в силах сдержать интерес и легкое замешательство. К сюрпризам она была совершенно не готова.
В трубке послышалось шуршание.
— Короче, это билет, — ответила Мила.
Влада нахмурилась, ожидая продолжения.
— Билет в театр, — хмыкнула приятельница. — Не знала, что ты театралка.
— Мил, ты не ошиблась? Это точно мне? Ну, то есть, может быть перепутали меня с кем-то? — стала сыпать вопросами Влада.
— Да я так и подумала сначала, но на конверте написано: «Владиславе Белогуровой». Это ведь ты?
— Я… — Влада встала с табурета и стала ходить из комнаты в комнату. «Кто? Зачем? Почему?»
— Ну что, ты придешь за ним? — довольно резко спросила Мила.
— Конечно! Сейчас, уже одеваюсь!
— Тогда крути колесами быстрее. Мой приедет к закрытию. Ждать не будем.
— Да, конечно! Я поняла!
Влада заметалась в поисках одежды, запнулась о пакет с купленным костюмом. Сунув ноги в старые ботинки, влезла в пуховичок — не до нарядов уже. Кто ее увидит вечером? Оставалось около сорока минут до закрытия центра, и Влада судорожно прикидывала — не вызвать ли такси. Но ждать машину не хотелось. Она понеслась на остановку в надежде на маршрутку. Удача была на её стороне — отъезжавшая пассажирская газель притормозила через несколько метров от остановки.
— Спасибо огромное! — крикнула Влада, влетая внутрь.
— Такую красавицу грех не подождать! — подмигнул водитель.
Влада вспыхнула и тут же посмотрела на своё отражение в стекле. «Красавица?!»
Мила вышла из дверей центра, зажав пакет локтем. Увидев бегущую Владу, тряхнула завитыми локонами и отвернулась.
— Привет! — Влада почти врезалась в нее.
— Черт! — Мила отскочила, ошарашенно вскинув брови. — Что это?
— Это я, — тяжело дыша, ответила Влада. — Бежала, чтобы не опоздать.
— Что ты с собой сделала? — Мила была поражена. — Это парик?
— Нет, конечно… — растерялась Влада. — Тебе не нравится?
Мила сунула ей в руки букет кустовых роз в плотной бумажной обёртке.
— Непривычно просто. Не думала, что ты можешь быть такой…
Влада набрала в грудь морозный воздух:
— Я всё могу…
— Ну-ну, — усмехнулась Мила, — тогда дерзай. — Она достала из сумки конверт. — Про зарплату сама с Ольгой Александровной разговаривай. По большому счету, так ты нас подставила. Не вышла на работу, не предупредила. А это, знаешь ли, дело такое… Я бы за подобное еще и рублем наказывала.
«Вот когда у тебя будет свой магазин, тогда и заведешь себе холопов», — Влада вспомнила, сколько раз прикрывала Милу на рабочем месте, но говорить этого не стала. В чём-то та была права. Ну и ладно. Завтра же надо написать резюме и выложить его на сайтах.
— Спасибо, что позвонила. Удачи тебе, Мила! — Влада улыбнулась.
— И тебе не хворать, — Мила снова оглядела ее с ног до головы и торопливо зашагала в сторону стоянки.
— Пока, подружка, — пробормотала Влада, сжимая в руке конверт. Через секунду ее внимание было полностью поглощено именно им.
Обычный, плотный, песочного цвета. Имя, написанное от руки. Внутри красочно оформленный билет-приглашение на балет «Щелкунчик». Влада прислушалась к своим ощущениям, пытаясь понять, что чувствует. Но кроме недоумения внутри пока ничего не было. Чья-то шутка? Но чья?
Площадь перед центром почти опустела. Охранник за освещенной дверью, покачиваясь с пятки на носок, рассматривает ее сквозь стекло. Конечно, ее — Влада стояла прямо под фонарем, в круглом пятачке света, отбрасывая длинную бесформенную тень на заснеженную поверхность.
Она поёжилась, накинула упавший во время бега капюшон. Уши уже превратились в хрупкие ледяные ракушки. Да и цветы мерзли в руках. И за пазуху их не заткнешь, потому что букет напоминает плотный шар из-за розовых бутонов и колючей глянцевой зелени. Влада поправила бумагу по краям и пошла к остановке. Приблизительно в это время уходил последний троллейбус в сторону ее дома.
В троллейбусе было так же холодно, как снаружи, но Влада, прижав к себе цветы, чувствовала, как внутри нее разливается тепло. Стало неважно, кто подарил их, и с какой целью. Цветы теперь принадлежат ей, даже если этот человек ошибся. Всё-таки Милка права насчёт потока энергии. И если Владе было еще далеко до вселенского порядка, то уж поднятая пыль от давно слежавшейся жизни по всей видимости заставила работать какие-то неведомые механизмы. Вот уже и цветы, и театр, и тайна — атрибуты красивой женщины в повседневной жизни…
Размечтавшись, Влада в последний момент заметила знакомые дома и, вскочив, понеслась к выходу. Немолодая кондукторша, с какой-то паклей вместо волос под вязаной шапкой, тоскливым взглядом проводила ее до двери. Скорбно поджав бесцветные тонкие губы, она ничего не ответила на радостное «спасибо», которое выкрикнула Влада.
Снег сухо поскрипывал под ногами. Он совершенно не прилипал к обуви и разлетался искрящейся пыльцой в разные стороны. И в этом звуке Владе мерещился звон колокольчиков и рождественский гимн её будущим победам.
18
С цветами вообще такая история — ты придаешь им значение, выстраиваешь целую схему дальнейших взаимоотношений, основываясь на собственных иллюзиях. Но, по сути, букет может даже не нести никакой смысловой нагрузки, становясь приложением к естественному ходу вещей, где ты являешься лишь шестерёнкой в механизме желаний другого человека.
Влада действительно так думала. Как и осознавала тот факт, что цветов в её жизни было крайне мало. То есть, практически, этот букет был вторым.
Первый она получила от однокурсника и так впечатлилась, что надумала себе целую историю. Тогда ей тоже казалось, что она влюблена. Ее избранник был милым, немного угловатым и, как сказала бы Мила, потёртым. Собственно, у Милы все люди были серыми, если не одевались в дорогую брендовую одежду и не соответствовали последним веяниям моды.
На момент начала отношений Влада не задавалась
