верить в себя? – строго спрашивает Катя и возвращает блокнот в рюкзак.
– Может быть, потому что меня послали прямым текстом и назвали ненормальной раз пятьдесят?
Катя отворачивается к окну, а я надавливаю пальцами на виски, стараясь унять гудящую головную боль. Я хотела повеселиться, хотела отвлечься, но что-то мне совсем не весело, а проблем и переживаний стало только больше. Пытаюсь подобрать правильные слова, чтобы мягко объяснить все подруге, но ее гениальный мозг работает быстрее.
– Шаг четвертый, дубль второй, – говорит Катя, спрыгивая на пол.
Опускаю голову, решив, что Елисей где-то поблизости, и это становится моей главной ошибкой. Тихо скрипит оконная рама, влажный холодный воздух бьет по затылку, и я оборачиваюсь в тот момент, когда Катя с размаху вышвыривает мой раскрытый рюкзак в окно. Выглядываю на улицу и с ужасом наблюдаю, как учебники и тетрадки летят вниз, словно заколдованные бумажные бабочки с трепещущими страницами вместо крыльев. Рюкзак падает на сырую плитку у ног человека, которого я сейчас хочу видеть меньше всего. Елисей поднимает голову, и даже с высоты я чувствую его гнев.
– Ты с ума сошла? – шиплю я.
– Беги, но помни, что игнорируешь его.
Стискиваю зубы, отталкиваясь от подоконника, и срываюсь с места. Злость, оказывается, отличный источник ускорения. Спускаюсь по лестнице и едва ли не сбиваю с ног учительницу географии.
– Гришковец! Что это за дикие бега?!
– Простите, Марина Юрьевна.
– Так можно покалечиться или кого-нибудь покалечить!
– Я… мне… рюкзак…
– Что с рюкзаком?
– Он выпал из окна.
– Ну что за дети пошли? – цокает она языком. – Иди уже, но только спокойным шагом.
Киваю и обхожу учительницу, направляясь к выходу, строгий взгляд печет спину до тех пор, пока я не сворачиваю за угол. Вновь перехожу на бег и выскакиваю в полупустой двор. Ветер гоняет мои тетради по грязной земле, пара учебников плавает в луже, листы из блокнота завоеваний валяются повсюду, а Елисея и след простыл. Сейчас даже жаль, что я не настоящая книжная героиня, ей бы точно простили истошный вопль, посланный в небо. Превозмогая ярость, собираю свои вещи и поднимаюсь на третий этаж. Вхожу в кабинет химии и с грохотом кидаю вымокший рюкзак на парту рядом с Катей.
– Галина Сергеевна загнала нас в класс, как только ты ушла, – говорит она, глядя на меня с нескрываемым любопытством. – Как все прошло?
– Я больше в этом не участвую!
– Лана…
– Кать, я серьезно. На этом все.
В школьной столовой гудят голоса, пахнет вареными сосисками и пшеничной кашей. Ковыряюсь вилкой в тарелке, Катя сидит напротив с телефоном в руке, читая очередной роман. Пробегаю взглядом по соседним столам: Вероника и Настя с королевским величием потягивают чай, Витя и Рома воюют за их порции, а Елисей… Опускаю голову, крепче сжимая вилку. А Елисей идет через лес к обрыву и прыгает с него, чтобы я больше о нем не думала.
Закончив с обедом, относим с Катей подносы на мойку и выходим в коридор. Глаза-лазеры пробивают насквозь мгновенно. Елисей стоит у стены напротив двери, сложив руки на груди, и смотрит на меня сквозь темные пряди челки. Он криво ухмыляется и едва заметно кивает. Хватаю Катю под руку и быстрым шагом вливаюсь в толпу уставших школьников, восстанавливая глубоким дыханием сбившийся ритм сердца.
– Ну и что это? Третий день подряд он так делает! Как это понимать?!
Катя игнорирует мои вопросы, продолжая пялиться в телефон. Сильнее стискиваю ее руку, привлекая внимание:
– Кать, ты меня слышишь?!
– Ты запретила даже имя его произносить, вот я и молчу.
– Имя можешь не произносить, я его и так помню.
– Лана, ты со мной сутки не разговаривала…
– Потому что ты перегнула палку.
– Знаю, – смиренно соглашается Катя, – и я уже извинилась за это.
– А я тебя простила, поэтому включи свой гениальный мозг и объясни, что происходит. Может, у меня уже крыша поехала и я вижу то, чего нет?
– Все ты правильно видишь, – довольным тоном отвечает она, – но мои объяснения тебе не понравятся.
– Непонимание мне нравится еще меньше.
– Ладно, только не бесись.
Катя заводит меня в дальний конец коридора второго этажа и гордо приподнимает подбородок.
– Мой план работает до сих пор, – усмехается она.
– Как это?! Ты снова что-то?..
– Нет, ничего я не делала. Ты сама включила игнор, запустив цепь дальнейших реакций. Объект почувствовал ослабление твоего внимания и стал искать его сам. Вот и все.
– Ты права, мне это не нравится.
– Честно?
Какая тут честность, если я в себе разобраться не могу?
– Это странно, Кать. Он хотел, чтобы я отстала, а теперь сам меня как будто преследует.
– Ничего странного, – уверенно заявляет Катя. – Ты ему нравишься, и теперь он это почти понимает. И если ты согласилась бы на последние три шага, то эксперимент можно было бы считать удачным.
– Мы это уже обсуждали.
Катя склоняет голову и прищуривает один глаз:
– А если я пообещаю больше ничего не выкидывать из окон?
Смотрю в потолок и тяжело вздыхаю. Мне больше нравилось, когда мы с Катей контролировали ситуацию, а сейчас я словно в западне из неведения и домыслов. Поведение Елисея обескураживает, хотя он еще не сделал ничего особенного. Возможно, все происходящее простая случайность и его генеральская вежливость. Наткнулся взглядом и кивнул в знак приветствия – обычное дело, все-таки незнакомцами нас назвать уже нельзя. Но это цепляет меня. Хочется, чтобы все было правдой, чтобы его интерес был не вынужденным, а настоящим.
– Я подумаю, – отвечаю приглушенно, и громкая трель звонка утверждает мои слова.
Катя удовлетворенно кивает и сохраняет благоразумное молчание. Отправляемся на урок русского языка, но мне с трудом удается держать фокус на занятии. За окном ветер качает тонкие ветки деревьев, срывая с них листья. Волнение бушует в душе, а Катино заявление звучит в голове, измененное моей фантазией до неузнаваемости. Холодный тон, низкий голос: «Ты мне нравишься». Сердце делает внезапное сальто и падает с глухим ударом.
– У нас осталось не так много времени до конца урока, поэтому вместо литературы мы сегодня напишем контрольный диктант, – говорит Надежда Витальевна.
– Действительно, зачем нам литература? – бурчит Катя.
– Карпова, вы что-то сказали?
– Да, – смело отзывается подруга. – Я сказала, что нечестно отбирать часы у литературы для русского языка.
– То есть вы подготовили анализ рассказа «Темные аллеи»?
По классу проносится нервный шепоток. Видимо, домашнее задание выполнила только Катя.
– Подготовила и хочу его рассказать.
Надежда Витальевна кривит губы и поправляет завязанный на шее цветастый платок:
– Хорошо,
