Академия святости - Роман Алимов

– Пап, а Лешка надо мной зонт не держит, я мокрая!

– Варенька, давай перейдем перекресток сначала, там и решим.

– Пап, а он остановился и не идет.

– Что? – Дима оглянулся.

Загорелся зеленый свет, машина посигналила, а сын стоял, уставившись на лампочки светофора. Автомобили тронулись и стали объезжать мальчика, зонтик выпал из его рук прямо на проезжую часть.

– Мам, что с ним… это снова оно? – прикрыла ладошкой рот Варя.

– Господи помоги! – прошептала Катя и понеслась назад на перекресток, где одиноко стоял сын.

Не успела добежать, как Лешка упал, плашмя, как оловянный солдатик и ударился лбом о бордюр, перекатился на спину и руки сначала развело, а затем как по команде вытянуло в струнку, несколько мгновений покоя и его начало трясти. Димка подбежал, повернул сына на бок и отнес в сторону, освобождая проезд. Мама гладила голову сына по трясущейся модной прическе и шептала:

– Потерпи дорогой, скоро все пройдет, сынок, ты сильный!

Дождь лил как при Великом Потопе, Дима сидел на земле посреди лужи, а на коленях у него лежал сын.

На Скорой ехали по пробкам к ближайшей больнице, случился еще один приступ, затем в третий раз повторился в палате.

Сидели в приемном отделении. Катя тихо молилась, промокшая Варя дрожала, а Дима забыл о своем унынии и бегал за врачом, требуя спасти ребенка.

– Прошу прощения, могу я присесть? – обратился к Кате, бородатый старичок в шапочке не по сезону, из плетеной из лозы.

Катя посмотрела сквозь него:

– Да, садитесь.

Он продолжил:

– Если вы не будете против, я дам рекомендацию!

Катя кивнула.

– У меня здесь друзья, дождался их, пора уходить, но я заметил вашего мальчика, хочу вам дать один адрес, знаю, что там вам помогут.

Старичок вытащил из кармана куртки кожаный блокнот с вышитым нитками крестом по центру, открыл его и вырвал лист. На нем уже был написан адрес:

– Прошу вас, попытайтесь еще раз, ведь другие способы вы, наверное, уже испробовали?

Затем положил лист на металлическое кресло возле Кати, встал направляясь к выходу и произнес:

– Разве будем благодарить лишь за радости?

Катя положила лист в карман и отправилась вместе с дочкой искать мужа.

Сашка сидел на скамейке у магазина и ждал. Мимо, проходил одноклассник, видимо торопился утром на работу:

– Саш, все сидишь? Давай с нами, на выходных за грибами едем!

– Сам грибом не стань, давно на дискотеку то захаживал, эх-хе-хе?

– Некогда мне, работы много, надумаешь, заходи! – удаляясь пожал плечами знакомый.

«Ага, все брошу и зайду, у тебя там тоска, как в консерватории, на концерте для клавесина. Эх, уже и магазин скоро откроют и где мать носит? На кладбище что ли снова в такую рань?» – размышлял, наблюдая за продавщицей Машкой, что открывала замок на дверях магазина.

– Машк, а Машк, дай в долг? Мать пропала, а я вот, сама видишь, – протянул трясущиеся руки.

– Александр Сергеевич, не позорились бы! Какой тебе долг? Штанами, залатанными буш отдавать?

«Ниче, ниче негодяйка, вон пацаны идут, все равно купим!» – озлобился Сашка.

– Кореша! Дарова, как деляга? Есть че?

Здоровый рыжий, подошел первым и сплевывая в дорожную пыль ответил:

– Дела то ничтенка! Седня ты кореш, а завтра обьегоришь! Ха-ха-ха! Когда лавэ буш возвращать здаровальник?!

– Да нету матери, вишь, сижу жду.

– Ладно мамкин сын, ждем! Пока гуляем на наши, все равно народу нет, все на рабо-о-отах видите ли!

– Семеныч наливай!

– Вот братва, порадовали, а то сижу, как сыч тут! – поднося стакан ко рту с мутной жидкостью.

– Кхе, кхе-е, это еще что такое? Как будто ракетного топлива принял!

– Не боись, раньше времени не помрешь! Ха-а-ха! – налил себе Рыжий.

– Ну ты и декустатар! Пошти определил! Техническим спиртягой разбавили малек, метиловым. Ниче, не кирасинь ить! – скривился Семеныч.

– Ну вы даете, глядишь и на небо отправишься, на таком-то топливе, – промямлил Сашка.

По улице вдоль магазина шла деревенская красавица Наташка. Несколько лет она работала в городе, говорят замуж вышла, но вернулась назад к маме, вместе с новорожденной дочкой. Что-то там у нее не сложилось.

– О братва, Натаха идет, смари! Натаха, давай к нам, у нас тут весело, скоро плясать бум! – крикнул ей вслед Рыжый.

А потом тихо добавил:

– Нагуляла ребенка и вернулась к мамаше! О как надо то, не то, что мы!

– А у меня так ниче и не получилось, сколько лет живу, все один, – вздохнул Сашка, – мать в церковь подалась, меня тянет, говорит, найдет там кого мне, ой не знаю я.

– Да ты че, в церкви невесту искать? Они ж там все в платочках, да лбы крестят, так и представляю, как ты поклоны с ней вечерами кладешь, ух-ха-ха!

Все стали громко ржать, а Сашка захмелел слегка и ощутил, странное биение сердца, как будто его начали трясти или колотить палками изнутри.

– Надо полежать немнога-а-а, – свалился прямо на улице, под деревом.

Отключиться не получалось, сердце стучало, дышать стало сложнее, а вход в магазин начал светиться, постепенно побелели деревья, затем дорога и деревенские дома. Мир стал белоснежным, как будто выпал снег, отражающий солнечные лучи. Свет сиял мучительной, яркостью, до слепоты.

– Сашка ты что там валяешься, вставай, не на курор…, медленно приглушились звуки, наступила полная тишина.

«Приехали! Догулялся я, вот она какая, белая горячка?!» – в ужасе думал Сашка.

Разум мгновенно протрезвел, но тело не чувствовалось, неизвестно было ли оно, как им управлять Сашка тоже не понимал.

«Может это не горячка, вдруг я умер? И что нужно делать в таких случаях?

Неужели я здесь один? Ау-у-у!

Ничего! Какая-то белая пустыня, ни неба тебе, ни основания какого!

Так! Я могу мыслить? Ладно, А-а-а-а-а-а-а!

И что дальше? Мысленно поорал, ничего не меняется.

Стоп! Я ведь выпил что-то!

Так, так, так! Семеныч говорил про технический спирт, значит я выпил метиловый спирт, видать он с концентрацией перемудрил.

Это уже лучше, теперь нужно вспомнить… Что-то же читал давным-давно про него. Так, метиловый спирт, метиловый…

О! При отравлении начинаются проблемы со зрением! Все! Теперь ясно, значит я видать не умер пока, а ослеп!

Так вот значит, что чувствуют слепые!

Стоп, почему тогда нет слуха? Вроде бы должно там тошнить или какие-то ощущения. Нога у меня с утра болела и зуб ноет давно, куда боль то делась?!

Может все-таки я того? Улетел на топливе, что Семеныч набадяжил?!

И что мне теперь так вечность сидеть