год разбился на мотоцикле – это было его увлечение – Никита. Потом куда-то пропал Вася.
Две недели ни сам не звонил, ни трубку не брал, когда Клава звонила. Позвонила на завод: Василий не выходил на работу.
В самое страшное не верилось. Но пришлось вызвать милицию, взломать дверь.
Василий умер во сне, не заметив этого.
«Тромб!» – сказал патологоанатом после вскрытия.
Кате пришлось остановиться на любовном бегу и забрать Сашу.
А Клава теперь ходила навещать три могилы.
Три сестры. Марина.
Короткий зимний день подходил к концу. Дворники едва успевали сметать мокрый снег с лобового стекла. Мрачные темные улицы Петербурга медленно проплывали за окнами машины, стоящей в пробке центральных улиц.
Музыку радиоприемника Марина не включала. В ушах еще звучала музыка новой оперы, которую она уже третью неделю репетировала в оркестре Мариинского театра.
Скрипка, как всегда, лежала на заднем диване. Зачем она ее брала, сама не знала. Можно было оставить в театре, ведь все равно в однокомнатной квартире двухэтажного дома, которую оркестр ей выделил, сразу играть было невозможно.
Но нет – брала! Уносила домой, а утром опять вносила в машину.
Мария задумывалась: почему ей, одной из сестер, досталось такое счастье: Питер, Мариинка, солистка оркестра!
Ведь, конечно, ничего, кроме маниакального упорства, ну может быть и таланта, отличавшего ее от сестер, в ней не было.
Ни Катиной красоты и любвиобилия, ни Клавиного упорства в жизни и работе. Так, в общем-то, талантлива в своем деле, ну и что?!
Ни любимого мужчины, ни само собой детей даже в перспективе. – Дети, это конец карьере! -и как говорится, счастья в личной жизни.
Вон, Клава, с мужем развелась, а он ее любит, обожает, ни на шаг не отходит!
Катька, же вообще – очередь из мужиков стоит! Не работала ни дня, а всю жизнь живет на содержании богатых мужчин. И как живет! Норковую шубу захочет – кинут к ее ногам!
– Ладно! – подумала Марина, – во-первых: ей только тридцать четыре, во-вторых: а надо это мне!?
Вдруг странный удар где-то в капот заставил с ужасом нажать на тормоза!
В шоке она распахнула дверь так, что мчащаяся в другом ряду машина, чуть не снесла ей дверь!
Заскрипели тормоза и автомобили справа и слева и, естественно, сзади, остановились.
Марина с ужасом, и ничего еще не понимая, смотрела, как перед ее капотом лежит распластанный молодой человек.
Все дальнейшее происходило как в тумане.
Скорая помощь, и полицейская машина, протокол, вопросы дежурного капитана …
В памяти остался только дежурный и его слова:
– Автомобиль будет пока на штрафстоянке. Решение о том, как с вами быть, будет через два дня, после заключения врачей!
– Где он? – хватило сознания спросить.
– Кто? – не понял капитан.
– Сбитый!
Капитан написал что-то на бумажке и протянул ей.
– Вы под подпиской о невыезде! – предупредил он.
…. Домой идти, не было сил. Марина взяла такси и поехала в больницу, указанную в записке капитана.
– Ничего вам сейчас никто не скажет, – отрезала ей медсестра отделения. – Кости вроде бы целы. Не скажу о голове. Будут наблюдать!
– А когда? – начала свой вопрос Марина.
– Завтра! – отрезала медсестра. – Идите домой, девушка. Ночью здесь нечего ждать.
Но домой Марина не пошла. Она попросила разрешение посидеть в приемном отделении.
Ответили неопределенно:
– Здесь все сидят! Никто разрешения не спрашивает.
Прошла бессонная ночь на жестком стуле. Пришло утро. Наконец, часам к десяти удалось уловить какого-то врача.
Тот посмотрел на фамилию, сестра сверилась с компьютером.
– В шестой палате, – сказала она. – Жив, здоров. – И добавила: Посещение с пяти вечера!
Марина пошла домой и уснула мертвым сном. До вечера проспать, конечно, не удалось.
Марина ходила кругами по комнате, ища, чем себя занять. Ничего не находилось. В театр звонить тоже не хотелось – не до дел теперь!
От этого человека, лежащего сейчас в шестой палате, зависело теперь все. Ей казалось, что вся ее будущая жизнь, пойдет насмарку: грозило и лишение прав, или пожизненное обеспечение этого человека.
О самом этом парне Марина почему-то не думала, хотя его жизнь зависела сейчас от последствий этой аварии.
… В палате, куда привела ее сестра, лежало четверо мужчин.
– Марина растерялась, она ведь не думала, как узнает свою жертву.
– Фамилия? – еще раз спросила сестра.
Марина назвала. Фамилию она знала из протокола.
– Николай! – протянул ей руку услышавший фамилию молодой, лет тридцати пяти мужчина.
Марина подошла, руку пожала, представилась.
– Это я вас сбила!
– Я догадался, – улыбнулся Николай.
– Почему?
– А кто ко мне может еще прийти?
– У вас, что, нет родных?
– Есть, они в Новосибирске, а я недавно сюда приехал пробоваться!
– То есть, у вас и друзей толком здесь нет.
– Нет.
Марина стала раскладывать на тумбочке продукты и соки, принесенные с собой.
– Как ваше здоровье, Николай?
– Врач сказал все цело, голова только очень болит. Понаблюдают пару дней и выпишут.
Марина облегченно вздохнула.
– Николай, когда Вас выпишут, нам нужно будет с вами встретиться у следователя, чтобы оформить все бумаги об аварии. Вы не против?
– Конечно.
– Давайте обменяемся телефонами, и я за Вами заеду. Где вы живете?
– Снимаю комнату в общежитии.
Он назвал адрес.
– Хорошо. Машину у меня пока отобрали, я заеду на такси.
– Да вы не волнуйтесь, – неожиданно сказал Николай, – я сам виноват.
– Это почему еще?
– Я переходил в неположенном месте!
– Ну и что. Я обязана была принять меры. А я, признаться, задумалась, и просто Вас не заметила.
– Не вздумайте это сказать следователю.
– Что это Вы так обо мне заботитесь?
– А зачем мне Вас губить? Я цел, кровью не исхожу!
– Марина замялась, а потом все-таки выдавила:
– Я отблагодарю!
– Зря вы так, – ответил Николай. – Такое было хорошее знакомство!
…Николая выписали. И выдали заключение для полиции.
– Травма не опасна для жизни, средней тяжести. Но, в конце все-таки было приписано: «которые, впрочем, не исключают последствия, в течение следующего периода нуждается в наблюдении».
– Ну и что мне с этой справкой делать? – сказал следователь. – Я вам выпишу штраф, или лишу прав на полгода, а потом человек не дай бог, концы отдаст!
Марина и Николай вздрогнули от такой бесцеремонности.
– Знаете, что, – предложил Николай, – Оставлю Вам заявление, что никаких претензий ни сейчас, ни в будущем к водителю не имею.
– А она потом в суд подаст на возмещение лечения, скажет, меня ввели в заблуждение или еще чего выдумает!
– Я тоже оставлю Вам заявление или договор, что при наступлении последствий, обязуюсь взять на себя расходы на лечение. У меня очень неплохая зарплата.
– А где вы работаете?
– В Мариинском театре.
Для любого питерца слова, «Мариинский театр» имеют священное значение.
– Ладно, – вздохнул следователь. Давайте оформлять!
… Для Марины наступила обычная жизнь. Но, конечно, в начале она раз в неделю звонила Николаю, справлялась о здоровье, но это скорее из вежливости.
Николай отвечал неожиданно весело, один раз даже пригласил в кафе на чашку кофе.
Встретились.
– А чем вы занимаетесь? – спросила Марина.
– Ничем. В советские времена таких сажали за тунеядство. А вообще я пьесы пишу и вот надеялся кого-то в Питере заинтересовать.
– Вы такой самоуверенный? – прямо спросила Марина.
– Нет, у меня литературное образование. И две поставленные
