Аскеза духа - вот оно, то краткое и наиболее точное название душевного состояния Иуды! Незримое самоотречение и незримый религиозный подвиг - вот истинное содержание и тайный, сокрытый от всего мира смысл содеянного "предателем"! Личная воля, преобразованная до полного проникновения волею Божией - вот истинное значение судьбоносных слов: "по совету Божию преданного"! А несение каждым своего креста, отвергнувшись себя - не является ли эта сакраментальная формула подвижничества почти дословным воспроизведением указания Иисуса, данного им своим ученикам: "отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за Мною" (Лк. 9:23)?
Но не значит ли это, что Иуда, по сути, явился первым христианским подвижником, а имя его по праву должно стоять в череде имён великих христианских святых?!
Двенадцатое колесо мировой колесницы
1.
Мы уже установили, что предварительной договорённости между Иисусом и Иудой не было и быть не могло. Повторим ещё раз: Иуда действует по собственной воле, не следуя при этом ничьему приказу или указанию. Весь ход евангельской истории подтверждает этот тезис, ни один из евангелистов, ни один из отцов Церкви не упоминает об этом, не смеет даже помыслить о возможности такой договорённости. Ибо она не только кощунственна - она противоречит самому духу Евангелия и всей миссии Иисуса. Она противоречит, наконец, принципу человеческой свободы, которую даровал своим творениям Господь Бог.
Однако в художественной литературе данная версия нашла-таки своё отражение. Разумеется, творения беллетристов не могут служить ни историческими свидетельствами, ни материалом для серьёзных научных исследований. Тем не менее идеи, звучащие в произведениях мастеров слова и порой противоречащие общепринятым традициям, зачастую способны дать богатую пищу для ума и направить поиски в неожиданное русло. Поэтому не будем игнорировать их. Забегая вперёд, скажем, что интерес для нас представляет не столько сама идея договорённости между Иисусом и Иудой, сколько выводы, к которым эта идея неизбежно приводит.
Обратимся к Никосу Казандзакису и его скандально знаменитому роману "Последнее искушение Христа". Приведём два фрагмента, которые, на наш взгляд, очень верно отражают идею (хотя, повторяем, и не разделяемую нами) о совместно разработанном Иисусом и Иудой плане "предательства":
- Брат мой, час настал, - кивнул Иисус Иуде, не отходившему от него. - Готов ли ты?
- Я снова спрашиваю тебя, равви: почему ты выбрал меня?
- Ты же знаешь, что сильнее тебя никого нет. Остальные не вынесут... Ты ходил к первосвященнику Каиафе?
- Да. Он говорит, что ему нужно знать, где и когда.
- Скажи ему - в канун Пасхи, после праздничной трапезы в Гефсиманском саду. Мужайся, Иуда, брат мой. Я тоже стараюсь не падать духом[118].
И далее:
- Прости меня, Иуда, брат мой, - промолвил Иисус, - но это необходимо.
- Я же уже спрашивал тебя, равви, нет ли другого пути?
- Нет, Иуда, брат мой. Я бы тоже предпочёл другой путь; до сегодняшнего дня я ждал и надеялся, но - напрасно. Нет, другого пути нет. Настал конец света - конец мира. Этот мир - царство дьявола - будет уничтожен, только когда наступит Царствие Небесное. Я принесу его. Как? Своей смертью. Другого пути нет. Не дрожи, Иуда, брат мой. Через три дня я восстану из гроба.
- Ты говоришь это только для того, чтобы успокоить меня, чтобы я предал тебя, и сердце моё не разорвалось. Ты говоришь - я выдержу, ты хочешь придать мне сил. Нет, чем ближе час... нет, Иисус, я не вынесу этого!
- Вынесешь, Иуда, брат мой. Господь придаст тебе сил столько, сколько потребуется. Это необходимо, необходимо, чтобы я был казнён, а ты предал меня. Мы оба должны спасти мир. Помоги мне.
Иуда опустил голову.
- А ты бы предал своего учителя?
Иисус надолго задумался.
- Нет, боюсь, я не смог бы. Потому Господь и сжалился надо мной и поручил мне более лёгкое дело - быть распятым, - и, взяв Иуду под руку, он продолжал уговоры: - Не бросай меня. Помоги мне. Разве ты не говорил с первосвященником Каиафой? Ведь служители Храма уже готовы и вооружены, чтобы схватить меня? Ведь всё устроилось, как мы и договаривались, Иуда. Так отпразднуем же сегодня вместе Пасху, а потом я дам тебе знак, и ты приведёшь их. Впереди лишь три тёмных дня - они промелькнут, как молния, а на третий день, в воскресение, мы возликуем и обнимемся снова![119]
"Всё устроилось, как мы и договаривались" - смысл этих слов ясен и без комментариев. Согласно версии автора, именно ими обоими, а не одним только Иисусом, был разработан тайный план "предательства", блестяще осуществлённый Иудой. Примечательно, что в приведённых отрывках Иисус предстаёт испытывающим неуверенность, даже страх перед тем решительным шагом, который ему предстоит сделать. И именно Иуду он выбирает в качестве верного и надёжного помощника, на плечо которого он может опереться и которому может безоговорочно вверить свою судьбу и судьбу своей великой миссии. "Почему ты выбрал меня?" - спрашивает Иуда. И получает откровенный ответ: "Сильнее тебя никого нет. Остальные не вынесут".
"Мы оба должны спасти мир. Помоги мне" - разве не слышен в этих словах Иисуса откровенный призыв о помощи? "Одному мне не справиться, - как бы говорит он, - без твоей помощи, без твоей поддержки, без твоей жертвы моя миссия обречена на неудачу". Однако эти слова имеют и другой, куда более глубокий смысл: Иисус возлагает миссию спасения мира не на себя одного, а на обоих - на себя и Иуду одновременно.
Здесь мы подходим к очень важному моменту в евангельской истории и во всей истории христианства. Речь идёт ни много ни мало о миссии Иуды как одного из спасителей мира.
2.
Вновь обратимся к Борхесу: "Рунеберг... предлагает оправдание Иуды метафизического свойства. Весьма искусно он начинает с убедительной мысли о том, что поступок Иуды был излишним. Он указывает, что для опознания Учителя, который ежедневно проповедовал в синагоге и совершал чудеса при тысячном стечении народа, не требовалось предательства кого-либо из апостолов. Однако оно совершилось. Предполагать в Писании ошибку недозволительно; не менее недозволительно допускать случайный эпизод в самом знаменательном событии истории человечества. Ergo, предательство Иуды не было случайным; оно было деянием предопределённым, занимающим своё таинственное место в деле искупления... Иуда, единственный из апостолов, угадал тайную божественность и ужасную цель Иисуса..."[120]
Итак, по Борхесу, деяние Иуды занимает "своё таинственное место в деле искупления". Мы уже знаем, что Иуда имел свою собственную миссию, неразрывно связанную с миссией Иисуса. Иуда жертвует всем, что у него есть - добрым именем, честью, жизнью, наконец, - ради успешного осуществления того великого дела, которое призван был совершить Иисус, ради торжества новой веры, ради искупление грехов человеческих и спасения мира. Нет, не позорным словом "предатель" следует клеймить несчастного - а восславить как героя, истинного подвижника, до самозабвения преданного Иисусу, своему другу и учителю. И крест его (может быть, прав Казандзакис?) не тяжелее ли креста Иисуса, которому Отец "поручил более лёгкое дело - быть распятым"?
Приведём ещё две цитаты. Первая принадлежит Генрику Ибсену, вторая Герману Гессе.
ЮЛИАН. Чем ты был при жизни?
ГОЛОС. Двенадцатым колесом мировой колесницы.
ЮЛИАН. Двенадцатым? И пятое уже считается лишним.
ГОЛОС. Куда бы покатилась колесница без меня?
ЮЛИАН. Куда же покатилась она с твоей помощью?
ГОЛОС. К славе.
ЮЛИАН. Кто избрал тебя?
ГОЛОС. Хозяин.
ЮЛИАН. Избрал ли тебя Хозяин в провидении будущего?
ГОЛОС. Да, вот - загадка!..[121]
...разве предательство Иуды, искупительная жертва и гибель Спасителя не были необходимы, священны, предопределены и предречены в древнейшие времена? Разве была бы польза... была бы хоть крохотная польза, если бы изменилось хоть на йоту божественное предначертание и не совершилось бы дело спасения, если бы уклонился этот самый Иуда по соображениям морали или рассудка от назначенной ему роли и не пошёл на предательство?[122]
Да, Иуда оказался тем самым "двенадцатым колесом мировой колесницы", без которого историческая миссия Иисуса была бы обречена на неудачу. Не соверши Иуда "предательства", не был бы распят на кресте мученик-Иисус во имя спасения человечества, и не совершилось бы в третий день чуда воскресения. Не увенчалось бы успехом начатое Иисусом дело, и новая религия - христианство - не пустила бы корни в древней земле иудейской. Да, без жертвы Иуды невозможна была бы и жертва Иисуса. Отсюда миссия Иисуса как Искупителя и миссия Иуды как Предателя есть единая миссия Иисуса-Иуды, имеющая своей целью торжество новой веры и спасение мира от греха, в котором он погряз и очистить от которого послан был на землю Иисус самим Богом-Отцом. В этом, собственно говоря, заключается исторический смысл миссии Иуды: совершённое "предательство" явилось мощным катализатором и необходимой составляющей религиозно-исторической миссии Иисуса.
