жестом отказался от кофе, который предлагала ему стюардесса, или прохладительных напитков в ассортименте, или… Несмотря на то что с наручником, которым к нему был пристегнут чемоданчик, летать было не очень удобно, он ни на секунду не отклонился от курса, которому следовал в ходе предыдущих восьмидесяти двух заданий. Он выдавал себя за парфюмера, который везет формулы и комбинации из одного филиала компании в другой, и таким образом, если возникнет такая надобность, мог объяснить, зачем он везде носит этот странный чемоданчик. На самом деле, вдобавок к четырем невинным документам, предназначенным для того, чтобы таможенникам было чем заняться, если их ненароком заинтересует его содержимое, там лежала тетрадь, только что украденная им у Номера Три, в которой были записаны все приходы и расходы за последние пять лет, что он проработал в организации бухгалтером, и которая без его ведома стала для него и для всей его семьи смертным приговором. Ибо даже пяти первых страниц этой тетрадки хватило бы для того, чтобы засадить Номера Три на всю жизнь за решетку.
Разумеется, Ноль боялся. Очень боялся. Потому что оставалось всего несколько часов, а нужно было получить деньги, замести следы, передав тетрадь в полицию в Барселоне таким образом, чтобы доступ к ее содержимому они получили не сразу, позвонить жене в больницу, объяснить ей, что делать, и по прошествии восьми часов быть с ней вдвоем в Рио-де-Жанейро. Втроем. Потому что именно присутствие третьего, как яблоко раздора, заставило их с женой решить, что Ноль должен начать новую жизнь. Конечно, жена его тоже не знала, что Ноль проходит под именем Ноль. Не знала и того, что ее называют Ноль-Ноль, а ее сына – Мини-Ноль. Мы никогда не знаем, что нам уготовлено богами. Ноль очень боялся, но мельчайшие подробности были продуманы, и все должно было выйти так, как предполагалось. Он отказался от напитков, которые предлагала стюардесса, потому что от неопределенности положения у него сводило желудок.
В гостиничном ресторане Номеру Два полюбился столик, стоявший в отдалении у окошка. Ему показалось очень странным, что Номер Один, который в этой гостинице останавливаться не собирался, решил тут поужинать. Пусть делает что хочет, подумал он. Мое дело – следовать инструкциям. Ужинать в одном помещении со своей жертвой не особенно приятно, но делать было нечего, и он закурил сигарету, чтобы скрыться в дыму. Возможно, для того, чтобы отвлечься от дурных мыслей, он неосторожно попросил метрдотеля подать ему бутылку вина 1864 года и к нему стейк с кровью. Метрдотель широко раскрыл глаза, потому что в последний раз это вино у него заказывали целых два года назад. Скорее всего обратив внимание на бутылку, которую принесли сидящему у окна господину, Номер Один заказал такую же, и чрезвычайно довольный метрдотель сказал старшему официанту, что бывает же в жизни такое. Да, в жизни чего только не бывает. Особенно когда все до мельчайших подробностей просчитал Номер Три.
Когда Номер Один пробовал вино, великолепное, прекрасно выдержанное, в глаза ему бросилось нечто чрезвычайно для него неприятное: Ноль вошел в ресторан в обществе незнакомой женщины. Это не входило в его планы. Ноль должен был поужинать в отеле и немедленно лечь спать, потому что встреча по поводу денег была назначена на следующий день рано утром. Куда там, этот разгильдяй решил заняться… Кстати, судя по тому, как они двигались и разговаривали, казалось, что видятся они не в первый раз. Выходит, у Ноля в Барселоне была любовница.
А может быть, она… Насколько знал Номер Один, в Париже у Ноля была жена. Наверное, с любовницей он виделся каждый раз, когда уезжал в командировку, чтобы встретиться с клиентами. Он обратил внимание на то, что и сейчас Ноль не расстался с чемоданчиком.
– Как тебе этот столик? – указал Ноль свободной рукой.
– Отлично. – Женщина подошла поближе, вежливо поздоровалась с мужчиной, пожиравшим гигантский стейк за соседним столом, и стала ждать, пока Ноль пододвинет ей стул. Номер Один, не упустивший ни одной детали, решил, что эта шлюшка знает, что делает. Парочка села за столик, метрдотель услужливо подал им меню, и, уже начав читать, она указала на наручник и чемоданчик, который вскоре должен был стать причиной его смерти.
– А это что такое? Обручальный браслет?
– Нет. – Ноль огляделся по сторонам, его взгляд скользнул по Номеру Один и по Номеру Два, и, подавая знак метрдотелю, чтобы тот подошел, он наклонился к женщине. – Давай пока возьмем вина, Мэри?
– Кэтти.
Как только метрдотель приблизился, Ноль улыбнулся ему:
– Принесите нам бутылку красного вина. Самого лучшего, какое у вас есть.
– Как насчет 1864 года?
Метрдотель, в момент, когда Ноль не видел его лица, подмигнул женщине и отошел, качая головой: он глазам своим не верил. Женщина снова пристала к Нолю:
– Зачем ты его так пристегнул к руке?
– Там секретные формулы.
– С ума сойти. Ты что, шпион?
– Нет, совсем наоборот: скрываюсь от шпионов. – И, чтобы заткнуть ей рот, добавил: – Парфюмерных.
– И мы с этой штукой ляжем в постель?
Ноль рассмеялся. Шутка ему понравилась. Он впервые действовал по-новому. Обычно он не трахался, пока не закончит работу, но знал, что в этот раз по окончании работы придется делать ноги, а потому решил действовать в другом порядке. На ужин они пили хорошее вино и ели разные блюда.
В тот час, когда печальные собаки идут выгуливать своих хозяев, удостоверившись, что Ноль заперся в номере, чтобы испытать все неудобства ménage à trois [108] с дамой и чемоданчиком, Номер Один вернулся к себе в отель, а Номер Два не поддался искушению следовать за ним и направился к себе в номер. В коридоре на десятом этаже дежурная по этажу, с тележкой, полной маленьких сюрпризов, делающих ваше пребывание в нашей гостинице еще приятнее, просияла профессиональной улыбкой, отмеченной анахроничным золотым зубом, и пошла своей дорогой. Номер Два еще полчаса постоял без дела у окна, глядя, как непрестанно движутся огни, а за ними еще огни ночных машин на бульваре Рамбла Каталунья, и думая, что жизнь наемного убийцы не так уж плоха, если тебе так хорошо платят и работать приходится так мало дней в году. И всегда под прикрытием, особенно если нанимает тебя загадочный Номер Три, который умеет найти ко всему ключ еще до начала действий. Он не разглядел, что усатый человек, чуть шаркая проходящий мимо кинотеатра, это Номер Один. Узнать его на таком расстоянии было трудно. Да и Номер Один, уже направлявшийся обратно к
