Позвольте пожелать Вам всего хорошего и пребыть готовым к услугам.
А. Чехов.
Чеховой Е. Я., 13 октября 1900*
3171. Е. Я. ЧЕХОВОЙ
13 октября 1900 г. Ялта.
Милая мама, вероятно, я выеду из Ялты в субботу на будущей неделе, т. е. 21 октября. Имейте сие в виду. А в Ялте вот уже вторые сутки идет сильный дождь. Землю промочило насквозь. В саду цветут розы и хризантемы. Воды много. Нового ничего нет. Будьте здоровы, поклонитесь Ване и Маше.
Так как курьерские поезда уже не ходят, то я приеду на скором, вечером, 23 октября.
Ваш А. Чехов.
13 окт.
Часы внизу остановились.
На обороте:
Москва. Ее Высокоблагородию Евгении Яковлевне Чеховой.
Мл. Дмитровка, д. Шешкова, кв. 7.
Книппер О. Л., 14 октября 1900*
3172. О. Л. КНИППЕР
14 октября 1900 г. Ялта.
14 окт.
Милая, я приеду в Москву 23 октября, в 5 ч. 30 м. вечера — ведь курьерские поезда уже не ходят. Если играешь в этот вечер, то не встречай.
Погода в Ялте изумительная, какой не было при тебе ни разу. Всё цветет, деревья зеленые, солнце светит и греет по-летнему, не жарко. Вчера и третьего дня шел дождь, неистовый дождь, а сегодня опять солнце. Видишь, как хорошо я живу*. Насчет пьесы не спрашивай*, всё равно в этом году играть ее не будут.
Из Москвы поеду за границу. Ты пишешь про то, как надоела «Снегурочка»*, и спрашиваешь: «Ты ликуешь?» Что же мне ликовать-то? Я писал, что пьеса вам не по театру*, что не ваше дело играть такие пьесы, и если бы пьеса имела громаднейший успех, то я все же был бы против ее постановки у вас. Ваше дело — «Одинокие»*, это тип, которого вы должны держаться, хотя бы они, т. е. «Одинокие», имели бы даже неуспех.
Будь здорова, душка! До свиданья! Я опять ем мясо, разговелся. Протестует мой желудок, но я все же ем его упрямо и не нахожу, чтобы это было очень хорошо.
23-го буду в театре, непременно буду*.
Твой Antonio.
На конверте:
Москва. Ее Высокоблагородию Ольге Леонардовне Книппер.
У Никитских ворот, Мерзляковский пер., д. Мещериновой.
Пешкову А. М. (М. Горькому), 16 октября 1900*
3173. А. М. ПЕШКОВУ (М. ГОРЬКОМУ)
16 октября 1900 г. Ялта.
16 окт.
Милый Алексей Максимович, посылаю Вам Данилина*. Когда прочтете, пошлите его по адресу: «Таганрог, Городская библиотека». И внизу под адресом напишите: «от А. Чехова».
Ну-с, сударь мой, 21-го сего месяца уезжаю в Москву, а оттуда за границу. Можете себе представить, написал пьесу. Но так как она пойдет не теперь*, а лишь в будущем сезоне, то я не переписал ее начисто. Пусть так полежит. Ужасно трудно было писать «Трех сестер». Ведь три героини, каждая должна быть на свой образец, и все три — генеральские дочки! Действие происходит в провинциальном городе, вроде Перми, среда — военные, артиллерия.
Погода в Ялте чудесная, свежая, здоровье мое поправилось. В Москву даже не хочется ехать отсюда, так хорошо работается и так приятно не испытывать в заднем проходе зуда, который был у меня всё лето. Я даже не кашляю и даже ем уже мясо. Живу один, совершенно один. Мать в Москве.
Спасибо Вам, голубчик, за письма, большое спасибо. Я прочел их по два раза*.
Кланяйтесь Вашей жене и Максимке, душевный им привет. Итак, до свидания в Москве. Надеюсь, не надуете, увидимся.
Да хранит Вас бог!
Ваш А. Чехов.
Чехову Г. М., 16 октября 1900*
3174. Г. М. ЧЕХОВУ
16 октября 1900 г. Ялта.
Милый Жоржик, на этой неделе в субботу я уезжаю в Москву, оттуда за границу. Мой адрес: Москва, Мл. Дмитровка, д. Шешкова — так всё время, впредь до моего возвращения в Ялту, которое произойдет, вероятно, весной будущего года.
Будь здоров и счастлив. Поклон маме, Володе, сестрам и Иринушке. Здоровье мое добропорядочно, а твое, надеюсь, — великолепно.
Крепко жму руку.
Твой А. Чехов.
16 окт. 1900.
На обороте:
Таганрог. Его Высокоблагородию Георгию Митрофановичу Чехову.
Конторская ул., с<обственный> дом.
Книппер О. Л., 17 октября 1900*
3175. О. Л. КНИППЕР
17 октября 1900 г. Ялта.
Приеду понедельник непременно*.
На бланке:
М<о>ск<ва>. Мерзляковский д. Мещериновой.
Ольге Леонардовне Книппер.
Иорданову П. Ф., 20 октября 1900*
3176. П. Ф. ИОРДАНОВУ
20 октября 1900 г. Ялта.
20 окт. 1900.
Многоуважаемый Павел Федорович, завтра я уезжаю в Москву, оттуда за границу, вероятно, на всю зиму. Пока я не пришлю Вам своего заграничного адреса, мой адрес будет такой: Москва, Мал. Дмитровка, д. Шешкова. Кстати сказать, здесь всю зиму будет жить моя мать и письма за границу будут пересылаться аккуратно.
Посылаю немного книг для Городской библиотеки*. Из-за границы пришлю или привезу немножко больше.
В Ялте стояла совершенно летняя погода, ходил без пальто, но вчера вдруг задуло. Цветы еще есть в саду, но всё же зиму можно считать начавшеюся. Итак, до свиданья! Желаю Вам всего, всего хорошего.
Преданный
А. Чехов.
На конверте:
Таганрог. Его Высокоблагородию Павлу Федоровичу Иорданову.
Книппер О. Л., 22 октября 1900*
3177. О. Л. КНИППЕР
22 октября 1900 г. Лозовая.
Плыву. Чехов.
На бланке:
Москва. Мерзляковский дом Мещериновой.
Ольге Леонардовне Книппер.
Марксу А. Ф., 26 октября 1900*
3178. А. Ф. МАРКСУ
26 октября 1900 г. Москва.
26 октября 1900 г.
Многоуважаемый Адольф Федорович!
В настоящее время я нахожусь в Москве и пробуду здесь, вероятно, недели две, о чем и считаю нужным сообщить Вам на случай, если Вы пожелаете прислать мне корректуру. Мой адрес: Москва, Тверская, гостиница «Дрезден».
Желаю Вам всего хорошего.
Искренно Вас уважающий
А. Чехов.
Авиловой Л. А., 29 октября 1900*
3179. Л. А. АВИЛОВОЙ
29 октября 1900 г. Москва.
29 окт. 1900.
Многоуважаемая Лидия Алексеевна, Вы пишете, что Вам «чрезвычайно тяжело» обращаться ко мне с просьбой, а мне это чрезвычайно грустно.
В Крыму жить вообще очень скучно и неудобно, но несомненно, что, несмотря ни на скуку, ни на неудобства, жить в Крыму очень здорово и чахоточные поправляются очень быстро, как это ни странно. Передайте Вашему брату, что лучшее место для одинокого больного — это Ялта, и если ему дорогою будут говорить про Алупку или Симеиз, то пусть не слушает и едет прямо в Ялту. Самая подходящая для него гостиница — это «Ялта», где за 1 р. или 1 р. 25 к. в сутки он найдет недурной номер. Живя в «Ялте», пусть походит и поищет себе квартиры; рублей за 60–75 в месяц он может устроиться недурно, может, пожив там немного и привыкнув, устроиться и за 50. Из докторов рекомендую Альтшуллера, русского земского врача, проживающего в Ялте по болезни. Это хороший доктор и хороший советчик.
Вот и все. Живу я теперь в Москве, в ноябре уеду за границу. Будьте здоровы и счастливы.
Ваш А. Чехов.
Лучшее место для всяких справок в Ялте — это книжный магазин Синани, куда и направьте Вашего брата.
Мой адрес: Москва, Мл. Дмитровка, д. Шешкова.
Средину Л. В., 1 ноября 1900*
3180. Л. В. СРЕДИНУ
1 ноября 1900 г. Москва.
Дорогой Леонид Валентинович, посылаю вам curriculum vitae фельдшерицы Медведковой, желающей получить место в Ялте или где-нибудь на южном берегу. Сию бумажку передайте А. Н. Алексину.
Я в Москве, и неизвестно, когда я выберусь отсюда. Погода порядочная, мороз, но не больше 3 градусов, тихо. Здесь Горький*. Я и он почти каждый день бываем в Художественном театре, бываем, можно сказать, со скандалом*, так как публика устраивает нам овации, точно сербским добровольцам. Завтра оба идем к Васнецову*. И так далее, и так далее — словом сказать, я еще не садился работать, а когда сяду, неизвестно.
