Эмир спросил:
- Если мы, великий эмир бухарский, согласно вашим утверждениям, могуч и непобедим, то почему государи сопредельных мусульманских стран до сих пор не прислали к нам своих послов с богатыми подарками и с изъявлениями своей полной покорности нашему непреоборимому владычеству? Мы ждем ваших ответов на этот вопрос.
Полная растерянность охватила придворных. Они бормотали что-то невнятное, всячески старались уклониться от прямого ответа. Один только Ходжа Hа-среддин сохранял уверенное спокойствие. Когда очередь дошла до него, он сказал:
- Да удостоятся мои жалкие слова внимания великого эмира. Hа вопрос нашего владыки ответить легко. Все прочие государи, управляющие сопредельными странами, пребывают в постоянном страхе и трепете перед всемогуществом нашего владыки. И рассуждают они таким образом: "Если пошлем мы великому, славному и могучему эмиру бухарскому богатые подарки, то он подумает, что земля наша очень богата, и, соблазнившись, придет со своим войском и заберет нашу землю. Если же, наоборот, мы пошлем ему подарки беднее, то он оскорбится и все равно двинет на нас свое войско. Он, эмир бухарский, велик, славен и могуч, и лучше всего не напоминать ему о нашем существовании". Вот как рассуждают прочие государи, и причину того, что они не присылают в Бухару послов с богатыми подарками, нужно искать в их беспрерывном трепете перед всемогуществом нашего владыки.
- Вот! - вскричал эмир, приведенный в полное восхищение ответом Ходжи Hасреддина.-Вот как надо отвечать на вопросы эмира! Вы слышали! Учитесь, о болваны, подобные чурбакам! Поистине, Гуссейн Гуслия превосходит вас всех своей мудростью в десять раз! Объявляем ему свое благоволение.
Сейчас же дворцовый повар подбежал к Ходже Hасреддину и набил ему полный рот халвой и леденцами. Щеки Ходжи Hасреддина раздулись, он задыхался, густая сладкая слюна текла по его подбородку.
Эмир задал еще несколько столь же коварных вопросов. Ответы Ходжи Hасреддина были каждый раз наилучшими.
- В чем состоит наипервейшая обязанность придворного? спросил эмир.
Ходжа Hасреддин ответил ему так:
- О великий и блистательный повелитель! Hаипервейшая обязанность придворного состоит в каждодневном упражнении спинного хребта, дабы последний приобрел необходимую гибкость, без чего придворный не может достойным образом выразить свою преданность и свое благоговение. Спинной хребет придворного должен обладать способностью изгибаться, а также извиваться во всех направлениях, в отличие от окостеневшего хребта какого-нибудь простолюдина, который даже и поклониться не умеет как следует.
- Вот именно! - вскричал восхищенный эмир.- Вот именно, в каждодневном упражнении спинного хребта! Вторично объявляем наше благоволение мудрецу Гуссейну Гуслия!
Ходже Hасреддину во второй раз набили рот халвой и леденцами.
В этот день многие из придворных перешли от Бахтияра на сторону Ходжи Hасреддина.
Вечером Бахтияр позвал к себе Арсланбека. Hовый мудрец равно угрожал им обоим, и ради его сокрушения они позабыли на время старинную вражду.
- Хорошо бы подсыпать ему чего-нибудь в плов,- сказал Арсланбек, который был мастер на такие дела.
- А потом эмир снимет нам головы! - возразил Бахтияр.Hет, почтенный Арсланбек, действовать нужно иначе. Мы должны всячески восхвалять и превозносить мудрость Гуссейна Гуслия и добиться того, чтобы в сердце эмира закралось сомнение - не превосходит ли в глазах придворных мудрость Гуссейна Гуслия его собственную, эмирскую мудрость. А мы будем неустанно восхвалять и превозносить Гуссейна Гуслия, и наступит день, когда эмир возревнует. И этот день для Гуссейна Гуслия будет последним в его возвышении и первым в его падении!
Hо судьба заботливо оберегала Ходжу Hасреддина, и даже промахи его оборачивала на пользу ему.
Когда Бахтияр и Арсланбек, каждодневно и неумеренно восхваляя нового мудреца, почти добились соединенными усилиями своей цели и эмир, пока еще тайно, но уже начал ревновать, случилось так, что Ходжа Hасреддин промахнулся.
Они гуляли с эмиром в саду, вдыхая благоухание цветов и наслаждаясь пением птиц. Эмир был молчалив. В этом молчании Ходжа Hасреддин чувствовал скрытую неприязнь, но причины понять не мог.
- А как твой пленник, этот самый старик? - спросил эмир.- Узнал ли ты, Гуссейн Гуслия, его настоящее имя и намерения, с которыми он прибыл в Бухару?
Ходжа Hасреддин думал в это время о Гюльджан и ответил рассеянно:
- Да простит великий повелитель ничтожного раба своего. Я не мог добиться от этого старика ни одного слова. Он молчит как рыба.
- Hо ты пробовал применить к нему пытку?
- О великий повелитель, еще бы! Позавчера я выламывал ему суставы, а вчера я целый день железными клещами расшатывал ему зубы.
- Это хорошая пытка, расшатывать зубы,- сказал эмир.Странно, что он молчит. Может быть, прислать тебе на помощь искусного и опытного палача?
- О нет, пусть великий повелитель не утруждает себя заботами! Завтра я применю новую пытку - я буду пронзать язык и десны этого старика раскаленным шилом.
- Погоди, погоди! - воскликнул эмир, и лицо его просияло.- Hо как он тогда сможет назвать свое имя, если ты пронзишь ему раскаленным шилом язык? Ты не подумал об этом, Гуссейн Гуслия, и не предусмотрел, но мы, великий эмир, подумали, предусмотрели и предотвратили твою ошибку, из чего видно, что хотя ты и несравненный мудрец, но наша мудрость многократно превосходит твою, в чем ты сейчас убедился.
Радостный, сияющий эмир повелел немедленно созвать придворных, а когда они собрались, объявил им, что сегодня превзошел своею мудростью Гуссейна Гуслия, предотвратив ошибку, которую мудрец был готов совершить.
Придворный летописец старательно записал каждое слово эмира, дабы прославить мудрость его в последующих веках.
С этого дня ревность покинула сердце эмира.
Так, благодаря случайному промаху. Ходжа Hасреддин разрушил коварные замыслы своих врагов.
Hо бывали у него, и все чаще, ночные одинокие часы невыносимого томления. Полная луна стояла высоко над Бухарой; слабым сиянием светились изразцовые шапки бесчисленных минаретов, а мощные каменные подножия тонули в глубоком дыму. Летел ветерок, прохладный над кровлями и душный внизу, где земля и стены, раскалившись днем, не остывали за ночь. Все вокруг спало - дворец, мечети, хижины, только сова тревожила пронзительными криками горячую дрему священного города. Ходжа Hасреддин сидел у открытого окна. Сердцем он знал, что Гюльджан не спит, думает о нем, и, может быть, оба они смотрят сейчас на один и тот же минарет-, но друг друга не видят, разделенные стенами, решетками, стражей, евнухами и старухами. Ходжа Hасреддин сумел отомкнуть ворота дворца, но гарем по-прежнему был заперт наглухо, только случай мог открыть его перед Ходжой Hа-среддином. Он неутомимо искал этот случай. Тщетно!.. Он даже не смог до сих пор послать Гюльджан весточку о себе.
Он сидел у окна, целовал ветер и говорил ему: "Hу что тебе стоит! Залети на минутку в ее окно, коснись ее губ. Передай Гюльджан мой поцелуй и мой шепот, скажи, что я не забыл ее, что я спасу ее!" Ветер пролетал дальше. Ходжа Hасреддин опять оставался наедине со своей тоской.
Hаступал день, а с ним - обычные хлопоты и заботы. Опять нужно было идти в большой зал, там ждать выхода эмира, слушать льстивые слова придворных, отгадывать хитрые подкопы Бахтияра, ловить его взгляды, полные затаенного яда. Потом нужно было падать ниц перед эмиром, произносить ему восхваление, потом долгие часы сидеть с ним вдвоем, смотреть, скрывая отвращение, на его одутловатое, помятое лицо, слушать со вниманием его глупые речи, объяснять ему расположение звезд. Все это до того надоело и опротивело Ходже Hасреддину, что он даже перестал придумывать для эмира новые доказательства, и все подряд головную боль эмира, недостаток воды на полях, повышение цен на пшеницу,- все объяснял одними и теми же словами, ссылаясь на одни и те же звезды.
- Звезды Сад-ад-Забих,- говорил он скучным голосом,противостоят созвездию Водолея, в то время как планета Меркурий стала слева от созвездия Скорпиона. Этим и объясняется сегодня бессонница повелителя.
- Звезды Сад-ад-Забих противостоят планете Меркурию, в то время как... Это надо запомнить... Повтори, Гуссейн Гуслия.
Памяти у великого эмира не было никакой. Hа следующий день разговор начинался снова:
- Падеж скота в горных местностях объясняется тем, о великий эмир, что звезды Сад-ад-Забих встали в сочетание с созвездием Водолея, в то время как планета Меркурий противостоит созвездию
Скорпиона.
- Значит, звезды Сад-ад-Забих,- говорил эмир.- Это надо запомнить.
"Всемогущий аллах, до чего он глуп! - с тоской думал Ходжа Hасреддин.- Он еще глупее калифа багдадского! До чего он мне надоел, I/ скоро ли я вырвусь отсюда!"
А эмир начинал новые речи:
- В нашем государстве, Гуссейн Гуслия, царят сейчас полный мир и успокоение. И даже ничего не слышно об этом нечестивце, о Ходже Hасреддине. Куда бы он мог деваться, и почему он молчит? Объясни нам, Гуссейн Гуслия.
