не смог пройти мимо.
– Пожалел, как котенка бездомного?
Он прищурился:
– И кто из нас хирург?
Илья давно ушел, а Василиса все сидела и думала. Что еще оставалось? Только сейчас осознала, что слукавила: кое-какие номера она все-таки помнила…
* * *
Почему люди разные? Вроде бы все к одному биологическому виду относятся, а будто из параллельных миров. Не скажешь, что одни хуже, а другие лучше – хотя многие делят именно так, глядя со своей колокольни, разумеется. Просто некоторые чужие, словно инопланетяне.
Один живет для окружающих. Боится ненароком обидеть, оказаться неудобным. Задеть легко: неосторожным жестом, словом, взглядом, даже не имея никакой задней мысли. И не объяснишь, что это произошло ненамеренно.
Второй, наоборот, показательно не обращает ни на кого внимания.
Каждый оправдывает себя. Сам положительный персонаж, а вокруг – как повезет. Неплохо, если окажешься среди единомышленников, представителей своего отряда. А если совсем в чуждой среде? Как тогда выживать?
Иногда миры пересекаются, и ничем хорошим это не заканчивается. Невозможно понять друг друга и уж тем более кого-то переубедить. Происходит отторжение буквально на физиологическом уровне. Так и появляются люди нашего и не нашего круга, и один стремится поглотить другой. Подавить морально, а когда это не получается, то и буквально…
Ничего с этим не поделать, противостояние тянется десятилетиями и даже веками. Или все-таки стоит попробовать? Надо же когда-то начинать… Вернее, заканчивать.
Проблема одних людей в том, что они не могут поставить себя на место ближнего. И лишь некоторые, наоборот, смотрят на себя чужими глазами. Кажется, это называется эмпатия. Плохо, когда некто начисто ее лишен, но еще хуже, если эмпатии избыток. В первом случае можно замкнуться на своем «я», во втором есть опасность потерять себя. Достичь гармонии нереально…
Попадаешь из одной категории в другую, и в сознании случается болезненный перелом. Замечаешь, как меняешься, но наблюдаешь словно со стороны, не в силах ничего изменить. Страшно, но невероятно увлекательно – видеть, как постепенно становишься иным. А те, кто раньше был близок, превращаются почти во врагов.
Нет, слишком сильно сказано. Теми, кто недостоин внимания. Больше не достоин…
Следующим утром ей дали поспать, вчерашняя докторша явилась только после завтрака.
– Пришли ваши результаты анализа крови, – озабоченно проговорила она. – У вас недостаток железа, назначу вам специальный препарат. Скоро медсестра принесет.
– Но я ничего не чувствую, – удивилась Василиса.
Опасалась, что врач скажет про следы снотворного, но, видимо, специальный анализ проводить не стали.
– И хорошо, значит, вовремя определили. Такое часто случается, поэтому надо регулярно делать анализ крови.
– Всегда нормально с гемоглобином было.
– Но сейчас не «всегда», – мягко возразила врач. – Если ничего не предпринять, появится слабость, головокружение, упадок сил, вплоть до потери сознания. Вы же не хотите где-нибудь свалиться и подвергнуть себя и ребенка большому риску? Не буду вас пугать, но угроза прерывания тоже усиливается.
Сразу ожили все подозрения. Она и так уже подверглась серьезному риску…
– Не буду пить никаких таблеток без Ильи… Николаевича, – твердо заявила Василиса, вспомнив, как медработницы называли его по имени-отчеству.
Врач не стала ее уговаривать, просто заметила:
– Он на приеме, не знаю, когда освободится.
– Я подожду.
– Неужели вы думаете, что заведующий отделением будет лично приносить вам лекарства?
Василиса упрямо покачала головой. Лебедев еще и заведующий? Как интересно. Но ей плевать на их иерархию.
– Тогда придется подождать.
Врач вышла, и она засомневалась, правильно ли поступила. Может, не стоило спорить? Подумаешь, витамины. Не обязательно пить – не станут же здесь проверять, как в психушке. А теперь она дала понять, что никому не доверяет. Уяснив это, они могут начать действовать иначе – добавить что-то в еду, например…
Кажется, она сходит с ума. А кто бы на ее месте остался в здравом рассудке?
Лебедев снова явился только вечером. На этот раз он был в медицинском костюме и держал в руке шприц.
– Говорят, от препаратов отказываешься? – с порога спросил он.
Василиса пожала плечами:
– Откуда мне знать, что это за препараты.
– Обычный ферритин, многим назначают. Не хочешь пить таблетки, можно в уколах. Даже лучше – быстрее подействует. Могу сам сделать, если остальным не доверяешь.
Ему она тоже до конца не доверяла, но деваться было некуда. Стала послушно поднимать рукав, но Илья остановил:
– Внутримышечно. Ложись на бок.
Опять раздеваться? Сколько можно, это уже становится невыносимо. А ведь еще только начало… Надо было соглашаться на медсестру с таблетками.
– Не больно? – заботливо поинтересовался Лебедев.
– Нет, – поморщилась она, поправляя одежду.
– Говорят, что у меня рука легкая.
– Часто приходится уколы делать?
– Нет, – усмехнулся Илья. – Но из тех, кому делал, никто не жаловался… Кстати, – он спохватился и полез в карман, – я тебе телефон принес, как обещал.
Он подал ей смартфон.
– Старый, но вполне рабочий. Сим-карту купить не успел, но она пока и не нужна – на территории клиники вайфай действует, я к нему подключился. Пароль на вход снял, так что пользуйся.
– Спасибо, – с трудом произнесла Василиса.
– Пойду, а то мне надо сына из секции забрать.
Ну правильно – он же не может сидеть с ней постоянно. У мужика наверняка личная жизнь имеется, недаром он в разводе. Но прямо сообщить, что собирается на свидание, неловко, вот и придумал встречу с сыном. Сам же говорил: видится с ним только по выходным… «Воскресный папа» же означает именно это?
Да ей-то какое дело? О себе надо заботиться. Василиса выспалась, в голове прояснилось, и безрадостное положение открылось перед ней с ужасающей откровенностью. Родной город не очень далеко, реально добраться на машине даже без документов, через сервис поиска попутчиков – деньги на карте остались… А почему, собственно, она поверила, что это именно так? Лебедев сказал?
Внезапно ее осенило – у нее же теперь есть телефон с выходом в интернет, можно проверить! Василиса зашла в онлайн-карты и убедилась, что доктор не соврал насчет городов и расстояния между ними. Да и зачем, если легко проверить…
Ну и что это ей дает? Ехать на попутке рискованно, притом без документов. Вдруг их на трассе остановят? Инспекторы ДПС не могут требовать паспорта, особенно у пассажиров, но если им попадется пост полиции или они нарвутся на какую-нибудь проверку…
Допустим, она благополучно вернется домой – и что дальше? Заблокирует потерянные карты, восстановит документы, переведет Лебедеву все, что задолжала, и продолжит привычную жизнь? Насколько это позволят изменившиеся обстоятельства, конечно. Долго скрывать не получится, хотя бы маме придется рассказать…
Мама! Ее номер
