вичем.) Где же дом? ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Тут вот, за этой черточкой.
На сцену выходит Папаша с пером в руке. ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ (хлопает Ивана Ивановича): Ты
пятнашка! ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Иван Иванович, бегите сюда! ИВАН ИВАНОВИЧ: Ха-ха-ха, у меня ног нет! ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ: А ты так, на четверенках! ПАПАША: Про которую написано было. ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Кто пятнашка? ИВАН ИВАНОВИЧ: Я, ха-ха-ха, в штанах! ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ И ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Ха-ха-ха-ха!.. ПАПАША: Коперник был велишайшим ученым. ИВАН ИВАНОВИЧ (валится на пол): У меня на голове
волосы. ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ И ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Ха-ха-ха-ха-хаха
ха! ИВАН ИВАНОВИЧ: Я весь лежу на полу!
На сцену выходит Мамаша. ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ И ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Ха-ха-ха-ха-ха! ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Ой, ой, не могу! ПАПАША: Покупая птицу, смотри, нет ли у нее зу
бов. Если есть зубы, то это не птица. (Выхо
дит.) ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ (поднимая руку): Прошу как следует
вслушаться в мои слова. Я хочу доказать Вам,
что всякое несчастие наступает неожиданно.
Когда я был еще совсем молодым человеком, я
жил в небольшом домике со скрипучей дверью. Я
жил один в этом домике. Кроме меня были лишь
одни мыши и тараканы. Тараканы всюду бывают;
когда наступала ночь, я запирал дверь и тушил
лампу. Я спал, не боясь ничего. ГОЛОС ЗА СЦЕНОЙ: Н и ч е г о! МАМАША: Ничего! ДУДОЧКА ЗА СЦЕНОЙ: ! - ! ИВАН ИВАНОВИЧ: Ничего! РОЯЛЬ: ! - ! ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ: Ничего. (Пауза.) Мне нечего было
бояться. И действительно. Грабители могли бы
прийти и обыскать весь домик. Что бы они наш
ли? Ничего. ДУДОЧКА ЗА СЦЕНОЙ: ! - ! (пауза.) ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ: А кто бы еще мог забраться ко мне
ночью? Больше некому ведь? Правда? ГОЛОС ЗА СЦЕНОЙ: Ведь некому же больше? ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ: Правда? Но однажды я просыпаюсь.. ИВАН ИВАНОВИЧ: ... и вижу, дверь открыта, а в
дверях стоит какая-то женщина. Я смотрю на нее
прямо в упор. Она стоит. Было достаточно свет
ло. Должно быть, дело близилось к утру. Во
всяком случае, я видел хорошо ее лицо. Это бы
ла вот кто. (Показывает на Елизавету Бам.) То
гда она была похожа... ВСЕ: На меня! ИВАН ИВАНОВИЧ: Говорю, чтобы быть. ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Что Вы говорите? ИВАН ИВАНОВИЧ: Говорю, чтобы быть. Потом, думаю,
уже поздно. Она слушает меня. (Все, кроме Ели
заветы Бам и Ивана Ивановича уходят.) Я спро
сил ее, чем она это сделала. Она говорит, что
подралась с ним на эспадронах. Дрались честно,
но она не виновата, что убила его. Слушай, за
чем ты убила Петра Николаевича? ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Ура, я никого не убивала! ИВАН ИВАНОВИЧ: Взять и зарезать человека! Сколь
много в этом коварства! Ура! ты это сделала, а
зачем! ЕЛИЗАВЕТА БАМ (уходит в сторону и оттуда): Уууууу
уууу-у-у-у-у. ИВАН ИВАНОВИЧ: Волчица. ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Ууууу-у-у-у-у-у-у-у. ИВАН ИВАНОВИЧ: Во-о-о-о-о-лчица. ЕЛИЗАВЕТА БАМ (дрожит): У-у-у-у-у - черносливы. ИВАН ИВАНОВИЧ: Пр-р-р-рабабушка. ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Ликование! ИВАН ИВАНОВИЧ: Погублена навеки! ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Вороной конь, а на коне солдат! ИВАН ИВАНОВИЧ (зажигает спичку): Голубушка Ели
завета! ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Мои плечи, как восходящее солнце!
(Влезает на стул.) ИВАН ИВАНОВИЧ (садясь на корточки): Мои ноги, как
огурцы! ЕЛИЗАВЕТА БАМ (влезая выше): Ура! Я ничего не го
ворила! ИВАН ИВАНОВИЧ (ложась на пол): Нет, нет, ничего,
ничего. Г.г. пш. пш. ЕЛИЗАВЕТА БАМ (поднимая руки): Ку-ни-ма-га-ни-ли
ва-ни-баууу! ИВАН ИВАНОВИЧ (лежа на полу, поет):
Мурка кошечка
молочко приговаривала
на подушку прыгала
и на печку прыгала
прыг, прыг.
Скок, скок. ЕЛИЗАВЕТА БАМ [КРИЧИТ]: Дзы калитка! Рубашка! ве
ревка! ИВАН ИВАНОВИЧ (приподнимаясь): Прибежали два плот
ника и спрашивают: в чем дело? ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Котлеты! Варвара Семенна! ИВАН ИВАНОВИЧ (кричит, стиснув зубы): Плясунья на
проволо-о-о! ЕЛИЗАВЕТА БАМ (спрыгивая со стула): Я вся блестя
щая! ИВАН ИВАНОВИЧ (бежит вглубь комнаты):Кубатура этой
комнаты нами не изведана.
Кулисы подают Папашу и Мамашу. ЕЛИЗАВЕТА БАМ (бежит на другой конец сцены): Свои
люди, сочтемся! ИВАН ИВАНОВИЧ (прыгая на стул): Благополучие Пен
сильванского пастуха и пасту-у-у-у! ЕЛИЗАВЕТА БАМ (прыгая на другой стул): Иван Ива-а
а-а! ПАПАША (показывая коробочку): Коробочка из дере-е
е-е! ИВАН ИВАНОВИЧ (со стула): Пока-а-а! ПАПАША: Возьми посмо-о-о! МАМАША: Ау-у-у-у-у! ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Нашла подберезови-и-и-и! ИВАН ИВАНОВИЧ: Пойдемте на озеро! ПАПАША: Ау-у-у-у-у! ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Ау-у-у-у-у! ИВАН ИВАНОВИЧ: Я вчера Кольку встретил! МАМАША: Да что Вы-ы-ы? ИВАН ИВАНОВИЧ: Да, да. Встретил, встретил. Смотрю,
Колька идет и яблоко несет. Что, говорю, ку
пил? Да, говорит, купил. Потом взял и дальше
пошел. ПАПАША: Скажите пожалуйста-а-а-а-а! ИВАН ИВАНОВИЧ: Нда. Я его спросил: ты что, яблоки
покупал или крал? А он говорит: зачем крал?
Покупал. И пошел себе дальше. МАМАША: Куда же это он пошел? ИВАН ИВАНОВИЧ: Не знаю. Не крал, не покупал. По
шел себе. ПАПАША: С этим не совсем любезным приветствием се
стра привела его к более открытому месту, где
были составлены в кучу золотые столы и кресла,
и штук пятнадцать молодых девиц весело болтали
между собой, сидя на чем Бог послал. Все эти
девицы сильно нуждались в горячем утюге и все
отличались странной манерой вертеть глазами,
ни на минуту не переставая болтать. ИВАН ИВАНОВИЧ: Друзья, мы все тут собрались. Ура! ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Ура! МАМАША И ПАПАША: Ура! ИВАН ИВАНОВИЧ (дрожа и зажигая спичку): Я хочу
сказать вам, что с тех пор, как я родился,
прошло 38 лет. ПАПАША И МАМАША: Ура! ИВАН ИВАНОВИЧ: Товарищи. У меня дом есть. Дома же
на сидит. У ней много ребят. Я их сосчитал
10 штук. МАМАША (топчась на месте): Дарья, Марья, Федор,
Пелагея, Нина, Александр и четверо других. ПАПАША: Это все мальчики? ЕЛИЗАВЕТА БАМ (бежит вокруг сцены):
Оторвалась отовсюду!
Оторвалась и побежала!
Оторвалась и ну бегать! МАМАША (бежит за Елизаветой Бам): Хлеб есшь? ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Суп есшь? ПАПАША: Мясо есшь? (Бежит.) МАМАША: Муку есшь? ИВАН ИВАНОВИЧ: Брюкву есшь? (Бежит.) ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Баранину есшь? ПАПАША: Котлеты есшь? МАМАША: Ой, ноги устали! ИВАН ИВАНОВИЧ: Ой, руки устали! ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Ой, ножницы устали! ПАПАША: Ой, пружины устали! МАМАША: На балкон дверь открыта! ИВАН ИВАНОВИЧ: Хотел бы я подпрыгнуть до четверто
го этажа. ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Оторвалась и побежала! Оторвалась
и ну бежать! ПАПАША: Караул, моя правая рука и нос такие же
штуки, как левая рука и ухо! ХОР (под музыку на мотив увертюры):
До свидания, до свидания.
!! - !
Наверху говорит сосна,
а кругом говорит темно.
На сосне говорит кровать,
а в кровати лежит супруг.
До свидания, до свидания.
!! - !
!! - !
Как-то раз прибежали мы
! - ! в бесконечный дом.
А в окно наверху глядит
сквозь очки молодой старик.
До свидания, до свидания.
!! - !
!! - !
Растворились ворота,
показались ! - !
(Увертюра) ИВАН ИВАНОВИЧ:
Сам ты сломан
стул твой сломан. СКРИПКА: па па пи па
па па пи па ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ:
Встань Берлином
надень пелерину. СКРИПКА: па па пи па
па па пи па ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ: Восемь минут
пробегут незаметно. СКРИПКА: па па пи па па
па па пи ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ: Вам счет отдан
будите трудыны
взвод или роту
вести пулемет. БАРАБАН: ! - - !
! - - !
! - - ! - - ! - ! ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ: Клочья летели
неделю за неделей. СИРЕНА И БАРАБАН: виа-а бум, бум
виа-а-а бум. ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ: Капитанного шума первого не заме
тила сикурая невеста. СИРЕНА: виа, виа, виа, виа. ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ: Помогите сейчас, помогите, надо
мною салат и водица. СКРИПКА: па па пи па
па па пи па ИВАН ИВАНОВИЧ: Скажите, Петр Николаевич, Вы были
там на той горе. ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ: Я только что оттуда, там прекрас
но.
Цветы растут. Деревья шелестят.
Стоит избушка - деревянный домик,
в избушке светит огонек,
на огонек слетаются черницы,
стучат в окно ночные комары.
Порой шмыгнет и выпорхнет под
крышей разбойник старый козодой,
собака цепью колыхает воздух
и лает в пустоту перед собой,
а ей в ответ невидные стрекозы
бормочут заговор на все лады. ИВАН ИВАНОВИЧ: А в этом домике,который деревянный,
который называется избушка,
в котором огонек блестит и шевелится,
кто в этом домике живет? ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ: Никто в нем не живет
и дверь не растворяет,
в нем только мыши трут ладонями муку,
в нем только лампа светит розмарином
да целый день пустынником сидит
на печке таракан. ИВАН ИВАНОВИЧ: А кто же лампу зажигает? ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ: Никто, она горит сама. ИВАН ИВАНОВИЧ: Но этого же не бывает! ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ: Пустые, глупые слова!
Есть бесконечное движенье,
дыханье легких элементов,
планетный бег, земли вращенье,
шальная смена дня и ночи,
глухой природы сочетанье,
зверей дремучих гнев и сила
и покоренье человеком
законов света и волны. ИВАН ИВАНОВИЧ (зажигая спичку): Теперь я понял,
