“Бессонница, отец [мой]. Всё поясница болит и [одна] нога в месте, что пониже косточки, так и ломит”.
“Пройдет, пройдет, матушка. На это нечего глядеть”.
“Дай-то бог, чтобы прошла. Я-то смазывала свиным салом и скипидаром тоже смачивала. А с чем прихлебнете чайку? Вот в этой фляжке фруктовая [перегнанная на вишневые косточки]”.
“Недурно, недурно, матушка, хлебну и фруктовой”. Читатель, я думаю, уже заметил, что Чичиков, несмотря на ласковый вид, говорил, однако ж, с большею свободою, чем с Маниловым, и вовсе не церемонился. Должно признаться, что если у нас на Руси не угнались еще во всем за иностранцами, то зато в умении обращаться [чуть ли не] далеко их оставили за собою: и пересчитать нельзя[Вместо “не угнались ~ нельзя”: поотстали ~ исчислить (РМ). ] всех оттенков и тонкостей нашего обращения. Француз или немец как-то вовсе не умеет взяться и не понимает [можно сказать] разницы в обхождении, почти тем же голосом и тем же языком станет он говорить и с миллионщиком[Вместо “Француз ~ миллионщиком”: Француз ~ с миллионщиком (РМ); а. Француз или немец в этом отношении совершенный дурак: он как-то вовсе не умеет взяться и не понимает совершенно разницы в обхождении с миллионщиком] и с мелким табачным торгашем. У нас не то: [У нас совсем другое. ] У нас есть такие мудрецы, которые с помещиком, имеющим двести душ, будут говорить совершенно иначе, [которые с помещиком ~ другим образом (РМ); а. Начато: которые будут говорить; б. которые с помещиком, у которого есть двести душ, будут совсем иначе говорить. ] нежли с тем, у которого их триста. А с тем, у которого их триста, будут говорить опять не так, как с тем” у которого их пятьсот. Итак, пожалуй, хоть восходи до миллиона, а всё найдутся оттенки. Вот, положим, например, существует канцелярия, а в канцелярии, положим, [например] существует правитель канцелярии. Прошу, например, взглянуть на него в канцелярии, когда он среди своих подчиненных, да просто от страху и слова не выговоришь. Вид такой: гордость, благородство и ни весть чего в нем нет, просто[Вместо “А с тем, у которого их триста ~ просто”: а с трех-сотным опять ~ что просто (РМ)] бери кисть да и рисуй. Прометей, решительный Прометей![совершенный Прометей] Глядит орлом, выступает плавно, мерно. Тот же самый орел, как только вышел из комнаты и приближается к кабинету своего начальника, куропаткой такой спешит с бумагами под мышкой, что мочи нет. В обществе и на вечеринке то же самое: будь все не очень далекого чина, Прометей так и останется Прометеем. А будь все выше его, с Прометеем сделается такая метаморфоза, что и [сам] Овидий не выдумает: [Вместо “В обществе ~ не выдумает”: А попадись со узнать нельзя (РМ); а. В обществе ли или на вечеринке тоже самое: будь все пониже чином, Прометей так и останется Прометеем. А будь все выше его, с Прометеем тогда престранная сделается история, так что его вовсе узнать нельзя: ] муха, меньше даже мухи! уничтожился в песчинку. “Да это не Иван Петрович”, говоришь, глядя на него: “Иван Петрович гораздо выше ростом, а этот и низенькой и худенькой; тот говорит громко, басит и никогда не смеется, а этот, чорт знает что: пищит птицей и все смеется”. Подходишь ближе, глядишь: точно[Подходишь ближе: точно] Иван Петрович! “Эхе, хе”, думаешь себе… Но, однако ж, обратимся к действующим лицам. Чичиков, как мы уже видели, решился вовсе не церемониться и потому, взявши в руки чашку с чаем и вливши туда фруктовой водки, он обратился к хозяйке с такими словами.
“У вас, матушка, хорошая деревенька. Сколько в ней душ?”
“Душ-то в ней, отец мой, без малого 80”, сказала хозяйка: “да то беда моя, что времена-то плохи. Вот и прошлой год был такой неурожай, что боже упаси…”
“Ну, однако ж, всё еще слава богу. Мужички на вид дюжие и избенки всё почти новые. Восемьдесят душ не лишняя вещь… А позвольте узнать фамилию вашу. Я право так захлопотался, приехал в такое время и позабыл совершенно спросить”.
“Коробочка, коллежская секретарша”.
“Покорнейше благодарю. А имя и отчество как?”
“Настасия Петровна”.
“Настасия Петровна! Хорошее имя: Настасия Петровна. У меня тетка, родная сестра моей матери, Настасия Петровна”.
“А ваше имя как?” спросила помещица. “Ведь вы, я чай, заседатель?”
“Нет, матушка,” отвечал Чичиков, улыбнувшись: “[я] чай, не заседатель, а так ездим по своим делишкам”.[Нет, матушка ~ имею дельце (РМ); а. “Нет, матушка”, отвечал Чичиков улыбнувшись. “Я не заседатель, а имею кое-какие свои надобности. Запасаюсь кое-чем далее лист оторван и утрачено одно(?) слово приобретаю]
“А, так вы покупщик![Дальше текст утрачен; нижняя часть листа оборвана и сохранились лишь начала трех строк. Соответствующим образом утрачен текст на обороте этого листа. ]
что я продала мед купцам[Дальше текст утрачен; нижняя часть листа оборвана и сохранились лишь начала трех строк. Соответствующим образом утрачен текст на обороте этого листа.[
а вот ты бы, отец, [Дальше текст утрачен; нижняя часть листа оборвана и сохранились лишь начала трех строк. Соответствующим образом утрачен текст на обороте этого листа. ]
верно купил[Дальше текст утрачен; нижняя часть листа оборвана и сохранились лишь начала трех строк. Соответствующим образом утрачен текст на обороте этого листа. ]
чтобы подать с души уплачивать. [чтобы подушную уплачивать] Народ мертвый, а плати, как за живого человека. На прошлой неделе сгорел у меня кузнец, такой искусный кузнец, и слесарное мастерство знал”.
“Разве у вас был пожар, матушка?”
“Бог приберег от такого горя; пожар бы еще хуже, [“Нет не пожар. Бог приберег от такого горя. ] сам сгорел, отец мой. Внутри у него как-то загорелось, чресчур выпил, так только синий огонек пошел от него; весь истлел, истлел и почернел, [весь истлел и почернел] как уголь; а такой был преискусный кузнец. [был искусный кузнец] И теперь [такое мне горе] мне выехать не в чем: [теперь такая беда моя. Хотела было ехать в город, ] некому лошадей подковать”.
“На всё воля божия, матушка”, сказал Чичиков вздохнувши. [“сказал ~ вздохнувши” вписано] Против мудрости божией ничего мы не можем сказать. Уступите-ка их[Уступите их] мне, Настасия Петровна.
“Кого, батюшка?”
[Начало текста оборвано. ] вот этих-то всех, что[Вместо “вот ~ что”: этих-то что] умерли
[Начало текста оборвано. ] уступить их, отец мой?”
[Начало текста оборвано. ] Или пожалуй продайте![Далее оборвана нижняя часть листа. Окончание главы III и начало гл. IV не сохранились. ]
Иной, например, человек уже в чинах с благородной наружностью, со звездой на груди, будет вам жать руку, разговорится с вами о материях [самых] высоких, предметах истинных, глубоких и призывающих на размышление, а потом, смотришь, тут же пред вашими глазами и нагадит вам, и притом нагадит таким образом и в таком размере, как коллежской регистратор, а не как человек со звездой на груди, разговаривающий о предметах высоких и предметах вызывающих на размышление; так что стоишь только, да дивишься, разинув рот, да я ничего более. [Вместо “Иной ~ более”: но даже и между государственными людьми. Иной, например, и руку вам жмет и так хорошо и приятно рассуждает с вами об разных ученых предметах, потом, смотришь, тут же сейчас перед вашими глазами и нагадит, так что стоишь только и дивишься. ] Такую же странную страсть имел и Ноздрев. Чем кто ближе с ним сходился, тому он скорее всех насаливал, наделивши обыкновенно его какою-нибудь такою небылицею, что просто уши вянули. [скорее всех насаливал. Или рассказывал про приятеля своего такую небылицу, что просто уши вянут. ] Но так как исстари[Но уж исстари] замечено, что чем глупее и нелепее дичь, тем более на нее бывает стрелков то подобная небылица всегда имела успех. [стрелков, я потому такие небывальщины всегда почти имели успех. ] Если он узнавал, что приятель его женится, то за день до свадьбы[за день пред свадьбой] успевал родственникам невеста наболтать про жениха столько про его неспособности и разные небывалые связи, что те захлопывали дверь под нос изумленному искателю, никак не могшему постичь причины такой внезапной перемены. Если же узнавал, что приятель его готов совершить выгодную покупку, то являлся как снег на голову, набавлял цену и сам не покупал и расстраивал дело. И это вовсе не происходило от того, чтобы он был какой-нибудь демон и смотрел на всё черными глазами. Ничуть не бывало. Он смотрел на мир довольно веселыми глазами и сделанная им пакость никак не доставляла ему радости, но просто было что-то необходимое, как хлеб, без которого нельзя жить. Сделавши такое дело, он вовсе не почитал себя вашим неприятелем, напротив, если случай приводил его опять встретиться с вами, он обходился вновь по-дружески и даже говорил: “ведь ты такой подлец, никогда ко мне не заедешь”. В поступках его много было завоевательного. Начнет склонять так настойчиво, что, наконец, сам не зная, каким образом, наконец, соглашаешься на его просьбу. И не только люди в существе слабые, похожие характером на белокурого его зятя, [не только люди смирные, похожие характером на белобрысого его зятя] но даже коротко знавшие его, называвшие его армейским, но удовлетворительным словом “черняк”, упорно отвергавшие все его просьбы, эти же самые чрез несколько минут садились вновь играть с ним и потом чрез[Вместо “коротко ~ чрез”: люди очень коротко его знающие, которые называют его одним словом: черняк (слово, употребляющееся в армейском мире), которые очень упорно отвергают его просьбы, смотришь, чрез несколько минут уже играют с ним вместе, а потом чрез] несколько минут, само собою разумеется, опять угощали[опять угощают] его сапогами. Ноздрев во многих отношениях был многосторонний человек, или по-просту: человек на все руки. — Познакомившись с вами, он вам предлагал всё, что угодно: ехать, куда желаете, а прежде всего меняться[Познакомившись с вами, он уже вам предлагал меняться] всё, что ни есть, на всё, что хотите. Ружье, собака, лошадь, всё было предметом мены. Но вовсе не с тем, чтобы выиграть что-нибудь: это происходило просто от какой-то неугомонной деятельности и живости характера. Если ему на ярмарке посчастливилось иногда, и он нападал на такого молодца, которого мог обчистить кругом, оставивши ему одну только рубашку, тогда он накупал кучу всего, что прежде попадалось ему на глаза в лавках: хомутов, курительных смолок, ситцев, платков для няньки, жеребца, изюму, серебряный рукомойник, голландского холста, крупичатой муки, табаку, пистолетов, картин, точильный инструмент, горшков, сапогов, поповских риз, фаянсовую посуду — на сколько хватало денег. Две или три телеги едва вмещали всю его покупку. Однако ж, редко, очень редко случалось, чтобы всё это довозил он в целости домой, но в тот же самый день спускал он их гораздо счастливейшему игроку, прибавив даже собственную трубку с кисетом и мундштуком, а иногда и всю четверку, на которой приехал, с хомутами, коляской, кучером, со всем, и отправлялся в коротеньком сюртучке искать какого-нибудь приятеля, чтобы попользоваться его экипажем и доехать с ним вместе. Вот каков был Ноздрев! Еще бы можно кое-что прибавить, но, впрочем, мы с ним встретимся еще не один раз. [Вместо “еще бы можно ~ одни раз”: а. Можно бы еще кое-что прибавить к этому описанию, но лучше оставить до другого времени, когда случится еще с ним встретиться; б. Можно бы еще кое-что сказать, но впрочем мы с ним, я полагаю, встретимся не в одном месте нашей поэмы и наговоримся еще вдоволь. ]
