незадолго до переезда в гостиницу. Тогда Арай ещё жил в съёмной квартире, которую нашёл после того, как закончилась семейное сосуществование. Здесь его всё устраивало: близко к работе, можно даже дойти пешком; тихий старый район; пожилая хозяйка, появлявшаяся очень редко. Они заключили договор, чтобы не было проблем с законом. Оплата поступала раз в квартал на карточку старушки-пенсионерки. Почему она решила оформить квартиру на дочь Виолетту, Арая не интересовало, но знакомство с молодой женщиной лет тридцати оставило странное, не очень приятное впечатление. Ему показалось тогда, что она смотрела на него не просто оценивающим взглядом, а жадно-плотоядным. Он списал тогда это ощущение на усталость и забыл почти сразу. Однако новая владелица жилья стала часто навещать его. А учитывая то, как поздно постоялец возвращался с работы, выходило «на ночь глядя». Араю это не нравилось, хотелось выспаться, отдохнуть, но вынужден был выслушивать слезливые, с придыханием жалобы на её сложную жизнь матери-одиночки и недвусмысленные намёки на желание «слепить вместе» два одиночества. Упоминание о дочери-подростке пятнадцати лет удивило его, и она поспешила сообщить, что родила её чуть ли не в шестнадцать, конечно, по большой любви. Но наличие ребёнка не будет мешать их встречам. Такая настырность его просто обескураживала. Ответить ей грубо не мог, не позволяло воспитанное с детства уважение к женщине. Она же воспринимала его молчание за скромность, несмелость и, видимо, согласие. Виолетта была маленького роста, чуть больше полутора метров, в меру стройная, с копной прямых волос цвета ржавчины, с круглым лицом, усыпанным веснушками. Голубые глаза казались очень яркими на фоне этих красновато-коричневых оттенков. В ней не было ничего искусственного… кроме поведения и подачи себя.
— Не хочешь серьёзных отношений, я готова просто так скрасить твоё одиночество. Молодой горячий мужчина не может не хотеть секса, — убеждала Виолетта его при каждой встрече.
Арай стал подумывать о том, чтобы найти другое жильё, но решил подойти к этому вопросу более осмотрительно, если уж совсем лопнет терпение. И оно закончилось в один момент. Как раз подошло время очередного платежа за квартиру, новая хозяйка напомнила об этом и попросила отдать ей наличные под расписку, нарушив пункт договора. Для этого она собиралась посетить его после работы. Арай перенёс совещание на следующий день, примчался раньше и с изумлением обнаружил приоткрытую дверь. Тихо зашёл, не представляя, кто бы мог находиться внутри. И услышал разговор Виолетты с дочерью, как понял чуть позже.
— Зачем ты со мной попёрлась? Вдруг он раньше придёт, — ныл женский голос.
— Да уйду сейчас, — раздражённо ответила юная особа. — Ты давай уже, поторопи его. Надоело ждать. Когда ещё тебе директор подвернётся? У них деньжищ куры не клюют!
— У него трое детей, алименты платит. Не такой уж и выгодный вариант.
— Да брось! Двое почти взрослые, потерпим немного, зато потом только четверть платить будет, а всё остальное нам.
— Он родителям помогает, я узнала у твоей бабки.
— А эти обойдутся. Им всё равно помирать скоро. Я уж смогу уговорить «папочку» урезать аппетиты родственников, — со смехом проговорила дочь Виолетты. — Так что поактивней предлагай себя! Не мне тебя учить, как зарабатывать деньги. Столько раз получалось, а тут не можешь залезть на какого-то… Мам, я тебя не узнаю!
— Иди уже, а то у меня сердце прям не на месте. Неспокойно что-то.
Арай, услышавший достаточно для выводов, осторожно вышел в подъезд. Поднялся этажом выше и там встал у окна.
«Оказывается, за меня уже всё решили, расписали мои заработки, распределили, кому и сколько. А я, как лопух, тешил свою гордость, что женщина просто хочет меня… Лопух и есть. Дочь и мать, словно сутенёр и проститу… Деньги, деньги и снова деньги — только это интересует во мне».
Через несколько минут по лестнице застучали каблучки, потом всё стихло. Набрав полные лёгкие воздуха, задержал дыхание, чтобы хоть немного успокоиться. Выдохнул и решительно направился в квартиру, чтобы собрать свои вещи. Он лишь поздоровался с Виолеттой, прошёл мимо неё и начал быстро складывать немногочисленное имущество в спортивную сумку.
— Арайчик, что случилось? Командировка? А деньги принёс? — с игривой скромностью спросила она, порхая вокруг него.
— Завтра обращусь по поводу расторжения договора, — не глядя на бывшую хозяйку, тихо произнёс Арай, — по истекшему сроку я тебе ничего не должен.
— Что? Ничего не поняла.
Её покрасневшее лицо выглядело настолько растерянным, что он рассмеялся бы, если бы не чувствовал себя таким глупцом. Выйдя из комнаты, он почти столкнулся с ней в узком коридоре. Виолетта повисла у него на руке, заголосила пискляво:
— Не уходи! Я не могу без тебя, любимый!
Арая передёрнуло, скривился, как от зубной боли. Он постарался осторожно освободиться от навязчивой женщины, взял сумку и уже на выходе обернулся, чтобы сказать:
— Я плохой папочка, — голосом подчеркнул последнее слово. — И ты никогда не интересовала меня как женщина.
— Арай! Не уходи! — взвыла она на весь подъезд.
— Очень хочется плюнуть, но воздержусь… Это же подло, Виолетта. Ты себя продаёшь.
Вслед ему неслась ругань со слезливыми вскриками…
Вздрогнув, Арай проснулся. Огляделся.
— Как хорошо, что это просто сон, — сказал себе, вставая с кресла и направляясь в ванную. — Умоюсь холодной водой, чтобы смыть эту грязь. Пусть утечёт в слив, там ей самое место.
Потом глубоко вздохнул, расправил плечи, раскинул руки и широко улыбнулся.
— Осталось совсем чуть-чуть. Уже рассвело. Я соскучился, моя Тамрико.
А Тамара в это время безмятежно спала. Накануне, когда пришла к Марии, еле заметно дрожала, словно замёрзла. Тётушке было невдомёк, что не предстоящая свадьба тому причиной, а внезапно проснувшееся желание, которое не угасало, заставляя молодую женщину нервно потирать ладони и вздыхать. Мария, недолго думая, предложила Тамаре чай, добавив в него несколько капель пустырника.
— Платье готово, его осталось только отпарить, так что отдыхай, сделай себе маску, волосы расчеши до блеска, — приговаривала пожилая портниха, хитро поглядывая на успокоившуюся невесту. — А мне до жути интересно, что же завтра будет? Все друг друга спрашивают, волнение такое! Как в детстве, когда ждали от родителей подарков под ёлкой. Да там и было-то: «подушечки в сахаре», мячик резиновый или книжка с картинками. Но само ожидание!
— А наряды уже подготовили? Тётушки, наверное, приходили за консультациями?
— Только Фрося была. Сама знаешь, она же у нас любит яркие цвета. Но я тебе ничего не скажу! Сама завтра увидишь. Все девочки придут с утра, поболтаем немного, обсудим планы. А ты иди в спальню, я здесь на диванчике лягу, когда закончу с платьем. Иди-иди, отдыхай.
«Девочки. Как это мило
