class="p1">— Но у него уже есть пятеро детей, да хранит их Аллах, — мягко произнесла мама-джан.
— Верно. Но мальчиков всего двое. Сыновья — благословение семьи. Обаид хочет, чтобы у него было больше сыновей. Настоящих сыновей, — с нажимом произнесла бабушка. — Как бы там ни было, Фатима, возможно, попросит тебя помочь подготовить дом к приходу новой жены. Это счастливое событие, и участвовать в нем должны мы все.
— Да-да, конечно. Чудесное событие, — согласилась мама-джан.
Тетя Шаима молча слушала разговор младшей сестры со свекровью и, прищурив глаза, то и дело переводила взгляд с одной на другую.
— Надеюсь, в следующий раз и здесь меня порадуют хорошей новостью, — сухо заметила бабушка, поднимаясь с подушек.
Мама-джан тоже встала, чтобы проводить ее до двери.
— Шаима-джан, передавай мои наилучшие пожелания семье, — на ходу бросила бабушка. — Уже вечереет. Ты, наверное, скоро отправишься домой?
— Ну что вы, в вашем доме меня всегда ждет такой теплый прием, что и уходить не хочется.
Я видела, как окаменело лицо бабушки. Она поджала губы и вышла из комнаты. Успела я заметить и взгляд, которым обменялись мама-джан и тетя Шаима.
— А теперь, милые, давайте-ка я расскажу вам, что было дальше с нашей бабушкой Шекибой. Расскажу, как легко и просто женщины переходят из одних рук в другие, как их передают из одного дома в другой. Если так случилось однажды, то почему бы этому не случиться вновь?
Азизулла и его брат Хафизулла пили чай в гостиной вместе с двумя другими мужчинами, которых Шекиба видела впервые. Все четверо были одеты в длинные голубые туники, белые шаровары и белые тюрбаны. Хафизулла поверх туники носил еще и коричневую безрукавку, из нагрудного кармана которой свисали четки.
— Шекиба, папа-джан сказал, чтобы плов подавали через двадцать минут, — сообщил явившийся на кухню Хариз. — Он предупредил, что гости спешат, поэтому просил не задерживаться с обедом.
Шекиба нервно кивнула, понимая, что за двадцать минут рис не успеет развариться как надо. Она добавила масла в котел, надеясь, что большое количество жира быстрее размягчит зерна. Хариз, проскользнув под локтем Шекибы, попытался стянуть из стоявшей возле плиты миски ломтик мелко нарезанного мяса. Но Шекиба оказалась проворнее и, шлепнув мальчишку по руке, отодвинула миску подальше от края.
— Хариз, ты же знаешь правила: только после того, как поедят взрослые. — Несмотря на мягкий тон, предупреждение Шекибы звучало серьезно.
Из всех четверых детей Хариз нравился Шекибе больше всех. Мальчик тоже привязался к ней. Частенько, устав от бесконечной возни с братьями, он приходил на кухню, чтобы просто посидеть рядом и поболтать. Шекиба с интересом слушала его истории, особенно занимали ее рассказы Хариза о школе.
— Всего одни кусочек, — заныл Хариз.
— Если ты возьмешь кусочек, твои братья увидят, как ты слизываешь жир с пальцев, и тоже захотят полакомиться, — заметила Шекиба.
— Нет, обещаю, я ничего им не скажу и пальцы оближу здесь, на кухне, — хитро улыбнулся проказник. Хариз явно обладал талантом убеждения.
— Ну ладно… но только один!
Мальчишка тут же выхватил из миски самый большой кусок мяса.
— Хариз!
Хариз расплылся в усмешке, не переставая старательно жевать сочный кусок баранины. Какая удача, что она оказалась в семье, которая может позволить себе есть баранину. Шекиба вздохнула и сделала вид, что ужасно рассержена.
— О чем они там разговаривают? — спросила она Хариза.
— Точно не знаю. Вроде бы к нам приезжает эмир.
— Эмир? — удавилась Шекиба. — Какой эмир?
— Какой эмир? Хабибулла, [17] конечно же!
— О, надо же, — протянула Шекиба. Она понятия не имела, кто такой эмир Хабибулла. — Он приезжает к нам?
— К нам?! Да ты с ума сошла, Шекиба! — расхохотался Хариз. — Само собой, он приезжает в дом к дяде Хафизулле!
Хафизулла, старший брат Азизуллы, еще со времен предыдущего правителя [18] занимал прочное положение при дворе, что давало ему возможность регулярно наведываться в Кабул, поставляя информацию советникам ныне правящего эмира. В последнее время он всячески пытался привлечь внимание эмира Хабибуллы, надеясь получить должность малика. [19] Поэтому Хафизулла устраивал роскошные обеды для разных влиятельных чиновников и прочих важных людей, которые при случае могли бы замолвить за него словечко.
У Азизуллы в отличие от брата не хватало терпения вести столь тонкие стратегические игры, но он вполне довольствовался привилегиями, выпадающими на долю человека, у которого имеется родственник со связями в правительстве. Жители деревни, в свою очередь, оказывали всяческие знаки внимания Азизулле, чтобы заодно заслужить расположение и его старшего брата. Так власть просачивалась с самого верха до самого низа — от великолепных дворцов эмиров до убогих домишек в далеких деревнях.
Однако Шекиба, которая даже не догадывалась об этих дипломатических тонкостях, была просто зачарована самой мыслью о появлении в их краях эмира. Ей представлялись скачущие лошади в нарядной сбруе, пышно разодетые всадники и вооруженные до зубов охранники, сопровождающие правителя.
Шекиба заварила свежего чая в надежде, что ароматный напиток приглушит аппетит гостей и у нее появится еще несколько лишних минут, чтобы приготовить плов. Она поправила платок, натянув его поглубже на лоб, подхватила поднос с чаем и направилась в гостиную.
Войдя в комнату, она, как обычно, низко опустила голову, стараясь сделаться почти незаметной. Собирая со стола использованную посуду и расставляя чистые чашки, Шекиба внимательно прислушивалась к разговору мужчин.
— Это огромная честь для нас и возможность, которой я давно ожидал. Благодарение Аллаху! Мы устроим грандиозный праздник, я не поскуплюсь. Сделаем курбан [20] в честь эмира. Я уже приготовил лучшего барана, — деловито рассуждал Хафизулла.
— Да, это серьезные расходы, — кивнул Азизулла. — Сколько, думаешь, прибудет народу?
— Эти расходы окупятся сполна, поверь мне. Такой шанс нельзя упускать. Шарифулла уже достаточно долго был маликом. Хорошо, что именно сейчас он уехал на похороны своего племянника.
— Тебе определенно повезло! — рассмеялся Азизулла. — А вот его племяннику — нет.
— Представляешь, как изменится наша жизнь, если я стану маликом! — самодовольно ухмыльнулся Хафизулла.
— Ты отлично справишься с этой должностью. Кстати, я слышал, что многие в деревне недовольны Шарифуллой.
— Шарифулла — бездарный осел. Помнишь, когда Собрани-ага и Хамиди-ага поспорили насчет земель по ту сторону реки? Шарифулла не смог придумать ничего лучше, как разделить участки поровну. Глупейшая идея! И что в результате? Оба злятся и ненавидят Шарифуллу. А ведь все так просто. Следовало отдать землю Хамиди-ага, потому что его семья гораздо влиятельнее, чем семья Собрани, и нажить только одного врага, а не двух сразу.
Железная логика. Шекиба незаметно выскользнула из комнаты. Хафизулла часто бывал
