Я взяла подзорную трубу и, хотя лиц было не видно, определенно узнала Мэла и Кита с бассетом на расстоянии почти в полмили от дома.
В эти дни я едва видела Кита. Он даже не приходил в магазин за молоком, и потому не было ни флирта, ни секса на обочине. Похоже, тот случай значил для него так мало, что он совершенно забыл о нем.
Кит будто залег на дно. Мои попытки объяснить его поведение имели много общего с попытками Мэтти. Увидев его с Мэлом, я испытала чувство облегчения; Мэл сможет указать ему путь, разрешить его сомнения в вопросах секса и межличностных отношений. Кто, кроме Мэла – старшего наставника молодежи, еще не забывшего об интригах в отношениях полов? Я гадала, а не разговаривают ли они обо мне.
Какое-то время я наблюдала за ними. Но там было не на что смотреть.
Одним из странных последствий того, что у меня и Мэтти был общий предмет одержимости, стало невысказанное желание (больше с моей стороны, чем с ее) находиться рядом друг с другом. Это озадачивало Мэтти, она не могла понять, что вдруг у нас появилось много общего. И если бы мы так долго не относились друг к другу с неприязнью, то скоро выяснили бы, какой же интерес нас связывает.
Я слышала, как она вошла в дом. Было невозможно не услышать. Притом что внешне она была само очарование, ходила она как громила.
Я тихо спустилась вниз, желая напугать ее.
– Где все? – громко спросила я, и она подпрыгнула от неожиданности.
– Не знаю, мне без разницы.
Прекрасно. Я легла на софу и сделала вид, что читаю.
Время шло, мы ждали, что произойдет.
Оно и произошло. Неизменный джокер, Хьюго.
24
До свадьбы оставалось десять дней, и я внезапно осознала опасность того, что лето кончается. Оно превратилось в гонки с препятствиями, и не важно, сколько драм имело место прямо сейчас, все понимали, что их конец близок, и думали только об этом.
Такие мысли и странная атмосфера, которую никто не мог развеять, привели к тому, что нам не очень-то хотелось проводить теннисный турнир. Но у этого ежегодного события была слишком давняя традиция, и потому никто не осмеливался предложить отменить его.
Участвовали все, кроме Тамсин, пары распределялись по жребию, и ставки были настолько низкими, насколько это возможно.
Единственным человеком, кроме меня, кто состязался с Хьюго, был Алекс, вечно умолявший всех поиграть с ним. Но он был настолько плох в теннисе, что никому не хотелось попусту тратить свое время. Было подозрение, что Хьюго давал ему уроки, но никакие уроки, никакие тренировки не могли поспособствовать тому, чтобы кто-то счел Алекса соперником.
Кит играл с Мэлом и Мэтти, но о его успехах лишь ходили слухи, а доказательств им не было. Однако я, учитывая его силу и сноровку, инстинктивно чувствовала, что играет он хорошо.
Поначалу Хьюго отказался от участия в турнире, но Тэм и Алекс насели на него и довели уговорами до полусмерти, а потом мама отозвала его в сторонку, наверняка сказав что-то вроде: «Нам бы действительно очень хотелось, чтобы ты присоединился», сделав ударение на слове действительно, и произнесено это было тоном, каким пользуются, призывая на военную службу.
Первый круг (матчи из одного сета) играли в первые выходные, второй – в следующую субботу (два сета плюс тай-брейк, если потребуется). Финал же должен был состояться в воскресенье. Недельный перерыв предназначался не для отдыха, а для того, чтобы принять участие в турнире могли даже те, кому в будни по работе надо было уехать в Лондон, хотя в этом году таковых оказалось немного.
Первый круг прошел так: мама играла с Мэлом и проиграла; Алекс – с Хьюго, и тоже проиграл с минимальным отрывом, причем оба от души повеселились. Казалось, Хьюго даже получил удовольствие от матча – я впервые видела его довольным чем-то. Алекс посылал ему мячи наобум, умудряясь не попасть по половине и отправляя остальные в аут, но Хьюго возвращал их, делая вид, что прилагает к этому немалые усилия, и Алекс искренне считал, что играет хорошо.
Тамсин участия в турнире не принимала, и Мэтти тоже играла с Алексом, пожелавшим использовать свой второй шанс. По дружелюбию и мастерству их игра вполне могла сойти за боксерский поединок, и Мэтти убедительно разгромила Алекса. Папа проиграл Хоуп, и это расстроило и удивило его. Оставалось только моя игра против Кита.
Теннис, как мы знаем, – не мой вид спорта. И вообще, спорт – не мое дело. И потому, когда я встала напротив Кита – шести футов двух дюймов мускулов и хитрости, мне оставалось лишь надеяться на то, что я проиграю ему с достоинством.
У меня не было намерения проиграть с достоинством.
Вместо этого я играла так, будто мы перебрасывались гранатой – целилась в лицо, ударом слева посылала мяч ему между ног, настаивала на том, что мяч вылетел в аут, хотя это было не так. Моей рукой водили дни и недели сексуального неудовлетворения и ярость. Я ни минуты не думала, что моя тактика окажется эффективной, но мне было наплевать.
– Ого, ребенок! – окликнул меня папа. – У нас здесь не финал Уимблдона.
– И это хорошо, – сказал Кит, которому ни разу за всю игру не пришлось напрячься.
До тех пор, пока мы с Китом не оказались на теннисном корте, я не осознавала, до какой степени зла на него. Он казался озадаченным и слегка обиженным уровнем направленной на него агрессии, и мой гнев лишь усилился, когда я поняла, что он не догадывается, почему я так настроена.
Я проиграла все подачи, хотя под конец некоторые розыгрыши были достаточно длинными. Возможно, лишь потому, что он хотел удостовериться, что может удерживать мяч в игре. Господь свидетель, это не был быстрый теннис, и, конечно же, не был хороший теннис, но умение Кита контролировать игру оказалось достаточным для того, чтобы я растеряла все свои намерения проиграть с честью.
Я посмотрела на зрителей и поймала взгляд Хьюго. Он думал абсолютно так же, как и я. И на его лице был написан ужас.
Когда сет закончился (шесть: ноль), я, не оглядываясь, покинула корт. Ни тебе шутливого рукопожатия у сетки, ни обмена колкостями, ни веселого поклона зрителям, ни требования матча-реванша. Кит лишь пожал плечами, словно хотел сказать: Понятия не имею, что это значит. Зрители тоже казались озадаченными, все, кроме Мэла, – он отвернулся.
Когда мы собрались к ужину, Кит попытался обнять меня, я увернулась и села рядом с Хоуп.
Хьюго молчал и выглядел странно, хотя игра сплотила его с Алексом. Он с самого начала подбадривал
