детей только бабушке, на меня и других взрослых она немного рычала. Все не могли уснуть, каждый в своей комнате, в четыре утра мы сидели уже все вместе в гостиной и ждали. Ждать – самое сложное. Теперь я это знаю наверняка. Родители, сидя на диване, так и уснули, бабушка Геня стряпала на кухне завтрак, чтобы хоть как-то убить время и успокоить нервы, мы с дедушкой Янкелем находились каждый в своем углу и ждали. Ждали…
Около семи утра дверь в гостиную отворилась. Перед нами появилась бабушка Роза. Бледная, исхудавшая, она села на стул и от бессилия чуть не упала на пол. Дедушка закричал, я обняла бабушку, родители проснулись, бабушка Геня с мукой на лице и руках вбежала в комнату.
Трудно поверить, что в этой маленькой собачонке по имени Найда могло умещаться пятеро щенков. И вот мы всей семьей сидим в гостиной, на полу у камина в просторном деревянном ящике с мягким одеялом лежит Найда со своими детьми. Дети то и дело едят, их мама мирно спит, но стоит кому-то из нас пошевелиться, как она сразу открывает глаза, смотрит на детей, как будто пересчитывая их, а потом на нас, мол: «Я не сплю! Я все вижу!»
Но потом, встретившись глазами с бабушкой Розой, виновато опускает голову и, мне кажется, робко улыбается и просит прощения за свою подозрительность, недоверие и неблагодарность.
И вот однажды к нашему дому подъехала черная машина, из нее вышла женщина с чуть фиолетовыми волосами. Ее, как и любого другого человека, что постучал в наш дом, пригласили на веранду. За столом сидят бабушка Роза и загадочная гостья. Они долго о чем-то говорят. Я на дереве, пытаюсь подслушать их разговор, да так стараюсь, что падаю с ветки прямо в крапиву.
– Фрося, подойди, пожалуйста! Я хочу тебя кое с кем познакомить! – зовет меня бабушка.
Знать бы заранее, когда взрослые пригласят к себе в компанию, а когда отправят в комнату, столько бы неприятностей можно было избежать. А теперь, Фрося, мучайся от назойливого зуда!
– Фрося, познакомься с Анной Павловной. Она – президент Фонда помощи бездомным собакам.
Анна Павловна в строгом костюме, где юбка прикрывает колени, где пиджак бесформенный, в ботинках на низком каблуке. И единственное, что выдает ее любовь к собакам, – это собачья шерсть на одежде и серьги в форме спаниелей.
– Фрося, мне стало известно о вашей с бабушкой деятельности.
– Какой такой деятельности?
– Ну как же? Вы ведь помогаете бездомным собакам?!
– Так какая же это деятельность? Нужно помогать голодным. Если не мы, то кто?
Анна Павловна смотрит на бабушку, бабушка на Анну Павловну и обе на меня. Бабушке, судя по ее кривой улыбке, неловко, Анне Павловне, напротив, весело. Президент собак гладит меня своей сухой рукой за ухом, как четвероногих, я отодвигаюсь, боясь, что сейчас меня спутают с собачонкой и угостят косточкой.
– Дорогая Розочка Ароновна, рассказывайте, с какими трудностями столкнулись. – Анна Павловна всем своим видом дает понять, что готова записывать все, что скажет бабушка, в свою толстую тетрадь.
– Я даже не знаю, что сказать… – и бабушка замолкает, так и ничего не сказав.
– Я знаю! – решаюсь вставить свои пять копеек.
– Фрося, я тебя слушаю. – И Анна Павловна вправду смотрит на меня как на взрослую.
– Два месяца назад Найдочка родила пятерых щенков. Найда теперь живет с нами, но для ее деток нужно найти дом, пока они не выросли и не полюбили нас как родных, но их никто не хочет.
– Почему?
– Хотят породистых.
Анна Павловна закрывает тетрадь, кладет ее на стол. Делает серьезное лицо, которое обычно делают взрослые, когда хотят сказать нечто очень важное.
– Так, Фрося, Роза Ароновна, у меня есть идея!
Оказывается, все деньги, которые бабушка собирала за время гешефтов от продажи щенков своих пуделей, были потрачены на мясо, собачий корм, лекарства для собак. Бабушка без ведома дедушки Янкеля даже взяла деньги, которые он скопил себе на кладбищенское место в Иерусалиме: если верить еврейскому писанию, именно здесь мертвые восстанут первыми, когда придет Мессия. Мне страшно представить, как восстанет дедушка против бабушки, когда узнает об этом.
Человеку нужны крылья, хоть он и не птица. Маленькая надежда, новая возможность и слова другого: «Ты делаешь очень важное дело!» Даже если делать не за спасибо, все же спасибо приятно услышать. Спасательный круг от другого и его вовремя протянутая рука. Все это поднимает с самого глубокого дна отчаянья и неверия.
Анна Павловна появилась в нашей жизни в тот момент, когда казалось: еще миг – и все рухнет.
– Роза Ароновна, я очень рада, что вы согласились! Значит, увидимся через три дня! Фрося, ты за главную! – сказала Анна Павловна, села в свой черный автомобиль и уехала.
Впервые за долгое время бабушка вновь вспомнила, что она женщина.
– Я должна хорошо выглядеть! Мне нужно их покорить! – и бабушка помчалась к своему парикмахеру.
Бабушка вернулась к хорошо забытому старому и вновь занялась собой. Потому что там будет ТАКАЯ публика! Я не понимаю, зачем людям красивые прически, маникюры и гладкие пятки, если их главная задача – устроить жизнь обездоленных? Хорошие дела можно решить и без этого. Но это же взрослые – все у них как-то путанно: часто важное принимают за пустяк, а незначительное ставят на пьедестал.
– Мама, тебе звонила Циля Соломоновна, она ждет тебя через двадцать минут! – кричит моя мама из окна бабушке, которая только вернулась из салона красоты.
Бабушка еще не успела войти в калитку, теперь закрывает ее со стороны большой улицы и бежит к толстой тете Циле – она одна из лучших модисток в городе, королева платьев. Даже для себя – женщины крупной – Циля Соломоновна мастерит такие наряды, что ее восемьдесят килограммов лишнего веса вовсе не видны. Вот такая она кудесница! Конечно, к ней будут очереди на полгода вперед! Бабушке повезло, что они немного подруги, поэтому ей никогда не нужно стоять в хвосте за очередным платьем.
Мне в этом смысле проще. Я организм растущий, поэтому у меня всего три платья, на одном из которых небольшое пятно от клубничного мороженого. Остаются два, и какое мама решит на меня надеть, в том я и буду. Главное, чтобы в этот раз обошлось без бантов на мою голову. Чувствую себя не принцессой, а клоуном – с моей еще неустановившейся самооценкой такие эксперименты опасны.
Завтра нас ждет очень важный день. Мое платье уже
