как у людей. Или чертей, пришедших посмотреть, как мы будем убивать друг друга.
Мусаси-тян оглядела зал – с таким видом, словно только что увидела собравшихся.
– А кто они? – спросила она. – Люди или демоны?
– Сейчас узнаем, – сказала Кадзиро-тян и поднырнула под черные канаты из углеволокна. – Если кровь у них зеленая или синяя, это демоны. А если красная – люди. Я буду держать дверь, чтобы никто не ушел. А ты покажи, на что способно твое весло… Давай убьем их! Убьем их всех!
Когда девочки начали разговор о трупах свиней и козлов, среди зрителей раздались смешки. Смех стал громче, когда Кадзиро-тян упомянула про ложный путь. Но когда Мусаси-тян произнесла слово «ад», смех стих, а один из зеркальных секретарей зааплодировал. Но хлопки стихли, как только прозвучало предложение убить всех демонов. А когда девочки выпрыгнули из октагона, в зале раздались крики самого настоящего ужаса.
Зрители из задних рядов первыми рванулись к двери – но Кадзиро-тян оказалась возле них быстрее. Несколько ударов длинным мечом – и на пол свалились первые трупы. Кровь брызнула на стену и потекла по полу. Красная человеческая кровь.
Кто-то из зрителей выстрелил в Кадзиро-тян из парализатора, непонятно как пронесенного в зал, но разряд не подействовал как положено – тян не потеряла способности двигаться и рубить мечом, ее движения лишь стали угловатыми и резкими. Ну да, сообразил Сасаки, парализатор рассчитан на нормальный мозг. Не поможет.
Зато паралич вполне успешно разбил зеркальных секретарей. Они сидели в первых рядах неподвижно и бесстрастно, словно происходящее не касалось их вовсе.
Этикет запрещал им суетливо спасать свою жизнь – чтобы не терять лицо, у баночных якудз была прописанная в контракте возможность полностью обездвижить своих прокси. Можно было только догадываться, о чем думали секретари. Впрочем, размышлять им оставалось недолго.
Под ударами трескались зеркальные очки, арбузно лопались головы – но никто из секретарей так и не двинулся с места до конца расправы. В этом было подлинное древнее величие – хотя его видимость, конечно, достигалась современными циничными методами.
Сасаки-сан завороженно смотрел на экран планшета. Скоро последние крики умолкли – все зрители были мертвы. Отрубленная голова Мичико валялась прямо у выходной двери.
Кадзиро-тян больше нельзя было отличить от Мусаси-тян по цвету трусиков – одежда горпин стала одинаково красной, мокрой и липкой. Все в зале заливала кровь. Если бы Сасаки-сан увидел такую сцену в фильме, он решил бы, что декораторы потеряли вкус, сильно переборщив с краской.
– Что теперь? – спросила Мусаси-тян.
– Теперь я покажу, чем твое весло хуже моего меча, – сказала Кадзиро-тян. – Посмотри, как быстро я обрываю адское существование. Сможешь ли ты поступить так же?
Она подняла меч, с силой полоснула себя лезвием по шее – и тут же повалилась на пол.
Мусаси-тян захохотала. Окровавленная, с ободранным красным веслом в руке, она действительно походила на родившегося в аду демона. Но рождение это приближалось к концу. Мусаси-тян закрыла глаза, несколько раз сосредоточенно и глубоко вздохнула – и вдруг с невероятной силой ударила себя по голове своим деревянным оружием. Хрустнула кость, и горпина упала на свою вздрагивающую в агонии подругу.
Сасаки-сан выключил планшет и положил его на стол.
Да. Это был настоящий поединок Кадзиро и Мусаси. Духи передавали ему привет с той стороны Великого Предела. Победило «зеро» – ни одна из горпин так и не коснулась своим оружием другой, и обе были мертвы.
Но теперь следовало ждать гостей. Сасаки-сан, впрочем, был к этому готов. Уже много-много лет.
Вечером он проверил почту. В ящике было одно письмо – самостирающаяся депеша от оябуна Нариты. Она была изысканна по форме и состояла из вежливых, ничего конкретно не говорящих иносказаний. Но Сасаки хорошо понял, что его ждет – и смог завершить все земные дела с легким сердцем.
Закончив необходимые приготовления, он снял со стены маленький прямой меч, наточил его как следует и повесил назад.
Через день домой к нему пришли четверо гостей.
Двое были просто мясом: стрелки из чего-то тяжелого, еле спрятанного под оттопыренными сюртуками. Они заняли стратегические позиции – у входа в квартиру и у выхода на балкон-террасу: подальше от Сасаки, чтобы тот не успел быстро приблизиться, вооружившись одним из мечей.
Третьим был зеркальный секретарь нового призыва, еще не освоившийся до конца со своими камерами, микрофонами и гарнитурами – он вел себя неловко и дергано.
Четвертый гость был гайджином. Заговорил он.
– Я американец. Агент CIN, двухзвездный энкор. Инфокотик, как нас называют. Зовите меня Петерсон. Во время вашего аттракциона два оператора, с которыми я десантировался на побережье, делали иммерсивную запись на глазные камеры и ушные микрофоны из двух противоположных точек зала. Оба погибли. Вы, наверно, задаете себе вопрос, почему мы не стреляем в вас с порога, да?
Сасаки-сан пожал плечами.
– Только потому, что мы уже проанализировали программы на чипах, – продолжал Петерсон. – Там нет ничего. Вообще ничего.
– В каком смысле? – спросил Сасаки. – Они стерлись?
– Ничего, что могло бы объяснить это жуткое происшествие, – сказал Петерсон. – Никакого понятного нашим специалистам криминала. Сложная фехтовальная программа плюс нейронный интерфейс. Я понимаю примерно, как это работает. Высокий класс. Японское качество. Я про вашу программу, конечно – био-интерфейс примитивен. Но ясно далеко не все. В теле программы есть длинные нефункциональные блоки с религиозными молитвами, именами богов, духов и древних самураев. Они никак не связаны с исполняемыми операторами и просто прокручиваются системой вхолостую. Мы не понимаем, зачем они. Вы можете это объяснить?
– Могу, – сказал Сасаки-сан. – Но вы не поверите.
– Говорите.
– Эти программные блоки призывают духов. Дух слышит свое имя и мантры – и понимает, что его зовут. Если он хочет, он приходит.
– Вы хотите сказать, что вы вызвали духов – и они пришли?
– Именно, – ответил Сасаки-сан. – Именно так.
– Но как дух может управлять телом? Им ведь управляет программа.
– Фехтовальная программа работает через гадания, – сказал Сасаки. – Или, если вам понятнее, случайные выборы. Духи, видимо, могут делать их не такими случайными. На этом основано большинство гадательных систем.
– Вы уверены, что это были духи?
– Вы слышали их диалог.
– Самое начало было записано в систему, – кивнул Петерсон. – Но откуда взялось остальное… Каждую фразу еще можно как-то объяснить. Но вместе… Как бы там ни было, вы отвечаете за своих бойцов.
– Это были не мои бойцы, – сказал Сасаки. – Это были Мусаси и Кадзиро. Я не понимаю, какое тут может требоваться доказательство. Я сам поражен увиденным. И я не думаю, что решусь взывать к их душам когда-нибудь еще.
– О да, – сказал Петерсон. – Уж об этом мы позаботимся. Вряд ли у вас появится такая возможность.
– Тут
