- Это не ты говоришь!
- (Шепотом). Муми, ты как всееегда права. А этот Ратмир всучил тебе для Алешки на... наркоту, как я и предупреждал. Будет улучшение, общий тонус поднимется, а через полгода резкий спад. Общеизве... известные дела. Ну прощай, может, больше мы не ууу-уви-димся.
- (Тихо, чтобы Алешка не услышал). Ты уходишь? От нас совсем уходишь?
- Во-возможно.
- (Еле слышно, шепотом). Ну и привет твоей жене! А мы на улице будем жить!
Не заплакала. Бросила трубку. Теперь будет всем подругам звонить, и тут же новость дойдет до директора. Да ему и так уже сказали, что деньги не пришли. И прекрасно.
Между прочим, уже был вечер.
Вышел в город. Денег нет и противно щупать чужие карманы. Господи, как противно. Та тетка легла как под трамвай, раздавленная.
А все-таки хорошо что нас обокрали, милиция бы встретила, у дяди доллары, на пакете следы крови... и хорошо что пистолет спрятал за батарею... Вовремя засунул его. И чужой рюкзак, в нем банка икры и видеокамера, и нож взяли. Год Бутырок и шесть лет колонии строгого режима нам бы светило. Спасибо тебе от всей души, Зина-Индия.
А нас-то ждали на перроне. В купе не стали заходить, мало ли где я спрячу свои цацки. Или вообще скажу что не мое. По описанию уже составили портрет.
Вечер, вечер, красный закат.
Поехал знакомой дорогой в родные места, к себе домой.
Сел на лавку во дворе напротив балкона. Алешка уже, видимо, проснулся в своем ящике, и Анюта его унесла. Он спит утром и вечером на балконе. Толку-то.
Его нет. Позвал тихо-тихо:
- Сынок! Алешка! Вставай!
Нет, заплакал. Проснулся. Плачет! Чего она, сука, не идет! Не слышит! Спит, наверно, как всегда, после бессонной-то ночки. Не плачь, парень, не плачь (тихо так сказал).
Алешка замолчал, потом звонко спросил:
- Папа? Папа?
Тут она вылезла, заговорила, забормотала, Алешка ей стал рассказывать что-то, поднатужилась, вытащила его из ящика, большого в спальном мешке, зорко поглядела вниз, по сторонам, никого не увидела. Ну, сидит какой-то мужик на лавке. Посторонний.
Скоро она не сможет его поднимать.
Произнесла специально отчетливо:
- Ну какой папа, какой там папа. Где это ты слышал папу.
Ушла с Алешкой. А вот слышал!
Далее путь был простой, к продмагу, который теперь назывался пышно, "Десятый вал". Туда хаживали богатые.
Местные обозленные жители в "Вал" не заглядывали, боялись цен, а шастали в подвальчик. Там было все родное, плохое, пол затоптанный, товары подозрительно дешевые, явно просроченные, и продавщица своя, приветливая Маша.
Номер Один подошел в сверкающему стеклянному аквариуму, поднялся по мраморным ступеням на полированное крыльцо, но в дверь не вошел, а просто встал в позицию "ноги на ширину плеч". Руки заложил за спину, как телохранитель в кино.
Немного погодя подвалил тяжеленный "Мерседес" с зеркальными стеклами.
Оттуда, закопошившись, вывалилась парочка пьяных дядьков в кепках, с толстыми сумками через плечо.
Один крикнул водителю:
- Владимир, чтобы никуда, понял? Гляди, а то будет как тогда.
- А что было тогда?- спросил второй.
- Да я его полчаса выглядывал.
- Понял.
Выкатив животы из-под кожаных курток, эти двое пошли в магазин.
Им навстречу вылез нетрезвый персонаж по имени Дядя Шиш, который всегда ошивался у автостоянки "Десятого вала". Выставив две чудовищные культи (обрубленные выше локтя), дядя Шиш начал:
- Шитня хота!
И весело кивнул на оттопыренный грудной карман.
- Че?- брезгливо спросил второй из приехавших. Первый осторожно, как кот лужу, обошел Шиша.
- Жжить неохота!- повторил Дядя Шиш. Это был весь его репертуар.
Номер Один сказал Шишу пару слов, предупредительно поднялся перед клиентами по ступеням, открыл им дверь и просочился следом, причем сделал морду кирпичом и вертел головой по сторонам, как телохранитель.
Стоящий внутри вежливый парнишка в синем костюме с красным галстуком и плакеткой на груди (надо такую же иметь) вежливо сказал:
- Попрошу сдать сумочки.
- Просят сдать сумочки,- сказал задний переднему.
- Да охренел ты,- отозвался передний.- Там же все мое.
- Ну сдадим, ну вынем,- зачастил задний.
- Сумочки придется сдать,- повторил красный галстук твердо.
Дядя долго доставал какие-то пухлые конверты, рассовывал по карманам. Потел.
Номер Один смотрел строго по сторонам, мимо парнишки в синем, как бы ожидая выстрелов из-за угла.
Затем Номер Один проводил свою парочку к дежурному, помог им поставить сумки, бормоча "ничего-ничего, не беспокойтесь", проследил, в какие ячейки попало добро, одобрительно кивнул, когда двое положили номерки в боковые карманы, приклеился к ним и так и пошел впритык за мужичками к полкам, по дороге прихватив корзину на колесах. Они набрали полные охапки банок и коробок, и тут он все у них принял и уложил в корзину.
- Спасибо,- сказал второй.
А первый все останавливался и как бы мечтал.
- Не за что,- произнес Номер Один.
Тут старший по званию, видно, додумал свою думу и сказал:
- Надо проконсульти-рваться.
Добыл мобильный телефон из внутреннего кармана, очки оттуда же и долго, отстранившись, набирал. Номер Один скромно наблюдал со стороны.
- Слушай,- это прозвучало весомо.- Это ты? Это я. Ну как ты чувствуешь? Так. Так. Да не за что. Рыба моя (взволнованная пауза), слушай, такой возник вопрос. Брать черную икру? А? А семгу? А красную? А. И шампанское, понял. Ну до скорого. И я тебя. Что? А. (Запыхтел). И ее также.
И он, радостно покраснев, убрал телефон в наружный, и так уже полностью набитый, карман. Своим кралям звонил.
Номер Один выжидательно застыл. Они еще много чего нахватали, он им советовал, какой сорт кофе лучше взять, протискивался мимо и т.д. Заботливый сотрудник магазина, шестерка.
- Приведу вторую повозку,- сказал он.
- Нам в винный,- ответил второй. Первый был важен и в основном отдувался. Типичный генерал.
Номер Один отошел и подвалил к парнишке в синем костюме, достал мобильный телефончик, нажал какие-то кнопки и сказал: "Володя, я несу". После чего предъявил два номерка от сумок, получил их и строго вышел в дверь.
Там он прямиком направился к машине Владимира (синий костюм наблюдал за ним из-за дверей), постучал в зеркальное окно и недовольно сказал:
- Велели сумки положить в машину ихние.
- Че?- водитель приспустил стекло.
- Я охранник из магазина. Прислали свои сумки, а то их там надо сдавать.
- Ага,- зевнул Владимир, дородный мужчина.- Давай.
- Велели в багажник покласть. Сказали в багажник и запереть.
Владимир смекнул, что ему не доверяют, и шумно вздохнул:
- О, елки.
Затем он с трудом вынес туловище из-за руля, попутно прихватив ключи зажигания, далее встал во весь свой почти двухметровый рост, как колонна, и проделал целый ряд манипуляций: ключи зажигания спрятал в карман куртки, захлопнул дверцу, достал из внутреннего кармана крошечный пульт, свистнул кодом. Машина заперта. То есть это был водитель солидный, с предосторожностями. Пошел к багажнику, ставя ноги строго в полуметре одна от другой. Опять пискнул кодом. Открыл багажник.
- Нефтяники?- спросил Номер Один.
- Все вам надо,- важно промолвил Владимир.
- Небось, по скважине у каждого?
- Сам ты скважина! Они оружием занимаются,- невольно гордясь, отвечал Владимир.
- Иди ты!
- Вчера,- неспешно и с презрением говорил Владимир, в то время как Номер Один шестерил, ставил сумки в багажник и поправлял их,- всю ночь их ждал, были в сауне. Утром выходят вчетвером. Неудобно им было. Пиши, говорит, заявление на материальную помощь. На сколько хочешь. Я написал на двести баксов. Они в Москве редко бывают.
- Арабы у них покупают?
- Сам ты араб.
- О. Я бы тоже купил.
- Да ты... Они аэродромами продают.
Номер Один захлопнул багажник. Владимир пискнул кодом. Запер. Развернулся по направлению к своему водительскому месту, убоина.
Номер Один тогда вынул мобильник из кармана, нажал кнопочки и сказал:
- Ну, я все положил. Че? Че еще? А.
Сунул мобильник в карман и сказал:
- Они просят тебя туда, купили ящик водки.
- Мало я написал им материальную помощь,- злобно произнес шофер и пошел враскоряку к магазину.
Номер Один сопроводил его до дверей, услужливо открыл их, слегка задев могучее туловище водителя, и остался на улице.
Владимир внутри магазина осматривался, меденно, как маяк, поворачивая свою башню. Сейчас тронется их искать, колесить по всему пространству. Обратился к персоналу, что-то произносит. Просто как Терминатор. Парнишка в синем костюме стал ему объяснять направление, тыча рукой в сверкающую даль. И второй подошел, потом они все смылись.
Излишнее усердие затмевает ум.
Номер Один мгновенно очутился у машины, нашарил в кармане пульт (пикнуло), открыл дверь, сел, достал ключи, завелся и плавно отчалил от "Десятого вала".
Затем он позвонил по мобильному, будучи уже километрах в двадцати от места преступления (где сейчас творилось незнамо что), набрал номер Паньки, директора. У того в доме стоял говорящий автоматический определитель номера, идиотская машинка, которую шеф поставил, чтобы контролировать жизнь своей дочери-дуры. Шеф был голубятня, но дочь тем более ревновал, выслеживал по линии секса, наблюдал за ее нравственностью, как всякий старый распутник. Весь панькинский институт был в курсе.
