*Камень - старинное название Уральского Хребта.
Разыскав, запрятанный в хитросплетениях гор, небольшой беспоповский скит остановились в нем на неделю. Ремонтировали одежду, обувь и приводили в порядок снаряжение. Некоторых. не привыкших к дальним переходам, Маркел заставил ежедневно "дубить" нежную кожу ног. опуская их на 10-15 минут в отвар из дубовой коры. Соорудили вместо телег узкие волокуши и, перегрузив весь груз на них, в сопровождении здешнего схимника*, двинулись на восток к водоразделу отделяющему Европу от Азии
Недалеко от скита их облаяла косуля
-Чего это она браниться?
-Шумим сильно, вот намек и дает, потише мол надо в тайге-то.
По мере подъема глубокий разлом, узким клином прорезавший горы, ветвился на более тесные и короткие ущелья и распадки. По дну одного из таких ущелий, северный склон которого украшали живописные руины разрушенных скал, поднялись на главный водораздел.
Перевальная седловина была гладкой, словно вылизанной переползавшими через нее облаками. Лишь под одиноким лобастым останцем каменным обручем лежали обломки шершавых глыб.
На восток, насколько хватало глаз волновался зеленокудрый океан с витееватыми прожилками сверкающих на солнце рек и перламутровыми слезинками множества озер. По изумрудной ряби неспеша плыли серые тени облаков. Торжественное спокойствие природы внушало чувство граничащее с благоговением. Какое приволье! Сибирь!
Но как только стемнело, настрой у всех переменился - охватила безотчетная тревога.
Взбудораженные (возбужденные) путники спали вполглаза, видимо действовало непривычное для обитателей низких холмистых лесов высокое месторасположение их лагеря. Оно давало ощущщение приближенности к Господу. Все ожидали чего-то сверхестественного. Но здесь, на километровой высоте все было как внизу. Высыпали теже звезды с Большой Медведицей во главе. Луна, недолго поскитавшись меж звезд, закатилась за горы. Стало темно - хоть глаз выколи. Эти несколько часов были особенно неприятными и тревожными.
Под утро небо, не начав светать, стало как будто подмокать снизу кроью. Краснота незаметно поднималась все выше и разгоралась, но диск солнца еще долго не появлялся из-за горизонта. Наконец, над черной чертой проклюнулась красная капля и от нее робко брызнули длинные лучи. Капля на глазах раскалялась и наливалась светом, оживляя и согревая все вокруг. В какое-то неуловимое мгновеие она оторвалась от обугленной кромки и поплыла над миром зарождая новый день. В воздухе стояла нежная тишина и только гнусавый крик высоко летящего ворона ненадолго нарушил сладкий покой наступившего утра.
Выполосканный в небесной синеве и профильтрованный хвоей деревьев горный воздух стал настолько прозрачным, что утратил обычную, густеющую в дали сизую дымчатость и путникам удалось обозреть восточные земли на много верст далее, чем давеча. Но и там тянулась все та же тайга без конца и края, без края и конца...
Никодим, впервые оказавшийся высоко в горах, упивался окружавшей красотой будто ключевой водой в жаркий день, как-то сразу полюбив эту суровую красоту и резкие грани отрогов, испещренные шрамами осыпей и скальные обнажения, и глубокие ущелья с бурливыми студеными ручьями, и бьющую в глаза яркую зелень хвои, и бездонную синеву неба с усыхающими на ветру рваными простынями облаков
Сознание того, что дальше до Тихого океана многие тысячи верст почти безлюдной, дикой тайги будоражило и волновало воображение..
Дух немой угрозы витал вокруг. Все понимали, что здесь граница, последняя черта отделяющая их от преждней жизни. На западе оставался привычный, но враждебный к ним мир, на бескрайнем востоке неведомая страна Сибирская мало похожая на Русь, в которой можно надежно укрыться и строить жизнь по заветам отцов.
Когда спустились в долину, Маркел, переговорив с Никодимом, остановил обоз на красивой излучине безвестной речки на высоком берегу плавно переходящим в отлогую косу. На перекате тихонько постукивала по дну мелкая галька, трепетно играли и приветливо скользили по воде солнечные блики, между которых прыгала рыбешка. Это место,защищенное от северных ветров и ненастий отвесной стеной поперечног отрога , идеально подходило для устройства зимовки.
Но, спустя месяц, путники поняли, что место по неопытности они выбрали опрометчиво.
Была уже поздняя унылая осень. Дождь, мрак, сырость, но успевшие наладить свой быт раскольники нетужили. В один из ветренных и промозглых вечеров их всполошил нарастающий гул, перешедший в грохот. Не успели люди что-либо сообразить, как на землю, чуть выше лагеря, посыпались каменные глыбы, комья земли. От ударов камней катящихся по скальным уступам сыпались искры. От грохота заложило уши.
Все перепугались до беспамятства. К счастью, никто не пострадал. Засыпало лишь навес из корья под которым вялили наловленную рыбу. Поглядев днем на первородный хаос огромной груды камней скатившихся по крутой ложбине скальной стены, все невольно ежились и содрогались: поставь они лагерь саженей тридцать левее, то мало кто бы уцелел.
-То бесовские проделки, но Бог нас хранит и дает урок на будущее,решила братия.
Выбирая безопасное место для нового лагеря и все последующие годы староверы теперь всегда недоверчиво посматривали на скалы и кручи, располагаясь на безопасном удалении от возможного камнепада.
В этих краях, за Каменным поясом, в почти нетронутом Российском тайнике , в удалении от тракта местами таились разрозненные обители раскольниковстароверов. Но наставник, исполняя волю князя, должен был вести людей еще несколько тысяч верст, за озеро Байкал, в недоступные и глухие урочища, в коих только и возможно сохранить порядки общины в непорочной чистоте - "по старой вере". Поэтому весной они вновь тронулись дальше, через чащобы хвойные, непролазные, немеренные; камни дикие, обросшие мхами и лишайниками; реки полноводные, рыбой богатые.
Сколько уж поколений русских людей входит в эту Сибирскую страну, да все пустынна она - до того необъятно, огромно ее пространство.
Провидение и непрестанные молитвы-послания святого старца Варлаама помогали им находить потаенные скиты гостеприимных единоверцев.
Сибирское гостеприимство и взаимовыручка! Об этом надо сказать особо! Едва ли можно сравнить его с чем-нибудь. Терпишь бедствие - все бросятся спасать тебя. Голоден - едва ли не каждый разделит с тобой последний ломоть хлеба. Гостеприимство -непреложный закон суровых таежных мест. Казалось бы темные, малограмотные люди, но сколько в душах их хранится непочатых сокровищ участия и доброты.
Останавливаясь в скитах на зиму, помогая хозяевам чем могли, чтобы не быть в обузу, весной они трогались и все дальше и дальше на восток на встречу солнцу, начинающему новый день с неведомыхпока им окраин Российского государства великого.
Жизнь есть жизнь и на каждой зимовке один, а то двое или трое обзаводились семьями. И что примечательно, первым женился самый молодой из них - Никодим.
Путникам не единожды пришлось менять изъезженых коней, прежде чем миновав по ямистому бездорожью многие сотни верст монотонности равнинного пространства и преодолев на плотах немало могучих рек, кипевших водоворотами так, словно в глубине их пучин беспрестанно ворочались гиганские чудища, добрались они , наконец , к исходу четвертого лета в стрельчатые горы Забайкальского края - новой столицы старой веры, и отыскали кондовое место для поселения.
Натерпелись раскольники в дороге всевозможных лишений и страшных болезней. Те, кто послабже, остались лежать под могильными холмиками. Дошли самые крепкие духом и телом. К счастью, в пути не померла ни одна из семи молодух - супружниц староверов. Видно сам Бог Хранил их для продления рода.
Только достигнув цели путники по-настоящему, с гордостью, осознали, сколь рискованное и тяжелое предприятие они завершили, и прочувствовали бесконечность Сибирской стороны: на ее просторах могли бы без следа раствориться десятки иноземных государств.
Место для скита подобралось как-то само собой. Когда пройдя между нагромождением колосальных валунов и обломков скал, перекрывавших вход в широкое ущелье, они вдруг увидели среди мрачного хвойного леса радующую взор рощицу белоствольных берез, на ветвях которых чинно-важно сидели тетерева. Все невольно заулыбались, оживились - настолько взгляд путников устал от окружавшей их хмурости свойственной забайкальской тайге. Да и речушка с прозрачной водой текла тут же под боком.
Теперь новоселам предстояла большая, тяжелая работа. Но все они понимали, что на голом камне трава не вырастает, будешь трудиться - все будет, руки опустишь - пропадешь.
- Не гоже божьим послушникам ютится в сырых землянках,- провозгласил Маркел.- Избы ставить добротные, чтобы потомство наше вольное здоровьем и духом крепло. Рыбы в достатке ловить, мясо вялить, орехи бить с избытком следует, дров, сена заготовлять с запасом, для чаю земляничного и смородинного побольше листьев насушить. По всему видно, зимы здешние еще суровей, потому готовиться следует основательно.
