- Накачивал?
Щетинин улыбнулся:
- Да, накачивал. И все разъезжались. До победного конца.
- Хорошо, - сказала Анна. - Оставьте у меня список.
- Медлить нельзя, Анна Андреевна. Собрать вечером или утром и пусть разъезжаются.
- Хорошо, Павел Григорьевич. Я хочу подумать Мы вернемся к этому через час...
Гончарова отличалась странностями. Все ясно, все шло заведенным порядком из года в год. Думать тут нечего Щетинин пожал бы плечами, но это было неуважительно, Анна Андреевна замещала Тарабрина, она могла пожимать плечами, а не Щетинин.
Анна осталась одна. Она позвонила. Она уже научилась вызывать звонком Клашу.
- Вот что... - сказала она. - Не пускайте ко мне никого. Я хочу подумать.
Это и Клашу удивило. Тарабрин запирался, чтобы писать доклад, готовить решение, говорить по телефону с Костровым. Но запираться, чтобы думать... Так он не говорил никогда.
Анна прошлась по комнате. Взад-вперед. За окном бушевал апрель Постукивал в окно. Падающими льдинками. Каплями. Воробьями. Скоро можно выставить зимние рамы...
Как она не любила, когда к ней в "Рассвет" приезжали всякие уполномоченные. "Товарищ Гончарова, пора сеять..." А она не знала, что пора сеять! "Анна Андреевна, пора косить..." А она не знала, что надо косить! Прокурор шел в поле и металлической линеечкой для черчения украдкой, чтобы не обидеть Анну, измерял глубину вспашки Точно она хотела кого-то обмануть и запахать свое поле на два-три сантиметра мельче, чем полагается! Точно она не была заинтересована в урожае! И вместо того, чтобы находиться в поле, она преподавала прокурору элементарные правила агротехники.
Нет, она никого не пошлет в колхозы. Ни Жукова, ни Щетинина. И не поедет сама. Зачем, например, приедет она сейчас к Поспелову? Да он оскорбится. Не доверяет, приехала проверять Челушкин и Кучеров в лепешку расшибутся, а докажут, что они и без Гончаровой умеют работать...
Но не все умеют работать. Хотят все, а умеют не все. По-настоящему, по-умному, по-научному умеют не все. Суть в этом, и этому ни Щетинин, ни она сама никогда и никого не научат. Ходить по пятам за бригадами - это еще не значит учить.
Нет, она никого не будет гонять по району Для чего Щетинину ночевать одетым в колхозе, помятым и невыспавшимся слоняться целый день по полям, а вечером передавать по телефону в райком, сколько засеяно га? Поспелов сделает это и без Щетинина.
Она опять вызвала Клашу.
- Клашенька, попросите Павла Григорьевича.
Он только и ждал приглашения.
- Когда же собирать, Анна Андреевна?
- Кого?
- Уполномоченных.
- Мы не будем их собирать...
Лицо Щетинина выразило полное недоумение.
- Я попрошу, Павел Григорьевич, срочно вызвать в райком полеводов и бригадиров из всех колхозов и совхозов, - твердо сказала Анна. - Скажем, на завтра утром.
- Сорвать их перед севом?
- Почему сорвать?
- А вы взвесили, Анна Андреевна?
- Павел Григорьевич, я ведь агроном и жила не в Москве, а в Мазилове, и я подумала о том, что было бы для меня полезно, продолжай я работать в колхозе...
Гончарова не отличалась опрометчивостью. Даже наоборот Щетинин не стал спорить.
Анна пригласила на совещание и Жукова, и Добровольского, она не хотела обособляться от других членов бюро, но она не хотела топтаться вместе с ними на месте.
Людей собрали в райком. Их было не так уж много. Полеводы, бригадиры да председатели некоторых колхозов, которые не удержались, явились без приглашения, хотели лично узнать, что нужно райкому от полеводов.
- Мы не будем посылать в этом году уполномоченных по колхозам, сказала Гончарова. - Вы не дети и не нуждаетесь в погонщиках. Хотя для вас, может быть, хуже, что не будет уполномоченных. Ведь часть ответственности всегда перекладывалась на опекунов, а теперь вы будете отвечать за все сами. Но суть не в том, для чего вам повторять: сейте, сейте... Точно вы этого не знаете. Важно, как сеять В "Рассвете" в прошлом году собрали приличный урожай, в "Ленинском пути" еще лучше, а в "Красном партизане", извините, лапу сосут. Почему так? Не хотели сеять? Не умели сеять! У одних хорошо уродилось просо, у других - клевер, а в "Красном партизане" вообще ничего не уродилось. Но, я думаю, если мы пришлем туда в качестве погоняльщика прокурора, вряд ли от этого повысится урожай. Привлечь к ответственности он, конечно, кого-нибудь сумеет, но хлеба от этого не прибавится. Не лучше ли тем, кто чему-нибудь научился и умеет что-то делать, рассказать остальным, как он это делает. Почему кукуруза в "Рассвете" уродилась лучше, чем в "Ленинском пути"? Когда сеяли, как, какими семенами? Как обрабатывали посевы? Как, как... Вот чем надо делиться друг с другом. А не докладывать: засеяли столько-то и столько-то и обязуемся засеять к такому-то столько-то. Другим от того не легче, что вы засеяли. Мы просим всех, кто имеет какой-то полезный опыт, поделиться этим опытом с другими. И обсудить его. Каждую крупицу опыта вложить в общий котел. Речей не нужно. Считайте, что у вас агросеминар...
Анна озадачила приглашенных Некоторые пытались было доложить... о готовности к севу. Анна оборвала их.
- Вы это потом доложите. Лично мне, в кабинете.
Она не позволяла рапортовать. Она завела агрономический разговор. Хороша у вас кукуруза? А как лунку делаете? По скольку зерен кладете? Как заделываете? Объясните, объясните другим...
Жуков тоже вошел во вкус разговора. Анна советовалась с ним перед совещанием, изложила ему свой план беседы. Он жался, но согласился. А потом увлекся, стал спрашивать, рассказывать, где что видел...
"Вы записывайте, - твердила Анна собравшимся. - Не надейтесь на память. Потом расскажете дома В бригадах. В звеньях. Учитесь! Учитесь друг у друга..."
Получился деловой разговор. Люди не пошли даже обедать. Порядок нарушился. Спорили, расспрашивали, ссорились. Но это были добрые ссоры...
Когда все разъехались и они остались втроем, Анна, Щетинин и Жуков, она, сама не доверяя себе, с беспокойством обратилась к обоим:
- Получилось?
- Поживем - увидим, - осторожно ответил Жуков.
- Непривычно, - пожаловался Щетинин. - Будет нам от Ивана Степановича.
Анне и самой было непривычно, но на этот раз она готова была спорить с Тарабриным.
Он вернулся на пятый день. Сводку о ходе сева ему передавали в Пронск ежедневно, но никто не осмелился сказать, что на этот раз сев проходит без уполномоченных. Тарабрин узнал об этом по возвращении.
Он явился утром в райком, прошел к себе и только тогда вызвал Гончарову.
- Что это вы тут без меня натворили?
- Но ведь сев идет не хуже, чем в прошлом году, Иван Степанович.
- Почему не послали уполномоченных?
Анна набралась решимости.
- Целее будут.
Тарабрин вспыхнул.
- Оторвали полеводов от сева. Устроили какой-то семинар...
- Но ведь так лучше, Иван Степанович. Я сама агроном...
Он сухо поглядел на Анну.
- Здесь вам не сельхозотдел. Здесь райком, и вы прежде всего партработник.
- Иван Степанович...
- Вам было сказано?
- Я все взвесила, прежде чем принять решение.
Тарабрин откинулся на спинку кресла.
- Анна Андреевна, я задам вам лишь один вопрос: кто здесь первый секретарь - вы или я?
Анне не хотелось ответить так, как хотелось Тарабрину. Не хотела она отвечать, как школьница, что, мол, вы, конечно, а я только старалась...
- А я здесь что - пешка? - вызывающе ответила Анна. - Я вас уважаю, Иван Степанович, но ведь и я тоже.
- Я вас слушаю, слушаю, - холодно произнес Тарабрин. - Объясняйтесь.
- Я привыкла доверять людям, вот мое объяснение, - сказала Анна.
- Доверять, но и проверять, - поправил Тарабрин. - Вы забыли это партийное правило.
- Не каждый день и не по всякому поводу, - отрезала Анна. - Недоверие к людям меня не устраивает.
Тарабрин побледнел. От удивления и от возмущения Вот как она заговорила! Вот тебе и скромный, уступчивый агроном из "Рассвета"...
- Вас? - иронически переспросил Тарабрин.
- Не меня лично... - Анна спохватилась. - По-моему, это не устраивает партию...
Тарабрин не повышал голоса, не менял позы.
- Рано вы стали говорить за партию!
- А я всегда за нее говорила, - тихо сказала Анна. - Вы не помните, а я помню, как вы у меня, у беспартийной, грозились отнять партбилет.
Тарабрин с интересом посмотрел на собеседницу.
- Кажется, я ошибся в вас...
- Нет, - ответила Анна. - Ни я в вас, ни вы во мне не ошиблись, дело у нас с вами одно.
XXXVII
Второе столкновение с Тарабриным у Анны произошло из-за масла, из-за коровьего масла, которого сурожцы не видели в продаже уже несколько месяцев.
Анна пришла на работу, развернула районную газету и так и ахнула! Полугодовой план по сдаче молока выполнен! Июнь еще не кончился, а план выполнен. Сто процентов. Даже с какими-то десятыми. Анна знала положение дел в районе. С кормами на фермах не густо, надои невелики, район не мог выполнить план. К концу июня должны были набрать девяносто пять, девяносто шесть процентов. И то хорошо. А тут - на тебе!
