бывает, когда с кем-то впервые говоришь по телефону. Может, вместо него ответил кто-то другой?
– Не совсем…
– Про Елисея?
– Ну да.
– С ним что-то произошло?
– Откуда ты знаешь?
Илья хмыкнул в трубку:
– Какой еще может быть страшный сон? Его убили?
– Господи, нет! – Стыдно было признаваться, но пришлось рассказать: – Он пострадал при пожаре в воинской части, спасая сослуживцев. Особенно лицо… Ожоги третьей степени, представляешь? Отчетливо запомнила, хотя даже не знаю, что это такое…
– Третья степень – очень тяжелая. Повреждение мягких тканей, мышц, суставов. Сильнее только четвертая…
– Спасибо, что просветил.
– Извини, – опомнился Илья. – Постоянно забываю.
– Хуже всего, что я реально боюсь, – с трудом выговорила она. – Вдруг это произошло на самом деле?
– Ты видишь вещие сны?
– Ага, я потомственная ясновидящая. Но если серьезно…
– Если серьезно, у тебя есть телефон с выходом в интернет. Не пробовала посмотреть, случился ли в военной части Владимирской области пожар? Мимо новостей бы не прошло.
– Какая я дура! – искренне посетовала она.
– Да ничего, все тупят. Тебе простительно.
– При беременности глупеют?
– Это нормально, естественный процесс. Ресурсы организма направлены на развитие ребенка.
– А почему мне вчера вечером плохо стало?
– Сказал же – железа не хватает.
– И кошмары могло вызвать?
– Вполне возможно.
– Думаешь, стоит в новостях поискать? – с сомнением протянула Василиса. – А вдруг такую информацию скрывают?
– Ну хочешь, я по своим каналам в медицинских сводках посмотрю, был ли крупный пожар с пострадавшими.
– Хочу, – обрадовалась она. – А ты реально сможешь?
– Знакомых попрошу.
– Но ты, наверное, уже домой ушел…
– Никуда я не ушел, – мрачно усмехнулся Лебедев. – В ординаторской сижу, чай пью.
Что-то в его голосе опять показалось ей подозрительным, и она решила уточнить:
– Только чай?
– С коньяком. Пациентка подарила. Не каждый день тебя обвиняют в попытке убийства.
– Ну Илья…
– Ладно, проехали. Извини, тебе не предлагаю. Скоро все узнаю и зайду.
Лебедев и правда пришел быстро. Медицинский костюм он успел снять, явился в футболке и джинсах и снова стал похож на мальчишку.
– Не было никаких происшествий с пострадавшими, – доложил Илья.
– Я тоже в новостях ничего не нашла.
– Успокоилась?
– Нет, – призналась Василиса.
– Можешь кому-нибудь позвонить? Или соблюдаешь конспирацию?
– Я номеров не помню, – на всякий случай соврала она. – И пароль от своего аккаунта тоже. Но уже готова поверить, что это просто сон. Другое больше беспокоит…
Лебедев понял без слов:
– Сказали же – все в порядке с ребенком.
– А почему живот болел?
– Тебе приснилось? Могло быть самовнушение.
– Разве так бывает?
– Еще как бывает. Слышала про ложные схватки?
– Это еще что за зверь?
– Некоторым женщинам на поздних сроках кажется, что они рожают.
– Какая жесть!
– Встречается даже ложная беременность…
– Ой, все! – в ужасе отмахнулась Василиса. – Но… можно мне взглянуть на него? – почти шепотом попросила она.
Илья скептически взглянул на нее:
– Все-таки не доверяешь? Думаешь, я тебе что-нибудь сделал?
Она смутилась, но не подала вида:
– Просто хочу убедиться.
– Это же травматично.
– Ты сказал, что нет.
– Вообще-то наоборот, но… – Он поднялся со стула: – Ладно, пошли.
– Сейчас? – испугалась Василиса.
– А когда? Пока пересменка и обед, как раз успеем. Или передумала?
– Нет, не передумала.
Они пришли в знакомый кабинет. Лебедев запустил аппарат и даже не стал переодеваться, просто накинул куртку от медицинского костюма и стал натягивать перчатки.
– Раздевайся, ложись.
Это прозвучало так двусмысленно, что она неожиданно замешкалась. Илья насмешливо взглянул на нее:
– Раздевайся, говорю. Или стесняешься?
Ну вот, он сказал это вслух, и стало только хуже. Теперь при всем желании не получится сделать вид, что это просто врач. На ее счастье, Лебедев щелкнул выключателем, и кабинет погрузился в полумрак, свет шел лишь от мерцающего экрана.
– А… если сверху? – судорожно сглотнув, выдавила Василиса. – Ты же сказал, что можно…
– Можно, но на твоем сроке будет неинформативно. Только изнутри.
Да он над ней издевается. И некого винить, сама напросилась. Но не изнасилует же он ее прямо здесь. Уже, наверное, насмотрелся на беременных и не воспринимает их как объект желания. Откуда оно возьмется, если это просто работа? Как только с женой спал? А у них ведь и ребенок имеется…
– Ну вот, смотри. Убедилась?
Василиса перевела взгляд на экран и против воли всхлипнула.
– Опять плакать?
– Нет, не буду. Это вредно.
– Наконец-то здравая мысль.
Илья неловко двинул датчиком и коснулся ее затянутыми в перчатки пальцами – она была уверена, что он сделал это намеренно. Василиса вздрогнула и закусила губу, но притворилась, что ничего не заметила. Если они обсудят и это…
– Извини, – коротко бросил он.
– Чай с коньяком, да?
– Точно. Все из-за тебя. Никогда еще пьяным работать не приходилось…
– Что еще тебе не приходилось?
– Спать с пациентками.
– А хочется?
– До сих пор – ни разу.
Илья убрал датчик и скучным голосом сказал:
– Все, можешь одеваться. Заключение распечатаю на всякий случай. Потом своему врачу покажешь.
– Нет у меня никакого врача. Кроме тебя.
– Я польщен.
Лебедев проводил ее до палаты, и на прощанье она спросила:
– Сегодня укольчик будет?
Он подозрительно взглянул на нее:
– Какой еще укольчик?
– Этот, как его… ферритин.
– Да ну тебя, – отмахнулся Илья. – Медсестра в капсулах принесет. Прямо в упаковке. А то полицию вызовешь, потом проблем не оберешься…
Василиса усмехнулась. Все-таки ей удалось его напугать.
Только после ухода Лебедева она сообразила, что ей показалось странным и подозрительным. Вовсе не голос, нет. И не последствия чая с коньяком.
Просто она ни разу не упоминала, что Елисей служит во Владимирской области…
* * *
С повышением благосостояния меняется восприятие мира. Особенно у тех, кто раньше был как все и стал состоятельным в сознательном возрасте. Нет худшего хозяина, чем освобожденный раб. Разбогатевший гражданин начинает презирать оставшихся далеко позади…
Считается, что денег никогда не бывает слишком много.
Дети из состоятельных семей сразу рождаются маленькими богачами. Им даже перестраиваться не надо, с младенчества растут наследными принцами и принцессами, подсознательно ощущая себя выше окружающих.
Взять, например, прислугу. Сначала странно представить, как кто-то посторонний придет к тебе домой делать уборку – будет везде ходить, трогать твои вещи… Даже просто окна помыть. Не такая уж дорогая услуга, а дело крайне неприятное. Но есть психологический барьер, не позволяющий привлекать специально обученных людей. Лучше уж робота-мойщика. Хотя это наверняка выйдет дороже…
Оказывается, это серьезное испытание для психики – когда банальные домашние дела начинают выполнять другие люди. Сколько ни играй в демократию, это автоматически ставит тебя выше их. Постоянная прислуга – совсем не то же самое, что вызов мастера. Понимаешь, что перестроился и стал
