Но ИВАН уже не слушает его. Он направляется к чемоданчику, который стоит тут же.
ИВАН: Так, посмотрим, что за бритву передала мне бабушка.
ИВАН встает на колени, открывает чемоданчик, перебрасывает внутри него какие-то цветные тряпки, и вытаскивает коробку из под электрической бритвы. ИВАН встает на ноги, любовно обтирает коробку, затем открывает ее и достает оттуда блестящий пистолет. Вертит пистолет в руках, проверяет, перезаряжает, вынимает и вставляет обойму, целится, смотрит в дуло.
ИВАН: Вот старая калоша, могла бы смазать бритву-то.
ИВАН засовывает пистолет за пояс, а коробку убирает в чемодан.
СОНЯ: Скажи, ты что, меня тоже подозревал?
ИВАН: Прежде чем кого-то подозревать, мы должны его проверить.
СОНЯ: И что же, ты меня проверил?
ИВАН: Проверил, проверил. Вы здесь не при чем.
СОНЯ: А как ты понял?
ИВАН: Вид у вас очень сонный. Шучу. Сперва, когда увидел, подозревал, думал, с чего это вы прячетесь. Потом, оказалось, что вы про матушку вашу ничего не знаете. Но насчет этого вы могли и обмануть.
СОНЯ: Я правда не знаю, где она!
ИВАН: Я верю, верю. Самое главное, вы ходить не умеете, а если даже и в этом вы меня обманываете...
СОНЯ: Не умею, честное слово!
ИВАН: Я верю. Так вот, когда автолюбитель пропал, вы здесь были, это я точно знаю. Значит, вы тут не при чем.
СОНЯ: А зачем все эти ваши затеи с вениками?
ИВАН: А вот веники нам действительно нужны. Я бы сказал, веники нам нужны как воздух. Да и вам размяться, после спячки не помешает, я так думаю. Вы, кстати, продолжайте, не останавливайтесь. А я опять начну все сначала.
СОНЯ вздыхает и принимается проволокой скручивать ветки в пучки, а ИВАН подходит к углу, где стоят палки для веников, берет одну из них и неожиданно разворачивает. Палка оказывается свернутой в узкую трубочку большой картой дома в разрезе. ИВАН пришпиливает карту на стену.
ИВАН: Сначала пропал учитель с детьми. Первый подъезд. Пятый этаж. Девятнадцатая квартира. Это здесь. (ИВАН показывает место на карте) Пропал ночью. По-видимому, вышел покурить. На лестничной площадке нашли пачку сигарет и зажигалку. Дети, остававшиеся дома, тоже исчезли. Вещи на месте. Ни следов, ни отпечатков, соседи никого не видели. Слышали только, как плакали дети, а потом резко перестали. Но соседи были только рады и спокойно заснули. Через две с половиной недели пропадает ваш сосед сверху. В три часа дня, пошел вынести ведро и растворился. Ведро есть, а человека нет. И опять никто ничего не видел. Через четверо суток пропадает ваша матушка. Соседка в глазок видит, как она с сумкой выходит из квартиры. Соседка хочет дать вашей маме деньги, чтобы та купила ей кефира. Соседка спешит к вешалке, где в кармане плаща у нее лежит кошелек, она берет деньги, возвращается, отпирает дверь, немного задерживается, потому что замок у нее заедает. Соседка открывает дверь, но не находит вашей мамы на лестничной площадке. Возле лифта стоит хозяйственная сумка. Входная дверь вашей квартиры распахнута настежь. Лифт в тот день был сломан. Соседка думает, что ваша мама ушла, забыв закрыть дверь и без сумки. Она зовет ее, крича в лестничный пролет, но никто ей не отвечает. Соседка, наученная горьким опытом, бежит звонить в милицию. Простите, возможно, своим рассказом, я делаю вам больно.
СОНЯ: Ты же не остановишься, если я скажу, что я тебя не прощаю.
ИВАН: Не остановлюсь. Потому что я хочу, чтобы вы внимательно меня слушали.
СОНЯ: Зачем?
ИВАН: А вдруг вы мне поможете? Вдруг вам что-нибудь придет в голову?
СОНЯ: Сомневаюсь. Кроме снов, мне в голову никогда ничего не приходило.
ИВАН: А вдруг. Итак, продолжим. Через три месяца после исчезновения вашей мамы пропадает автолюбитель. Опять первый подъезд. Девятая квартира. Около трех ночи срабатывает сигнализация. Он в трусах в майке и с монтировкой в руке выходит из квартиры. Его жена смотрит в окно, ожидая увидеть мужа выходящим из подъезда. Муж из подъезда не выходит, он словно растворяется в воздухе. Люди исчезают неизвестно куда. Пропавшие никак не связаны между собой. Родственники ничего о них не знают. Мы, кстати, говорили и с вашей тетей Тамарой.
СОНЯ: И что?
ИВАН: К сожалению, ваша мама к ней не приезжала. Народ вокруг упорно твердит, что все дело в доме. Что он заколдован, проклят, и тому подобная дребедень. Парапсихологи со своими рамками со всей страны начинают съезжаться. Бред какой-то! Тем не менее, дом. Посмотрим на него безо всяких фантазий. Обыкновенный старый дом. Построен в тридцать пятом году. Архитектор Чичевичкин. Семь этажей, четыре подъезда, чердак, подвал. После второго исчезновения за домом ведется круглосуточная слежка, но ни ваша мама, ни автолюбитель пределов дома не покидали. Это что же - выходит они, а может, и все пропавшие до сих пор находятся где-то внутри здания. Но где? Дом прочесан с чердака, до подвала.
Входная дверь открывается и в квартиру заходит КЛАРА с сеткой в руке.
КЛАРА: Дорогой, я купила пирожных с кремом, десять штук. Они у меня в сумке и ждут, чтобы их подали к чаю.
ИВАН: Клара, Семен знает, кто мы.
КЛАРА:(почти тем же тоном) Товарищ майор, оперативная группа в количестве десяти человек собралась у дома номер семь и ждет ваших приказаний. Все в форме дворников, как вы велели.
ИВАН: Хорошо, Клара, дайте мне подумать. Всего несколько минут.
ИВАН отходит в сторону и начинает мерить шагами прихожую, разбрасывая ногами ветки.
КЛАРА:(СОНЕ) Представляете, я сегодня поднялась в пять часов утра. День только начинается, а я уже так устала. Вы не уступите мне место?
СОНЯ: Я бы с удовольствием, но...
КЛАРА: Вы тоже устали?
СОНЯ: Нет.
КЛАРА: Может быть, вы плохо воспитаны?
СОНЯ: Очень может быть, но дело не в этом. Я, понимаете ли, чисто физически не в состоянии подняться с этого стула.
КЛАРА: Простите меня - вы, наверное, очень больны.
СОНЯ: Да нет же, я абсолютно здоров, я просто ни разу в жизни не стоял на своих ногах.
КЛАРА: Разве так бывает?
СОНЯ: Как видите.
КЛАРА: А почему не стояли?
СОНЯ: Потому что спал я всю свою жизнь, спал, дрых без задних ног, понятно?!
КЛАРА: Вы хотите сказать, что вы никогда не бегали с кем-нибудь наперегонки под горку, так чтобы ветер свистел в ушах, чтобы ноги не поспевали за вами, чтобы сердце замирало, когда вы вдруг понимаете, что не можете уже сами остановиться?
СОНЯ: Нет, я не бегал, ни так, чтоб замирало, ни вообще...
КЛАРА: Неужели вы хотите сказать, что никогда не гуляли поздней осенью по старому парку? Когда вчера ударил первый мороз, а сегодня ты идешь по покрытым легким инеем листьям и чувствуешь, что с каждым шагом грусть покидает тебя?
СОНЯ: Нет. Не гулял и не чувствовал.
КЛАРА: Вы никогда не стояли под часами и не ждали любимого человека?
СОНЯ: Говорю вам, нет! И перестаньте меня допрашивать!
КЛАРА:(немного обиженно) Хорошо.
Пауза.
СОНЯ: Вы давно служите в милиции?
КЛАРА: Наш отдел работает отдельно от милиции. Мы не ходим в форме. Снаряжение и оборудование у нас сильно отличается от того, что у них. И работа у нас другая, немножко интереснее.
СОНЯ: Да я уж вижу.
КЛАРА: У меня у самой нет детей, зато у моей двоюродной сестры есть, мальчик по имени Алеша. Он, когда родился, только спал и кушал, и так десять месяцев, а потом вдруг неожиданно встал и пошел. Затопал на своих маленьких ножках, да так резво, что его никто остановить не смог. Мне кажется, ему просто надоело лежать, и он сам себе сказал, нет, тогда он еще говорить не умел, он просто подумал: чего это я лежу, ведь так я не смогу увидеть ничего, кроме своей кроватки.
СОНЯ: Я представляю себе, сколько раз он падал и больно ушибался.
КЛАРА: Но опять вставал и шел дальше. Мне кажется, вы тоже готовы сделать первый шаг.
СОНЯ: Мне так совсем не кажется.
КЛАРА: Я вам помогу. Маленький Алеша опирался на такой специальный манежик с колесиками, а вы обопретесь на меня. Попробуйте. Возьмите меня за руку. Встаньте.
КЛАРА протягивает СОНЕ руку.
СОНЯ: Нет. Я не хочу, то есть я не могу. Я очень занят. У меня важное задание.
КЛАРА: Я вас прошу.
СОНЯ: Не нужно меня просить.
КЛАРА: Дайте мне свою руку. Не бойтесь.
СОНЯ: Я не боюсь, мне нужно веники вязать.
ИВАН перестает ходить взад вперед и резко останавливается на месте.
ИВАН: Не нужно. Слушай мою команду. Веники отменяются.
СОНЯ: Жаль, а я уже так приноровился...
ИВАН:(говорит, обращаясь преимущественно к КЛАРЕ) Я решаю вот
что: продолжать наружное наблюдение бессмысленно и преступно.
КЛАРА: Но как же ребята оперативники, они уже все переоделись и ждут только, когда им раздадут метлы, чтобы расставили их по местам.
ИВАН: Я же сказал, все это отменяется. Мне не нравится этот дом, но я ничего не могу с этим сделать. Ждать, когда исчезнет еще кто-нибудь и надеяться на то, что мы сможем помешать этому, глупо и опасно. Значит так, приказ будет такой: немедленно выселить из дома всех тех, кто остался, оцепить дом, еще раз обыскать его сверху донизу. Может быть, это и не даст никаких результатов, но за людей я буду спокоен. Надо было сделать это гораздо раньше! Последний пропавший человек все равно остается на моей совести.
