остановки, отвлекая внимание:
— Это Луэлла Картер. Которую увезли на «скорой». Живет в моем доме. У нее рак.
— Вот как?
— Да. И я предложил ее мужу довезти его до больницы, но он сказал…
Они миновали служебные помещения. Майка шагнул вперед, чтобы отпереть дверь, а Бринк воспользовался паузой, чтобы зачем-то заглянуть в свой пакет.
— Я еще боксеры собирался купить, но не нашел, — сообщил он Майке.
— Ну да, я думаю, вряд ли…
Майке показалось, кое-что в гостиной предательски открывает его чужим взглядам: бесцельно проведенные часы и скука висели в воздухе, словно запахи, оставшиеся после готовки. Но Бринк вроде бы ничего не заметил, он снял блейзер и кинул на ближайший стул, как только вошел в кухню. Пакет с покупками он плюхнул на стол, затем расстегнул две верхние пуговицы рубашки и стащил ее через голову.
— Готов сжечь эту рубашку! — сказал он Майке. Вытащил из пакета новую, из джерси, натянул ее, с трудом просунув голову в воротник, потом нежно расправил на себе рукава.
— Нравится? — спросил он Майку.
— Неплохо смотрится.
Майка принялся наливать в перколятор воду из-под крана.
— Там, где я жил, одежда не продавалась, — сообщил Бринк. — Ни новая, ни подержанная, никакая. Только бухло и сигареты в основном. И бензин для машины. Газировка. Лотерейные билеты. Картофельные чипсы со вкусом краба.
— Где это? — спросил Майка.
— Что?
— Где ты жил?
— «Эль Хамид»? «Эль Хаджиб»? «Эль» что-то такое, не помню точно.
— Отель?
— Скорее, мотель. Да и не совсем мотель. На вывеске написано: «Европейский стиль», но это значило, что одна душевая на весь этаж. Отсюда неблизко. В сторону Вашингтона.
— А как… — Майка старался ступать осторожно, на цыпочках, — как ты передвигался по городу?
— Ловил такси.
— Ловил такси, вот оно что.
Майка покачал головой. Насыпал молотый кофе в перколятор.
— Я же не мог пользоваться «Убером», — пояснил Бринк. — Если пользуешься карточкой, оставляешь след.
Вырос, мысленно произнес Майка. Да уж. Но вслух спросил:
— Работу не искал?
— Работу?
Майка включил наконец перколятор и обернулся к Бринку.
— Послушай, — сказал он. — Вот что я собираюсь сделать. Я позвоню твоей маме, чтобы она приехала за тобой.
— Нет! — сказал Бринк.
Но по лицу его — безошибочно — разлилось явное облегчение.
— Ты ведь не хочешь, чтобы мама переживала? — вопросил Майка (о да, он умел пускать в ход дипломатию, когда надо). — Это ее просто убивает.
— Она так и сказала? — спросил Бринк.
— И говорить не надо. Сразу видно.
Бринк пристально всматривался в него.
Вблизи Майка заметил над верхней губой паренька отдельные черные волоски — там и сям, разрозненные, редкие, мальчику еще не требуется бриться каждый день, хотя и не помешало бы. И кожа под глазами серая, как будто Бринк не выспался.
Майка решительно вынул из кармана телефон и набрал номер Лорны.
Она ответила прежде, чем раздался гудок, словно так и ждала его звонка, не смея даже вздохнуть.
— Майка? — спросила она.
— Привет, Лорна, передаю трубку Бринку.
Не дожидаясь ее реакции, он протянул свой телефон Бринку. Парень попятился, делая обеими руками странные движения крест-накрест перед грудью.
— Нет, — одними губами выговорил он, — нет.
Майка снова прижал телефон к уху.
— Видимо, пока не передаю, — сказал он Лорне.
— Что? Но он же здесь, да? — спросила она. — Он у тебя?
— Верно.
— И с ним все в порядке?
— Ага.
— Придержи его. Я уже еду, — сказала она и нажала отбой.
Майка засунул телефон в карман.
— Теперь ей станет спокойнее, — сказал он Бринку.
— Что она сказала?
— Если ты хотел знать, что она скажет, надо было самому с ней поговорить.
— Она спросила, как я? Она сердится? Повторите мне ее слова точь-в-точь.
Майка закатил глаза.
— Что? А папа с ней? Вы не знаете, он был рядом?
— Все, что я знаю: она просила задержать тебя здесь, пока она не приедет.
— Она уже едет?
— Так она сказала.
— Судя по голосу — она очень злится?
— Бринк, я не стану гадать. Договорились? — сказал Майка. И добавил: — Мне кажется, главным образом она беспокоится за тебя.
— Ага, как же, — сказал Бринк.
— Ты мне не веришь?
— Ой, все думают, она такая понимающая, сочувствующая, — сказал Бринк. — Но она умеет осудить человека — осудить и приговорить, можете мне поверить.
Для Майки это не было такой уж неожиданностью. Ему внезапно припомнилось, как Лорна когда-то пропесочила его за излишнее употребление пива, какое заботливое выражение напустила при этом на лицо. Как наслаждалась звуком собственных слов, своей правотой, когда выговаривала ему: «Моя вера не позволяет мне просто стоять в стороне и смотреть, как ты губишь свою жизнь, Майка!» «Моя вера». Он чувствовал укол чего-то похожего на ревность каждый раз, когда слышал от нее эти два слова. На миг он готов был занять сторону Бринка. Но тут парень спросил:
— Почему все на свете меня критикуют?
— Да уж, загадка, — откликнулся Майка.
— Родители, дед, даже чертов тренер по лакроссу.
Майка снял с крючков две кружки и поинтересовался:
— Ты из-за тренера по лакроссу сбежал из университета?
— Что? Нет. Тренер в старших классах.
— Так почему ты сбежал из университета? — спросил Майка, стоя спиной к гостю, чтобы не проявлять лишнюю заинтересованность.
— Просто надумал и уехал — окей?
Майка поставил на стол сахарницу.
Бринк копался в телефоне. Результат его, по-видимому, разочаровал.
— Пришлось купить какой-то отстойный провод, — сообщил он Майке, пряча телефон в карман. — Мобильник заряжается втрое дольше, чем через прежний.
Майка цокнул языком.
Перколятор затрясся в последнем припадке. Дождавшись завершения, Майка разлил кофе по кружкам и одну протянул Бринку.
— Спасибо, — сказал Бринк. Подошел к столу насыпать сахара, но садиться не стал. — Можно телевизор посмотреть? — спросил он Майку.
— Ни в чем себе не отказывай, — сказал Майка.
По крайней мере, это поможет удержать его тут до приезда Лорны, подумал Майка, глядя вслед парню. Впрочем, кому он дурит голову? Паренек только и мечтает о том, чтобы его удержали. ВЫРОС он или нет, но к самостоятельной жизни совершенно не готов.
Из кабинета донеслось бормотание телевизора. Сначала бубнеж взрослых голосов, обсуждавших что-то серьезное, потом какая-то дерганая музыка — наверное, мультфильм. Майка принялся наводить порядок в кухне, время от времени прихлебывая кофе. Допив, пошел в кабинет и застал Бринка не на диване, как ожидал, а возле компьютера. Парнишка листал «Первым делом подключи», а двое детей на экране телевизора болтали о хлопьях к завтраку.
— Это вы написали? — спросил Бринк.
— Ага.
— И часто ее покупают?
— Бывает.
Бринк закрыл книжку и присмотрелся к обложке.
— В видеоиграх разбираетесь? — спросил он.
— Не очень.
— Даже
