своём мирке, считая, что жизнь ничего не стоит.
Стыдно.
– Мы пришли, – я услышал знакомый голос.
Я подошёл ближе к отцу, который стоял у статуи. Когда в белой мраморной фигуре я узнал ангелочка, невольно моё дыхание стало слишком прерывистым. Голова закружилась, а руки начало покалывать. Прямо под фигурой ангела лежала большая плитка, отражающая солнечные лучи. Слова, которые были выгравированы на ней, я запомнил на всю свою жизнь:
«Этот мир решил, что вы слишком прекрасны, чтобы чувствовать боль. Пусть ваш путь будет наполнен счастьем и свободой. Вечно любимы, в вечной памяти, Диана Литвин и Мирослава Литвин
1970-2010 , 2002-2010»
– Ты никогда раньше не брал меня с собой на кладбище… – тихо произнёс я. – Что изменилось?
– Артур, поверь, это не единственная вещь, которую я никогда не делал.
– О чём ты?
– За эти пять лет я допустил много ошибок, – отец подошёл ко мне и посмотрел в мои глаза. Сейчас я заметил, что между нами не осталось разницы в росте. – Прости меня.
– За что, отец? – сказал я небрежным тоном.
– Прости меня, – повторил он.
– Да за что? –я слегка усмехнулся и немного попятился назад.
– Прости меня, Артур, – отец подошёл ко мне ближе.
– Да забей, чего ты…
– Прости меня.
– Да пап…
– Прости.
– …
– Прости, сынок.
– …почему…почему ты отдалился от меня, – произнёс я дрожащим голосом, – почему не захотел открываться мне…Почему…ты не был рядом…я был совсем один…я думал…я думал, что ты ненавидишь меня!
– Я никогда не ненавидел тебя, – сказал отец и взял меня за плечи, пронзительно смотря в глаза. – Я всегда любил тебя. Ты самое дорогое, что у меня есть. Ты всё, что у меня осталось.
– Пап… – мои руки задрожали, – мне было так плохо…
– Я знаю, – отец обнял меня.
– Так одиноко…
– Я знаю. – Он ещё крепче обхватил меня за спину.
– Мне так тебя не хватало! – сказал я срывающимся голосом.
– Я знаю, сынок. Прости меня. Теперь всё будет по-другому.
Июньская свежесть отступала, давая дорогу июльскому зною. Я вдыхаю жаркий воздух, ощущая приторный запах травы и цветов. Воздух здесь отличается от городского. Я впервые отъехал так далеко, но уже знаю, что это место станет моим любимым. Это будет место, где всё закончится. И начнётся заново.
За небольшой промежуток времени я раскололся и собрался по кусочкам. Сейчас я впервые в своей жизни ощущаю полнейшую свободу. Свободу от навязчивых мыслей, кошмарных снов, тяжёлого прошлого. В моей душе остались отголоски мрака, которые ноют, как медленно заживающие раны. Но раны заживают, и я это чувствую.
Я могу чувствовать. Я наслаждаюсь палящими лучами солнца и запахом этой молодой травы. Я осознаю то, что сегодняшний день – это не просто череда часов в бесконечности постоянства. Это – особенный мир, который смог впустить меня сегодня. Есть сегодня, будет завтра и послезавтра. И пока я жив, это не прервётся. Но это не замкнутый круг. Во мне вообще больше не осталось замков. Я наконец-то ощущаю жизнь. Это больше не выживание. Я чувствую: всё на своём месте. Всё так, как и должно быть.
Почти всё.
– Артур! – я обернулся. Ко мне быстрым шагом подходили Карина и Ария. Карина остановилась в трёх метрах от меня, а девочка-призрак, в свою очередь, бросилась мне на шею.
– Я так скучала! – радостно прокричала она.
– Я тоже скучал, – я улыбнулся и посмотрел на Карину. – Карина, привет.
– Привет, – знакомым нежным голосом произнесла девушка.
С Кариной мы не виделись с того дня, как они воссоединились с Арией. Девушка была права – нам всем было над чем подумать. Я хотел разобраться с отцом, а также дать время Карине и Арии. Ведь это время не бесконечно.
– Вы так и не признались родителям? – спросил я у сестёр.
– Нет, – Ария покачала головой. – Они только смогли меня отпустить. Было бы слишком жестоко давать им этот ложный шанс.
– Она права, – продолжила Карина. – Тем более, время на исходе.
– Значит, ты нашёл способ? – спросила меня девочка-призрак.
– Да…а ты уверена? Уверена, что хочешь этого?
Ария посмотрела сначала на меня, потом на Карину. Та кивнула головой.
– Мне здесь не место, Артур, – девочка улыбнулась. – Мне пора.
– Ты права… – тихо согласился я.
Все замерли в ожидании. Вчера я позвонил Карине и сказал, что наконец-то понял. Понял, что нужно сделать, чтобы отпустить Арию туда, где она должна быть. Мы договорились встретиться в поле, далеко за городом, чтобы нас не связывала уличная суета. И сейчас сёстры стояли в ожидании того, что я им скажу. Я подошёл к Карине. Моё сердце колотилось, а ноги слегка дрожали. Но мой взгляд был твёрдым, потому что я уже был во всём уверен. Карина доверчиво смотрела прямо мне в глаза.
– Карина. Тот день всё изменил. День, когда ты впервые вошла в наш дом, когда я впервые увидел Арию в лесу…
– Не впервые! – захихила девочка-призрак. Я посмотрел на неё и улыбнулся. Затем снова посмотрел на Карину.
– Я не смогу передать словами всё то, что случилось со мной за это время…в какой-то момент мне показалось, что я сошёл с ума, – на этих словах девушка усмехнулась, – но в одном я точно уверен. Я уверен в том, что я люблю тебя.
Я замолчал. И в ту же секунду опустил глаза. Я стоял неподвижно, но внутри меня кипел вулкан, гремел гром, штормило море и тряслась земля. Я не мог поднять глаза и ждал хотя бы какого-то звука. Всё, что я услышал, это радостный писк Арии. Карина молчала, и эта тишина начала угнетать меня.
Я осмелился поднять глаза. Я посмотрел на девушку, которой только что признался в любви. Она стояла неподвижно и лишь маленькая слеза катилась с её глаза. Она смотрела на меня секунд десять, а затем засмеялась.
– Какой же ты дурак, – сквозь смех и слёзы произнесла Карина. И поцеловала меня.
В этот момент вулкан, гром, море и земля собрали свои вещи и ушли в отставку. Потому что такие мелочи уже не могли описать те чувства, которые я испытывал. Эти чувства были сравнимы, разве что, со взрывом кометы.
Наконец-то я могу прикасаться к ней. Не бояться того, что ей станет плохо, обнимать её за талию, целовать её губы, запускать руки в её волосы. Я на мгновение разорвал поцелуй, чтобы ещё раз сказать: «Я тебя люблю» и поцеловать её снова.
Мне казалось, что это может длиться вечность. Но нашу идиллию прервал голос Арии.
– Ребята…
Мы посмотрели
