понял, понял,
благодарю и приседаю,
и как всегда, интересуюсь
который час? скажите мне. ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ: Четыре. Ой, пора обедать!
Иван Иванович, пойдемте,
но помните, что завтра ночью
Елизавета Бам умрет. ПАПАША (входя): Которая Елизавета Бам,
которая мне дочь,
которую хотите вы на следующую ночь
убить и вздернуть на сосне,
которая стройна,
чтобы знали звери все вокруг
и целая страна.
А я приказываю вам
могуществом руки забыть Елизавету Бам
законам вопреки. ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ: Попробуй только запрети,
я растопчу тебя в минуту,
потом червонными плетьми
я перебью твои суставы.
Изрежу, вздую и верхом
пущу по ветру петухом. ИВАН ИВАНОВИЧ: Ему известно все вокруг,
он повелитель мне и друг,
одним движением крыла
он двигает морями,
одним размахом топора
он рубит лес и горы
одним дыханием своим
он всюду есть неуловим. ПАПАША: Давай, сразимся, чародей,
ты словом, я рукой,
пройдет минута, час пройдет,
потом еще другой.
Погибнешь ты, погибну я,
все тихо будет там,
но пусть ликует дочь моя
Елизавета Бам.
СРАЖЕНЬЕ ДВУХ БОГАТЫРЕЙ ИВАН ИВАНОВИЧ: Сраженье двух богатырей!
Текст - Иммануила Красдайтейрик.
Музыка - Велиопага, нидерландского пастуха.
Движенье - неизвестного путешественника.
Начало объявит колокол! ГОЛОСА С РАЗНЫХ КОНЦОВ ЗАЛА:
Сраженье двух богатырей!
Текст - Иммануила Красдайтейрик.
Музыка - Велиопага, нидерландского пастуха!
Движенье - неизвестного путешественника!
Начало объявит колокол!
Сраженье двух богатырей!
и т.д. КОЛОКОЛ: Бум, бум, бум, бум, бум. ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ: Курыбыр дарамур
дыньдири
слакатырь пакарадагу
ды кы чири кири кири
занудила хабакула
хе-е-ель
ханчу ана куды
стум чи на лакуды
пара вы на лыйтена
хе-е-ель
чапу ачапали
чапатали мар
набалочина
хе-е-ель (поднимает руку). ПАПАША: Пускай на солнце залетит
крылатый попугай,
пускай померкнет золотой,
широкий день, пускай.
Пускай прорвется сквозь леса
копыта звон и стук,
и с визгом сходит с колеса
фундамента сундук.
И рыцарь, сидя за столом
и трогая мечи, поднимет чашу, а потом
над чашей закричит:
Я эту чашу подношу
к восторженным губам,
я пью за лучшую из всех,
Елизавету Бам.
Чьи руки белы и свежи,
ласкали мой жилет...
Елизавета Бам, живи,
живи сто тысяч лет. ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ: Ну-с, начинаем.
Прошу внимательно следить
за колебаньем наших сабель,
куда которая бросает острие
и где которая приемлет направление. ИВАН ИВАНОВИЧ: Итак, считаю нападенье слева! ПАПАША: Я режу вбок, я режу вправо,
Спасайся кто куды!
Уже шумит кругом дубрава,
растут кругом сады. ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ: Смотри поменьше по сторонам,
а больше наблюдай движенье
железных центров и сгущенье смертельных сил. ПАПАША: Хвала железу - карборунду!
Оно скрепляет мостовые
и, электричеством сияя,
терзает до смерти врага!
Хвала железу! Песнь битве!
Она разбойника волнует,
младенца в юноши выносит
терзает до смерти врага!
О песнь битве! Слава перьям!
Они по воздуху летают,
глаза неверным заполняют,
терзают до смерти врага!
О слава перьям! Мудрость камню.
Он под сосной лежит серьезной,
из-под него бежит водица
навстречу мертвому врагу.
Петр Николаевич падает. ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ: Я пал на землю поражен,
прощай, Елизавета Бам,
сходи в мой домик на горе
и запрокинься там.
И будут бегать по тебе
и по твоим рукам глухие мыши,а затем
пустынник таракан.
Звонит колокол.
Ты слышишь, колокол звенит
на крыше бим и бам.
Прости меня и извини, Елизавета Бам. ИВАН ИВАНОВИЧ: Сраженье двух богатырей окончено.
Петра Николаевича выносят. ЕЛИЗАВЕТА БАМ (входя):Ах,папочка,ты тут.
Я очень рада,
я только что была в кооперативе,
я только что конфеты покупала,
хотела, чтобы к чаю был бы торт. ПАПАША (растегивая ворот): Фу, утомился как. ЕЛИЗАВЕТА БАМ: А что ты делал? ПАПАША: Да... я дрова колол
и страшно утомлен. ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Иван Иванович, сходите в полпивную
и принесите нам бутылку пива и горох. ИВАН ИВАНОВИЧ: Ага, горох и полбутылки пива,
сходить в пивную, а оттудова сюда. ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Не полбутылки, а бутылку пива,
и не в пивную, а в горох идти! ИВАН ИВАНОВИЧ: Сейчас, я шубу в полпивную спрячу,
а сам на голову одену полгорох. ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Ах, нет, не надо, торопитесь толь
ко,
а мой папочка устал колоть дрова. ПАПАША: О что за женшины, понятия в них мало,
они в понятиях имеют пустоту. МАМАША (входя): Товарищи. Маво сына эта мержавка
укокосыла.
Из-за кулис высовываются
две головы. ГОЛОВЫ: Какая? Какая? МАМАША: Эта вот, с такими вот губами! ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Мама, мама, что ты говоришь? МАМАША: Все из-за тебя евонная жизнь окончилась
вничью. ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Да ты мне скажи, про кого ты гово
ришь? МАМАША (с каменным лицом): Иих! иих! иих! ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Она с ума сошла! МАМАША: Я каракатица.
Кулисы поглощают Папашу и Мамашу. ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Они сейчас придут, что я наделала! МАМАША: 3 x 27 = 81. ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Они обязательно придут, чтобы пой
мать и стереть с лица земли. Бежать. Надо бе
жать. Но куда бежать? Эта дверь ведет на лест
ницу, а на лестнице я встречу их. В окно?
(Смотрит в окно.) О-о-о-о-х. Мне не прыгнуть.
Высоко очень! Но что же мне делать? Э! Чьи-то
шаги. Это они. Запру дверь и не открою. Пусть
стучат, сколько хотят.
Запирает дверь. СТУК В ДВЕРЬ, ПОТОМ ГОЛОС: Елизавета Бам, именем
закона, приказываю Вам открыть дверь.
Молчание. ПЕРВЫЙ ГОЛОС: Приказываю Вам открыть дверь!
Молчание. ВТОРОЙ ГОЛОС (тихо): Давайте ломать дверь. ПЕРВЫЙ ГОЛОС: Елизавета Бам, откройте, иначе мы
сами взломаем! ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Что вы хотите со мной сделать? ПЕРВЫЙ: Вы подлежите наказанию. ЕЛИЗАВЕТА БАМ: За что? Почему вы не хотите сказать
мне, что я сделала? ПЕРВЫЙ: Вы обвиняетесь в убийстве Петра Николае
вича Крупернак. ВТОРОЙ: И за это Вы ответите. ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Да я не убивала никого! ПЕРВЫЙ: Это решит суд.
Елизавета Бам открывает дверь. Входят
Петр Николаевич и Иван Иванович,
переодетые в пожарных. ЕЛИЗАВЕТА БАМ: Я в вашей власти. ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ: Именем закона Вы арестованы. ИВАН ИВАНОВИЧ (зажигая спичку): Следуйте за нами. ЕЛИЗАВЕТА БАМ (кричит): Вяжите меня! Тащите за ко
су! продевайте сквозь корыто! Я никого не уби
вала. Я не могу убивать никого! ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ: Елизавета Бам, спокойно! ИВАН ИВАНОВИЧ: Смотрите в даль перед собой. ЕЛИЗАВЕТА БАМ: А в домике, который на горе, уже
горит огонек. Мыши усиками шевелят, шевелят. А
на печке таракан тараканович, в рубахе с рыжим
воротом и с топором в руках сидит. ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ: Елизавета Бам! Вытянув руки и по
тушив свой пристальный взор, двигайтесь следом
за мной, хроня суставов равновесие и сухожилий
торжество. За мной.
Медленно уходят.
З а н а в е с
Писано с 12 по 24 декабря 1927 года.
СТИХОТВОРЕНИЯ
97.
Я понял, будучи в лесу:
вода подобна колесу.
Так вот послушайте. Однажды
я погибал совсем от жажды,
живот водой мечтал надуться.
Я встал,
и ноги больше не плетутся.
Я сел,
и в окна льется свет.
Я лег,
и мысли больше нет.
1933
98. СМЕРТЬ ДИКОГО ВОИНА
Часы стучат
Часы стучат
Летит над миром пыль.
В городах поют
В городах поют
В пустынях звенит песок.
Поперек реки
Поперек реки
Летит копье свистя.
Дикарь упал
Дикарь упал
И спит, амулетом блестя.
Как легкий пар
Как легкий пар
Летит его душа.
И в солнца шар
И в солнца шар
Вонзается косами шурша.
Четыреста воинов
Четыреста воинов
Мечами небу грозят.
Супруга убитого
Супруга убитого
К реке на коленях ползет.
Супруга убитого
Супруга убитого
Отламывает камня кусок.
И прячет убитого
И прячет убитого
Под ломаный камень в песок.
Четыреста воинов
Четыреста воинов
Четыреста суток молчат.
Четыреста суток
Четыреста суток
Над миром часы не стучат.
27 июня 1938 года.
99. Елизавета играла с огнем, Елизавета играла с огнем, пускала огонь по спине, пускала огонь по спине. Петр Палыч смотрел в восхищенье кругом, Петр Палыч смотрел в восхищенье кругом и дышал тяжело, и дышал тяжело, и за сердце держался рукой. 3 августа 1933 года.
100. ДЕНЬ
И рыбка мелькает в прохладной реке,
И маленький домик стоит вдалеке,
И лает собака на стадо коров,
И под гору мчится в тележке Петров,
И вьется на домике маленький флаг,
И зреет на нивах питательный злак,
И пыль серебрится на каждом листе,
