дальнем берегу озера – в пещере, за завесой водопада из горного ручья, разбухшего на весенних дождях. Места в пещере хватило не только для лодки, но и для всех моих пожитков, включая постель. Вода помешает собакам учуять меня. Здесь, на дальнем берегу озера, я слышу звуки их бесплодных поисков.
Сейчас их потуги почти смешат меня, даже вызывают жалость. Я насмехаюсь над горемычными охотниками, приняв облик дикой козочки. Утаскиваю у них еду и разбрасываю ее, убегаю, нацепив на копыта пару сапог и вызывая неистовый лай собак. Но вскоре игра утомляет меня. Для таких детских шалостей я уже слишком взрослая.
И сегодня я – первая кукушка весны, отсчитывающая последние деньки Уильяма Мак-Кормака:
Кукушка на вишне в пышной листве,Добрая птица, прокукуй же ты мне,Сколько осталось мне жить не тужить:Год… два… три…
3
По слухам из замка, Уильям слабеет. Никто не знает, что является причиной медленного угасания молодого господина, и доктора оставили надежду на его выздоровление. Посланные им охотиться на меня люди вернулись в замок. Теперь его слуги ездят по округе, заглядывая в каждое хозяйство в надежде найти кого-то, кто сможет снять с Уильяма проклятие ведьмы.
Сегодня я – скворец. Я замечаю их издали. Придя из замка в деревню, они требуют показать им всех девушек. Говорят, что молодой господин Уильям женится на любой, кто снимет заклятие, и передаст ей все свое состояние: земли, золото и животину.
Деревенские девушки рады угодить. А их родители – еще больше. Счастливице, которой повезет, перепадет целое состояние. Две-три девушки посмелее сразу шагают вперед, вызвавшись первыми. Слуги почтительно сопровождают селянок в замок, где под охраной они предстанут пред очами Уильяма. Объясняют это тем, что Безумная Мэри способна менять внешность и может быть любой из этих девушек.
Время Уильяма на исходе. Бледный, корчащийся от боли, он ищет Малмойру. Но я странствую зайцем, крысой, лягушкой, плакучей ивой – меня не найти.
Мне вспоминается сказка о кухонной принцессе и любящем ее принце. Каким глупцом тот был, ища ее по красивым нарядам. Если бы Уильям меня любил, он бы знал, что я везде: в рыбе, лисе, козе, летучей мыши, ветви терновника. Он знал бы это и любил меня, куда бы и кем бы я ни отправилась; он хотел бы быть со мной, чего бы это ни стоило его душе и сердцу. Но мне уже все равно. Теперь я все и вся. Я ветер, дождь и почки на ветвях боярышника. Я жучки, что к Майскому кануну сожрут саван Уильяма.
4
Месяц ливней приносит свет и жизнь, и боярышник вот-вот расцветет. Я вижу, как набухают его бутоны, за листьями распустятся цветы. Боярышник пахнет медом и молоком. Старые люди собирают почки боярышника, называя их «хлебом и сыром бедняков». А голодные путешественники набираются сил от светло-зеленых побегов.
Но волшебное дерево никто не обирает. Оно слишком старо, слишком хрупко. И все же в этом году оно пышет жизнью, обсыпано цветами и напитано нектаром после полугодичного сна. В прошлом году Древнейшая была полумертва, но теперь она бела с ног до головы. Теперь она как новобрачная в свадебном уборе. Она в порядке. Весна ей к лицу.
Тем временем Молочная луна точит свои рога. Белоголовая ворона взывает ко мне: «Уже скоро все вернется на круги своя».
Теперь, когда непосредственная опасность прошла, я вернулась на свой остров. Он нравится мне больше холодной и унылой пещеры. Снова горит огонь в костровой чаше. Чтобы меня не заметили, я прикрываю дым сеткой из веток. Мое жилище цело. Наверное, до острова охотники не добрались. Все на своих местах, все в полном порядке.
Тем не менее что-то тревожит меня. Может быть, беспокойство вызывают церковные колокола, столь громко звонящие по воскресеньям. Или Молочная луна, так похожая на прошлогоднюю, светившую свысока, когда я лежала в траве и наблюдала, как Фиона вешает на боярышник амулет и шепчет заговор, обращаясь к королеве Мая. Я не видела девичьего лица, но уверена: это была Фиона. Она привела меня к Уильяму тем ярким и солнечным майским утром; она сделала амулет из ведьминого камня, благодаря чарам которого и состоялась наша встреча. Что она делает сейчас? Я ни разу ее не видела. Фиона продолжает сидеть в доме за зашторенными окнами и не выходит. Чем она там занята? Я не могу и глазком на нее взглянуть даже в облике птицы или кошки.
В отсутствие определенности компанию мне составляет белоголовая ворона. Она не говорит со мной, но сидит рядом или устраивается на моей удочке. Порой съедает оставленные мной крошки. Порой приносит мне подарки: кусочек блестящего камня, раковину, хлеб, алую ленту. Подобно селянам, белоголовая оставляет свои дары на берегу под терновником, одетым в листву и по-летнему зеленым, и смотрит на меня с его веток. И, конечно же, к озеру приходят дети: поиграть, побросать в воду камешки и половить колюшку. Иногда приходят девушки: помыться, собрать почки с боярышника, помолиться деве Мэриан о любви и спеть песни королеве Мая.
А с наступленьем чуткого рассветаВенком цветочным с ароматом летаПод звон колоколов ее короновалИ королевой Мая дивною назвал.
Мне хочется предупредить их: не верьте! Эта баллада – красивая ложь. Я верила в нее когда-то – и за свою ошибку жестоко поплатилась. «Майское замужество – маета в супружестве». Королева Мая не весенняя невеста, а купающийся в крови мстительный дух. У нее много лиц: зимой она – Безумная Мойра, летом – дева Мэриан. Королева Зимы и королева Мая. Мэри Мак в черном и Майя в белоснежном. Когда она жестока, мы зовем ее безумной, а когда она добра, почти забываем о ее зимней жестокости. Так она и живет – из года в год забирая то, что причитается ей: вашу жизнь, вашу кровь, вашу невинность. Бойтесь те, кто ненавидит ее или пытается приручить своими заклятиями! Она зубами вырвет вам сердца и развесит их на волшебном дереве.
5
Молочная луна пошла на убыль, и белоголовая ворона стала беспокойной. Весь день она взволнованно каркала, а с наступлением сумерек скрылась в верхушках деревьев. Она знает: я должна быть одна. Сегодня цикл почти замкнется, и все будет кончено.
Я уже несколько недель не покидала убежища и не ходила по лесу в своем облике. Странствуя, я вижу, слышу и чувствую гораздо больше. Но сегодня меня манит и зовет аромат боярышника у озера, и я хочу увидеть его еще раз собственными глазами, пока все еще остаюсь собой.
За прошедший год произошло столько изменений. Я была невинной четырнадцатилетней девушкой. Теперь я стара, как горы. Я была дикой розой
