7 - 8 марта 1997 года Валерий Меладзе предпринял попытку покорить эверест отечественного шоу-бизнеса - зал спорткомплекса "Олимпийский". Стоит отметить, что на такую попытку отваживались немногие российские поп-звезды (перед Меладзе таким храбрецом был Владимир Пресняков-младший). Поэтому определенный мандраж у певца был. Накануне этого грандиозного события (в концерте было задействовано неслыханное количество звуковой аппаратуры, видеоэкраны и т. д.) Меладзе в интервью газете "Неделя" заявил: "Приятно, конечно, собрать в этом зале зрителей, но затея очень рискованная. Если публики придет мало... В общем, тогда я готов начать все сначала. Но это будет серьезный провал. Делаем все, чтобы такого не произошло. Причем не столько сейчас делаем, сколько делали все предыдущее время. Интерес к нашей музыке есть. Хотя, может быть, лучше было бы провести подобные концерты в прошлом году, когда вокруг моего имени было больше ажиотажа, или сейчас усилить рекламную кампанию новыми клипами. Однако этого не произошло, и остается просто надеяться на лучшее..."
Те концерты прошли, в общем, удачно, хотя можно было ожидать и большего наплыва зрителей. Эти выступления стали последними большими концертами совместного тандема Меладзе - Фридлянд. Через несколько месяцев они расстались (Фридлянд занялся раскруткой новой звезды - Николая Трубача). Причин у этого расставания было несколько: как личного порядка, так и общего. Например, Фридлянд был против того, чтобы Меладзе часто появлялся на публике со своей женой, мотивируя это тем, что личная жизнь артиста должна быть окутана тайной. О других разногласиях Фридлянд расскажет сам:
"Валера не всегда был доволен замечаниями, которые я ему высказывал. И это понятно: ему - 32 года, а мне - 30. У него достаточный жизненный опыт и высшее образование. Он почувствовал, что хватит мне учить его, а я, видимо, этот момент упустил. Наверное, надо было дружить. Ну, хотя бы быть ближе, обсуждать совместные проблемы..."
После ухода Фридлянда в эстрадной тусовке прошел слух о том, что Меладзе всерьез подумывает об уходе со сцены, благо было куда уходить - в ту же науку, где он заметно преуспел (в 1994 году Меладзе защитил кандидатскую диссертацию по теме "Интенсификация обменных процессов в ионитном фильтре с псевдовиброожиженным слоем катиона"), или в бизнес (он открыл в Москве собственный клуб под названием "Лимбо"). Однако сам артист вскоре эти слухи опроверг. В конце года прошло сообщение, что Меладзе готовит новую массированную атаку на слушателя: потратил 200 тысяч долларов на раскрутку своего третьего альбома, привлек к съемкам очередного клипа режиссера Олега Гусева (это он снимал "Зайку" Филиппа Киркорова, "Прикинь, да?" группы "На-На"). В то же время пути для возможного ухода со сцены Меладзе для себя все-таки оставил. Вот что он заявил в интервью газете "Московский комсомолец" в сентябре 1997 года: "Откровенно говоря, в отечественном шоу-бизнесе меня очень многое не устраивает. Я долгое время был парнем, который никогда и ни с кем ни на какие конфликты не шел. Потому что это не в моем стиле и не в моих правилах. И тем не менее я должен признаться, что эстрадный мир, который я когда-то себе представлял, в который так хотел попасть, оказался вовсе не тем, к которому я стремился. Взгляд изнутри все перевернул...
Что же получается? Или я должен ломать собственные понятия, или уподобиться этому самому миру. Что я знаю наверняка, так это то, что свое мировоззрение ломать не собираюсь. Я для себя определил: если мне не удастся прийти к собственному внутреннему психологическому комфорту на эстраде, то, вероятно, я буду искать его где-нибудь на другом поприще. Музыкой я занимаюсь не ради денег или пафоса, а ради собственного внутреннего удовлетворения. Если я не смогу исправить все вокруг себя так, как мне хотелось бы, я буду искать внутренний комфорт в другом месте..."
Из интервью В. Меладзе: "Продюсерство в нашей стране действительно играет огромную роль. Хотя у меня ощущение, что с талантливыми людьми ни один продюсер просто не хочет связываться, потому что слишком уж они самодостаточны. У наших продюсеров нет музыкального чутья и вкуса: большинство продюсирующих на самом деле далеки от музыки. Зачастую они выбирают исполнителей согласно своей половой ориентации - наша эстрада буквально наводнена гомосексуалистами...
Мой брат Константин садится за инструмент и может несколько дней издеваться над собой - на это больно смотреть. Я с ним часто ругаюсь, гоню отдохнуть. На самом деле композитору нужно войти в определенное состояние, чтобы написать песню. Через три-четыре дня мучений он выходит на такую волну, что пишет сразу несколько песен, - поверьте мне, в этом состоянии нет никаких расчетов, никакой алгебры - одна гармония. Константин больше ни с кем не стремится работать: ему кажется, что лучше, чем я, вряд ли кто споет его песни... Так же, как я считаю, что лучше, чем он, вряд ли кто для меня напишет...
Я сам вожу свою дочь в школу. Я нормальный папа. У нас в семье никто не нагоняет пафоса по поводу моей работы. Но на собрания я не хожу. В школу тоже специально не вызывали. Инга достаточно хорошо себя ведет. Если пошаливает, то ее отчитывают, как любого ребенка. Я сам этого требую. Но бить ребенка никто не имеет права. И орать на ребенка нельзя. Во-первых, это раздражает прежде всего тебя самого - ты заводишься. А потом, неэффективно, ребенок привыкает к каждодневному ору. Самое важное - не оставлять без внимания то хорошее, что он сделал, похвалить, поощрить..."
