— За три часа? Это еще не значит быть отцом.
— Все равно, это было что-то невероятное. Она становилась все старше и старше, будто в ускоренной съемке.
— Да, конечно.
— Так и было, клянусь.
— Конечно.
Они сели в автомобиль и уехали, а Кровавое озеро осталось таким же спокойным, каким было всегда.
Шесть недель спустя, Боубей позвонил Винсенту и сказал, что ему дали повышение и компания предоставила ему служебный автомобиль: новенький 5OOSL цвета «металлик». После этого Винсент просыпался по два-три раза каждую ночь и ощупывал вторую половину кровати, чтобы убедиться, что она по-прежнему пуста.
Перевод Анны Домниной
Стивен Марлоу
«Миллиард лет тюрьмы»
Приговоренному к смерти Адаму Слейду удается сбежать из тюрьмы. С собой он прихватывает заложницу — молодую журналистку Марсию Лоуренс, которая должна была взять у него интервью перед казнью. Но выбравшись наружу из тюремного комплекса под куполом, накрывавшим весь город, они оказываются на скале, где больше ничего нет. Где все выглядит таким же, каким было все на Земле миллиард лет назад…
DARKER. № 12 декабрь 2015
STEPHEN MARLOWE, «PRISON OF A BILLION YEARS», 1956
Адам Слейд размозжил череп охранника куском железной трубы длиной в два фута. Где он выкопал эту трубу, узнать так и не удалось. Да это и неважно.
Охранник был мертв. Вот что важно.
Итак, Слейд очутился на свободе. И вдобавок с заложницей.
И это было даже важнее.
Заложницу звали Марсия Лоуренс. Ей стукнуло двадцать два года, она была красива и перепугана до потери рассудка. До того как стать заложницей, она работала репортером Межпланетного Видео. Ей доверили провести последнее интервью с Адамом Слейдом перед казнью. Она ждала его с нетерпением, но все пошло не так, как планировалось.
Все пошло наперекосяк, потому что Слейд, которого только что доставили из камеры смертников и которому нечего было терять, вдребезги разнес мозги охраннику и вышел из клетки наружу вместе с перепуганной Марсией Лоуренс.
Наружу. Из блока камер, где другие осужденные выли, орали и колотили железными кружками по оконным решеткам, металлическим стенам и дверным глазкам. Из тюремного комплекса и из накрытого куполом города, который обслуживал тюрьму.
И, наконец, из-под купола.
А снаружи, вне купола, была только скала. Сплошная скала, искореженная, перемешанная, разбросанная, с гигантскими утесами, похожими на монолиты расы гигантов. Одна только скала под устрашающим серым небом. Скала, окутанная паром, потому что на огромных глубинах под ней таились подземные воды. Скала и еще море вдалеке, бьющее в скалистые отроги, с шумом накатывающее на прибрежные утесы и медленно, годами дробящее их. Море вдалеке, чистое море, море без запаха моря, море, чьим водам было суждено множество раз испаряться, возноситься над голыми скалами туманом и облаками, выпадать бесконечными проливными дождями и покрывать скалы пеной и клубами пара. Море, которое будет повторять все это на протяжении грядущих миллиардов лет, постепенно насыщая свою воду солями и минералами.
— От тебя так и прет страхом. Хочешь и меня заразить? — произнес Адам Слейд.
Это был здоровенный верзила с толстой шеей, сонными глазками под нависшими веками и синеватой щетиной на тяжелом подбородке. Он проговорил эти слова, выбираясь вместе с Марсией Лоуренс из тюремного танка, броня которого еще не остыла от головоломного путешествия.
— Сомневаюсь, что вас что-то может напугать, — ответила Марсия Лоуренс.
За пятичасовую гонку на лязгающем танке она все же сумела справиться с первоначальной паникой. Они проделали многомильный путь от тюремного купола вдоль берега пресного моря и в заключение, когда горючего почти не оставалось, с лязгом и грохотом спустились вниз, к самой воде. Она все-таки была репортером, особенно теперь. Она не должна была бояться. У нее была история. Настоящая история.
— Давай двигаться, — сказал Адам Слейд. — Я против тебя ничего не имею, леди, — повторил он уже в десятый раз. — Но если рыпнешься, я тебя прикончу. Усекла? Мне терять нечего. Меня могут только убить. Но сперва надо меня найти. И потом, пока ты со мной, меня не решатся схватить. Будь паинькой и останешься в живых.
— И как долго ты думаешь продержаться снаружи? — деловито уточнила Марсия Лоуренс.
Они отправились в путь, оставив бесполезный танк позади. Адам Слейд двигался широким свободным шагом, держа на сгибе левой руки прихваченный у мертвого охранника пулемет. Когда они спускались по отлогой черной скале к парящему, шумящему, бьющемуся о берег, ревущему и рассыпающемуся брызгами прибою, Марсии пришлось почти бежать, чтобы не отстать от него.
Слейд усмехнулся.
— Воды навалом, — заметил он.
— А еды, мистер Слейд? На Земле сейчас нет совсем никакой еды, да и достать ее негде. Или вы готовы перетерпеть пару миллионов лет?
— Ты думаешь, у меня нет плана? — с ноткой враждебности в голосе спросил Слейд.
— Откуда мне знать? Вы человек безрассудный.
— Я так рассчитываю: пока ты со мной, следить они будут, но тронуть не посмеют. За мной могут даже послать вертушку, но и она не поможет. Пока ты со мной. Безрассудный? Я совсем не безрассудный, заруби себе это на носу. Безрассудный потерял бы голову, а я все толком обмозговал. Суди сама. Что со мной могут сделать? Только убить. Если бы я остался, так бы и сделали. Если меня поймают, то сделают то же самое. Так что какая мне разница?
— Вы сказали, что у вас есть план…
Они подошли к самому краешку скалистого мыса, где над молодым, все еще пресным океаном кучей обломков черной скальной породы нависал утес. Слейд с львиной грацией торопливо порыскал там, пока не нашел извилистый разлом, который круто спускался почти к самой воде.
— Двигаем туда, — сказал Слейд. — Пойдем вдоль берега обратно к тюрьме.
— Обратно? — недоуменно спросила Марсия.
— Да, черт тебя побери, обратно. Ты же сама сказала, что здесь нигде нет еды. Раз нет жизни, значит, нет и еды. Да уж, отличное местечко для тюрьмы, ничего не скажешь. Тот, кто это придумал, заслуживает приза. Тюрьма — в прошлом, на расстоянии миллиарда лет. Как это время называется?
— Археозой, — подсказала Марсия.
— Ага, археозой. Археозойская тюрьма. Хочешь бежать — беги! А что толку? Тут все равно нет жизни. Пока еще нет. Земля еще малютка. Так что беги на здоровье — и подыхай с голодухи. Тюрьма с наивысшей степенью безопасности, точно как детская свинка-копилка.
— До сих пор отсюда еще никто не бежал, — с надеждой проговорила Марсия, когда они спускались к самой воде: она впереди, а Слейд позади нее с пулеметом в руке.
— Так ведь и заложников здесь еще никто не брал, верно?
— Н-нет…
— А теперь вот заложница появилась.
Марсия сделала глубокий вдох и внезапно спросила:
— Вы собираетесь меня убить?
— А черт его знает. Мне незачем тебя убивать… если ты меня не заставишь. Мы возвращаемся туда. Мы идем вдоль берега, поняла? Обратно к тюремному куполу.
— Но…
— Адам Слейд не собирается подыхать с голодухи. Мы возвращаемся к куполу… И к машине времени.
— Ой! — отозвалась Марсия.
Они пошли вдоль берега моря, в воде которого отражалось угрюмое серое небо. Здесь, в далеком прошлом Земли, небеса никогда не были голубыми, потому что первобытные воды без конца продолжали падать и падать. Здесь почти всегда шел дождь, так что воздух был до предела насыщен влагой, а каждую ночь, когда солнце, и так являвшееся всего лишь невидимым источником света, заходило и наступала полная тьма, со стороны моря накатывали волны густого тумана. Шел дождь или нет, по утрам вся поверхность земли была мокрой, и влага крохотными ручейками вновь устремлялась обратно в море.
— Берегись! — внезапно выкрикнул Слейд и толкнул Марсию к подножию утеса, нависшего над водой.
Верхушка утеса накрыла их, словно зонтик. Прижавшись к скале, они затаились там, в темной впадине. Всего в сотне ярдов от них вздымались и бились о скалы волны первобытного моря.
Теперь и Марсия услышала этот звук. Вертолет. Ей захотелось кричать. Может, они там, наверху, услышат ее крик. Но, взглянув Адаму Слейду в лицо, она передумала. Вертолет приблизился, он гудел у них над самой головой, ведя поиск. Он кружил и кружил над брошенным ими танком. Потом заложил вираж и опустился на берег. Из него выбрались два человека в форме. Ей еще сильнее захотелось кричать. Один выкрик. Только один выкрик — и они ее услышат. Она быстро набрала в легкие воздуха и…
Адам Слейд ударил ее внезапно и жестоко, и она погрузилась во тьму и беспамятство.
Когда она пришла в себя, вертолет исчез.
— Жаль, но пришлось тебя оглушить, — сказал Слейд. Правда, по его лицу не было заметно, чтобы он о чем-то жалел. Видимо, он произнес это машинально. И тут же добавил: — Идти можешь?
