здесь уже было не слышно. Разве что чуть-чуть, так один или два бум иногда, очень редких и едва уловимых, последний [хлопок] прозвучал уже совсем вдали от моря, где-то на противоположном конце неба, можно сказать.
На корабле было полно гражданских, и это успокаивало, они говорили как раньше, до того как нас отправили подыхать, об обычных вещах и всякой чепухе. Они устраивались поудобнее, расставляли свои чемоданы, готовясь к путешествию. Было очень непривычно и в то же время приятно находиться на корабле, снова слышать сирену, смотреть по сторонам, оценивая, какой это удобный, вместительный и красивый корабль. Вдруг он затрясся всем своим корпусом или, скорее даже, вздрогнул. А вслед за ним сразу же содрогнулась и поверхность воды в бухте. Мы заскользили вдоль обдаваемых струями [неразборчивое слово] иссиня-черных доков. Пошли волны. Оп! Волна нас приподнимает. Оп... еще выше!., мы снова внизу. Начался дождь.
Я вспомнил, что перед путешествием я запасся семьюдесятью франками. Агата зашила их мне в карман перед отъездом. Милая, добрая Агата. Мы еще увидимся.
Две взметнувшиеся над громадными пенными гребнями струи стали совсем крошечными, прижавшись к миниатюрному маяку. Город позади съежился. И тоже растворился в море. Не осталось ничего, кроме обрамленного облаками бескрайнего простора. Все это блядство кануло в бездну, земля Франции с ее гнусными пейзажами [скукожилась] и погребла под собой миллионы разлагающихся убийц, все свои рощицы, кладбища, многосортирные города и другие скопления осиных гнезд с десятками тысяч тонн дерьма. Ничего этого больше не было, все забрало и поглотило море. Да здравствует море! И я даже ни разу не блеванул. Я себя исчерпал. Я и так постоянно мучился от головокружений безо всякого корабля. Война подарила мне не менее впечатляющее море, мне одному, оно шумело и грохотало, ни на секунду не смолкая, у меня в голове. Да здравствует война! С берегом окончательно было покончено, оставалась, может быть, только узенькая развевающаяся на ветру полоска. Там, слева от понтона, где раньше была Фландрия, но и она затерялась вдали.
А Дестине, кстати, я больше никогда не видел. И никогда ничего о ней не слышал. Хозяева Гиперболы наверняка, набив себе карманы, выставили ее на улицу. Забавно, что на свете есть такие существа, они возникают у вас на пути откуда-то из бесконечности, тащат за собой огромный воз сантиментов, как на рынке. Об осторожности они не думают и просто вываливают свой товар перед вами абы как. Они не знают, как правильно представлять сваленные в кучу вещи. Но ни у кого нет времени, чтобы им помочь, мы проходим мимо, не оборачиваясь, мы спешим по своим делам. Должно быть, это их огорчает. Они забирают свои вещи и уходят? Или же все разбазаривают? Я не знаю. Что с ними стало? Нам об этом совершенно ничего не известно. Возможно, они снова отправляются туда, где до них никому нет дела. Этот мир огромен. В нем так легко затеряться.
Аджюдан — старший унтер-офицер во французской армии. [Здесь и далее примечания перев.]
По мнению большинства исследователей, Селин намекает здесь на ограбление полковой кассы, к которому он сам вместе с другими солдатами во главе с аджюданом Ле Дрельером также был причастен. Этот эпизод относится к периоду участия Селина в Первой мировой войне, предшествующему событиям, с которых начинается роман «Война». Частично этот период нашел отражение в произведении, известном русским читателям под названием «Бойня» (Casse-Pipe), до сих пор считавшимся — как теперь выяснилось, ошибочно — фрагментом утраченной рукописи «Войны». На самом деле, «Война» хронологически является продолжением «Бойни».
Здесь и далее квадратными скобками выделены слова и фразы, смысл которых при расшифровке рукописи остался не до конца проясненным.
Куда мы идем? (англ.)
Я не иду! Я собираюсь (англ.)
Храбрый солдат! Храбрый солдат! (англ.)
Откуда вы идете? (англ.)
Генерал дез Антрай — один из сквозных персонажей Селина, который присутствует также в «Путешествии на край ночи», «Банде Гиньолей» и «Феерии для другого раза».
Керсюзон, Керамплек, Гаргадер, Ле Кам — убитые в бою кавалеристы, товарищи Фердинанда. Некоторые из них присутствуют также в «Бойне» и «Путешествии на край ночи».
Намек на «Волю Короля Крогольда». До самого последнего времени были известны только фрагменты из этого произведения, которые Селин вставил в «Смерть в кредит». Его полная версия считалась утраченной и была обнаружена летом 2021 года вместе с рукописями «Войны» и «Лондона».
Тибо и Жоад — персонажи «Воли Короля Крогольда».
Имеется в виду магазин антиквариата в пассаже Березина в Париже, принадлежавший матери Фердинанда, который упоминается также в романе «Смерть в кредит».
Ла Коксинель — название страховой компании, где работал отец Фердинанда, которое упоминается также и в романе «Смерть в кредит».
Селин называет вошедшего генералом, однако четыре нашивки в то время носили командиры эскадрона или батальона, коменданты, что соответствует званию майора.
Пикон — горький ликёр-аперитив, добавляемый в пиво.
Типперери — имеется в виду строевая песня британской армии «Itʼs a Long Way to Tipperary» (Дóлог путь до Типперéри).
В дальнейшем Селин называет Л’Эспинасс еще и Агатой.
Каскад — так с этого момента Селин начинает называть Бебера. В дальнейшем имя Бебер еще несколько раз промелькнет, но в основном это будет Каскад. Персонаж по имени Каскад встречается у Селина также в романе «Банда гиньолей».
В этом фрагменте в рукописи очень много исправлений, поэтому его смысл остался не до конца проясненным.
Зеландцы — жители Зеландии, провинции Нидерландов.
Лулу — уменьшительное от Луи Детуша.
Намек на то, что в принадлежащем матери Селина магазине достаточно большое место отводилось торговле кружевами.
У матери Селина была
