короткой панковской стрижкой, большими сильными руками. По-своему Надюшка была даже симпатичной, у нее были очень правильные черты лица, маленький кукольный носик, прозрачные голубые глаза в окаймлении черных длинных ресниц, пухлые губы и очень красивая форма головы – как у породистого щенка, с высоким, не приплюснутым затылком. До тех пор пока Надя не вставала с места и не открывала рот, она могла срубить любого мужика. Когда Надежда начинала говорить, муза очарования отлетала в сторону, потому что голос у девушки был командный, резкий и низкий, да и лексикончик вполне соответствовал спортивному прошлому. Вся ее юность прошла в борьбе за тяжелый баскетбольный мяч, и то, что Надька усвоила навеки – умение распихивать окружающих локтями, злобно матерясь и передвигаясь гигантскими скачками. Что было в ней незаменимо – чувство товарищеской поддержки, свойственное всем, кто занимался групповыми видами спорта. Она всячески пыталась наверстать приобретенный в борьбе за спортивную честь интеллектуальный пробел: увлекалась кино, иностранными языками и, как я теперь поняла, гениями компьютерных технологий. Она без труда могла бы носить своего нового избранника на руках. На сей момент времени у парочки царила полная гармония, и я почувствовала себя лишней.
Они почувствовали то же самое. Вы не поверите – додик Виталик совершено не смутился, он даже не убрал руку с Надиного бюста, кстати, у нее был именно бюст, не грудь, сиськи, банки, глаза, как сейчас модно называть эту часть тела. Надюшка обладала редкой красоты бюстом – натуральный четвертый размер, наглые поднятые вверх соски и полное отсутствие бюстгальтера при любых обстоятельствах. Не подумайте, что Надежда слишком доверяла мужчинам и старалась сблизиться с любым, кто обратил на нее внимание. Если память не подводит меня, у Виталика появился шанс стать третьим любимым человеком моей помощницы. До него у нее был один любимый человек и один муж. Ну, в смысле, тоже любимый человек.
Первая любовь Наденьки в виде владельца шведской строительной компании была скоропостижной, но очень острой. Конечно, Надька думала, что шведский строительный магнат – это достойное вознаграждение за пятнадцать лет шестичасовых тренировок на баскетбольной площадке, магнат, похоже, был противоположного мнения. Сочтя себя недостойным, он взял самоотвод через четыре месяца пылкой любви и просто перестал подавать признаки жизни. Ровно в тот момент, когда Надя купила билет, чтобы лететь в Гетеборг знакомиться с мамой любимого, жених позорно исчез. Надя бросилась на поиски со спортивным упорством, привлекая по ходу дела все возможные ведомства и организации. Никаких следов пребывания будущего мужа на территории России она не обнаружила. Мы созвали вече и большинством голосов решили, что Свен предпочел спокойную и предсказуемую жизнь в родной Швеции, поэтапное повышение по службе и пенсионные накопления в родном шведском пенсионном фонде, тихие вечера по пятницам у телевизора, ставки на лошадиных бегах, глинтвейн перед Рождеством и прочие атрибуты европейской жизни. Поездка к будущей свекрови не состоялась, но Надя, будучи натурой сентиментальной, сохранила билет на самолет в страну счастья.
Надюшка первое время очень переживала, но на одном из светских мероприятий она познакомилась с Костей Германом, и, похоже, Костино обаяние немного сместило центр российско-шведских любовных переживаний. Костя был очень требовательным кавалером, хотя себе старался ни в чем не отказывать. Получилось так, что именно Надины внешние данные стопроцентно соответствовали его представлениям о том, как должна выглядеть женщина. Все эти разводки насчет толстых и худых, высоких и мелких, нежных и строгих, модных и отсталых были абсолютно чужды Костику. Он обожал женщин гренадерского сложения. Если у гренадерши при этом было симпатичное личико, это как раз попадало в формат целевой аудитории. Всех девушек Костика можно было вставлять в трафаретный шаблон, как для отбора в Имперский балет. Разница в том, что девушек с балетными фигурами несравнимо больше, чем девушек с фигурами баскетболисток. Но о вкусах не спорят, в конце концов, все имеют равное право на труд и на любовь.
Вы бы видели, что случилось с Костей Германом, когда он увидел нашу Надюшку. Я полагаю, что до этой встречи ему все-таки чего-то недоставало в избранницах – роста, веса, ширины плеч или цвета глаз. Так вот, Наденька оказалась девушкой Костиной мечты – его сверкающие глаза, подавшийся вперед корпус и уверенное заявление, что он влюбился с первого взгляда, были прямым доказательством этому.
Вы, наверное, знаете, что люди, которые предназначены друг для друга, сразу же начинают вбрасывать в кровь особое вещество, называемое эндорфином – гормон радости. Так вот, когда эти двое увидели друг друга, уровень счастливого гормона, видимо, перекрыл все допустимые нормы. Так бывает только в глупом наивном кино: посмотрели в глаза, взялись за руки и пошли не оглядываясь в светлую тихую даль. Более того, выброс гормона не прекратился со временем, ровно через три месяца голубки решили пожениться.
Костик буквально молился на жену. Он, вероятно, осознавал, что ему повезло: у Надюшки был спокойный и покладистый характер, она не распускала руки, в отличие от предыдущих Костиных избранниц. Может быть, для них это и стало препятствием на пути к женитьбе. Поговаривали, что одна из девушек Кости, такого же калибра, как Наденька, однажды отправила его в больницу с вывихом плеча и сотрясением мозга. Не думаю, что была драка, скорее, трагедия была результатом пары неловких движений. Надя была осторожна в ласках, потому что знала, какой силой обладает.
Через два года, а точнее, с рождением парочки белобрысых курносых пацанят, Костик и вовсе канонизировал Надю. А еще через год у них родилась дочка Катюня. Конечно, семейная жизнь немного ограничила мое общение с подругой, но не отдалила наши души. Я не очень любила видеться с Костей, потому что он был постарше нас лет на пятнадцать и во многих случаях не понимал ни наших шуток, ни наших прогрессивных взглядов, ни нашей дружбы. Но я даже не думала обижаться на Наденьку, семья есть семья, тем более счастливая. Я бы так и продолжала общаться с ней раз от раза, задавая дежурный вопрос «как дела» и получая дежурный ответ «нормально», если бы не разбился этот проклятый самолет. Вернее, он не разбился, а взорвался. Тот самый, иркутский…
Никогда не забуду этот день. Утро было моим любимым временем суток. Оно было расписано у меня по минутам, и в
