации, фигурирующие в рапортах подполковника Никулеску-Кока и упомянутые в докладных записках нашего первого секретаря товарища Колыбанова как «мирные советские граждане».
Но были ведь еще и «неучтенные».
Те самые «неучтенные», кто был расстрелян на старом еврейском кладбище по вердиктам «Куртя-Марциалэ». Те, кого забили прикладами, замучили, изнасиловали. Те, кто замерз на скамейках в парках. Те, кого пристрелили и бросили, как собаку, умирать в развалке…
Всех вместе их, «учтенных» и «неучтенных», более 155 тысяч.
Более 155 тысяч из тех 160 тысяч евреев, не подлежащих эвакуации и брошенных в Одессе на милость врагу.
Вдумайтесь только: более 155 ты-ся-ч, среди которых около 40 тысяч детей.
Этот итог вы видите первыми.
Трагедия евреев Одессы закончена.
Занавес опускается.
На этом можно было бы поставить точку.
Но мы, двое еврейских детей, чудом каким-то все еще живы, все еще прячемся где-то под постоянной угрозой смерти.
Личная наша трагедия все еще продолжается.
И потому продолжается наша книга.
Последействие: Ты мое Эхо…
Вседневный страх есть та же казнь вседневная.
Публий Сир, римский поэт, I век до н. э.
17 марта 1942-го —10 апреля 1944 года
Событие первое: Ревизор из «Ванзее»
Одесса, март 1942 г. 136 дней и ночей под страхом смерти
А в Одессе весна.
Светит солнце. Тает смерзшийся за долгую зиму снег. В прозрачном воздухе, совсем как прежде, слышны голоса детей и резкие звонки трамваев.
На голых еще ветвях акаций, совсем как прежде, щебечут неугомонные воробьи.
Весна. Город как будто бы просыпается ото сна и сбрасывает с себя липкую паутину кошмара. Дни стали длиннее, и улицы, совсем как прежде, заполнились гуляющими. На Дерибасовской пленяют взор вымытые до блеска витрины новых магазинов, а мимо них к Бульвару до поздней ночи течет нарядная толпа.
Совсем, как прежде.
И только странно, что в этой, по-весеннему праздничной толпе тут и там мелькает чужая военная униформа.
И только странно, что в этой, по-весеннему праздничной толпе нет ни одного еврейского лица.
А впрочем, что же здесь странного?
В Одессе больше нет евреев.
В Одессе, где евреи с самого ее основания, со времен де Рибаса и Ришелье составляли треть населения, больше нет евреев.
Более 155 тысяч евреев Одессы мертвы!
Повешены, замучены, расстреляны, пеплом стали в артиллерийских складах, на Дальнике, в Богдановской Яме, в известковых печах Градовки.
И только одному Богу известно, почему МЫ все еще живы…
Трагедия евреев Одессы закончена, а трагедии двух еврейских детей, Ролли и Янкале, все еще продолжаются, повторяя, как Эхо, друг друга…
За пять месяцев оккупации румынский палач Антонеску сумел сотворить в Одессе то, что пока не удавалось сотворить ни одному из германских палачей.
Этот «маленький румын», или как его там, «кондукаторул», «маршал», предмет насмешек всей гитлеровской своры, доказал на деле, что «окончательное решение еврейского вопроса», старт которому был дан 20 января 1942-го на совещании в Ванзее, осуществимо.
Гитлер был потрясен.
Ведь даже там, в Ванзее, среди участников этого экстраординарного совещания были сомневающиеся, были те, кто считал, что «окончательное решение» вряд ли возможно. Что вряд ли возможно, вот так просто, враз, «решить вопрос» 11 миллионов жидов!
А вот Антонеску взял, да и «решил», взял, да и осуществил «окончательное решение» в одном из самых жидовских городов большевистской России.
На Антонеску со всех сторон посыпались поздравления, а фюрер так разволновался, что, как вы уже знаете, наградил его Золотым Большим Крестом.
Но, несмотря на орден и на все прочее, это почти «мгновенное» осуществление «окончательного решения» казалось многим слишком уж фантастическим, чтобы быть правдой.
Возможно, все-таки, что этот «маршал», как бы это поаккуратнее выразиться, «малость приврал», расписывая свои успехи?!
Вопрос был настолько важным, что было принято решение проверить правильность фанфарных рапортов Антонеску, и с этой целью в Одессу был послан… ревизор.
Да-да, именно РЕВИЗОР!
Специалист по «окончательному решению», способный разобраться в обстановке и убедиться в том, что город действительно «очищен».
Эта невероятная история о прибытии ревизора озвучена здесь впервые!
Вы не найдете ее ни в монографиях историков, ни в воспоминаниях современников.
На роль РЕВИЗОРА был выбран группенфюрер Штуккардт.
О, нам хорошо знаком этот нацистский выродок!
Один из лучших юристов Третьего рейха, доктор уголовного права, 40-летний Вильгельм Штуккардт занимал пост государственного секретаря Имперского министерства внутренних дел, а также, по совместительству, был председателем «Имперского установления по защите германской крови» и автором монографии, подтверждающей правомерность Нюрнбергских законов.
Но самое главное, что он был участником того самого совещания в Ванзее, где речь шла об «окончательном решении еврейского вопроса» [13].
Судьба этого преступника интересна: в 1948-м он был судим Американским Военным трибуналом в Нюрнберге, приговорен к уплате смехотворного денежного штрафа в 500 марок и сразу же после выхода на свободу, «совершенно случайно», был сбит машиной [14].
Визит группенфюрера в наш город символичен: он связывает Ванзее – символ «окончательного решения еврейского вопроса», с Одессой, ставшей, видимо, первым «удачным опытом» осуществления этого преступления.
Штуккардт прибыл в Одессу прямиком из Берлина в специальном поезде-экспрессе, в сопровождении небольшой свиты, в которую, кроме его помощников и адъютантов, входил бургомистр Вены доктор Дельбург.
Но что понадобилось престарелому бургомистру в Одессе?
Как видно,
