смотрел на него, как рыба из аквариума, так же безучастно, без всякого интереса. Но потом в них мелькнул неистовый огонь, и он заявил, что не будет больше терпеть этого бардака, а кто не хочет трудиться на благо фирмы, пусть выметается к чертовой матери.
Паша сник, согласно кивнув, но шеф не останавливался, а наоборот, всё больше и больше распалялся. Глубокий голос потерял нотки солидности и, в конце концов, сорвался на крик. Гневная тирада закончилась предложением новому старшему курьеру отправиться к этим бездельникам и спасти фирму от краха, так же, как он спас его отца. Времени – месяц!
Они пили Моёт Шандон и болтали до поздней ночи. Лада не заметила, как исчез шум мерзких автомобилей, а мастерскую наполнил сладкий аромат красок и вязкий, мокрый запах глины. Небесная убедила, что никакая она не рабыня, и её просто спасли из захолустья и обязательно выведут в свет. Творчество неотделимо от свободы, и если захочет, она может уехать в любую минуту. Воспевала вдохновение, которое даётся только избранным, чтобы сделать жизнь остальных несчастных яркой и насыщенной. Курила тонкие сигареты и тушила их прямо в бокале с шампанским. Смеялась и рассказывала, что даже такая, пока ещё серая мышь из глубинки, намного интереснее всех столичных художников, прикидывающихся гениями. Они пишут только под кокаином. Но беда в том, что понять их творения можно тоже только под кокаином, а настоящее искусство должно быть доступно каждому.
Лада незаметно втянулась в процесс, и на этот раз вместо «поделки» у неё получилось нечто особенное. Вот только Небесная быстро вернула её на землю, напомнив, что продаются милые коты, а ангелов с детскими лицами в наше время не сыщешь даже в церквях, ведь они никому не нужны.
По офису ползали самые дикие слухи, а Паша не мог прийти в себя. Повышение произошло так неожиданно и фантастично, что он растерялся. Бывший старкур, громко бурча, вытряхнул свои вещи из тумбочки, послал всех и каждого на хутор к дедушке и выскочил вон. За ним потянулись и курьеры. Они не ушли насовсем, а устроили экстренное совещание в курилке. Потом в крошечный перегороженный стеллажами кабинет заглянул начальник отдела продаж, уточнил Пашино отчество, пожелал успешной работы, огромной зарплаты, исполнительных подчиненных, быстрой доставки, тупых конкурентов, а заодно бурной личной жизни. А в знак доброй воли и для налаживания дружеских отношений пригласил провести вечер в компании крутых руководителей.
Лада делала всего лишь милых котов. Творила не задумывалась ни о чём, кроме самого процесса. Всё получалось легко, но слишком заурядно, а перед глазами ещё плавали чистые, незапятнанные образы ангелов. Поэтому она навела порядок в мастерской: постирала и развесила свежие занавески, выбросила весь ненужный мусор и превратила «творческий» беспорядок в уютный творческий порядок. Правда, котов получилось в два раза меньше, чем нужно. Покачав головой, Небесная заявила, что не будет кормить её даром, но может совершенно безвозмездно напоить. Поэтому предлагает передохнуть в одном не очень пафосном ночном клубе. Там, дескать, не водятся таланты, поэтому можно набраться вдохновения.
Вечер шёл ни шатко, ни валко. Паша и сам не понимал, для чего согласился идти в ночной клуб: пить он не любил, коллег по работе не уважал, а от дрожащей, разрывающей уши музыки и вовсе превратился в вытащенную из-подо льда рыбу. Хотелось нырнуть обратно на дно, в привычную тихую гавань, где не надо понимать скабрезные шутки и улыбаться. Головокружение от неожиданного прыжка из курьеров в старкуры уже прошло. Бит забивал мозги, и окружающий расплывчатый полумрак казался школьным спектаклем, в котором заставил участвовать классный руководитель. Отвратительное ощущение, когда тошнит, рот зажимаешь из последних сил, а сбежать не можешь.
Он завис в очереди в туалет и в свете люминесцентных прожекторов увидел её. Расплывчатый силуэт в дрожащем мерцании – явление непорочного ангела…
Лада почти оглохла от «долбёжки», по недоразумению названной музыкой, и сильнее всего хотела сбежать в уютную мансарду, подальше от грохота, пьяных мажоров и вечно хихикающих девиц в коротких юбках. После такого вдохновения можно создать только «Банки с супом Кэмпбелл».
Она застряла в бесконечной очереди в туалет и увидела его. Симпатичного парня из книжного магазина на пересечении проспекта Победы и переулка Горького в центре пафосной Москвы…
Взгляды пересеклись, и глаза встретились. Ритм подталкивал их друг к другу. Сердца трепыхались в такт бешеной музыке, пытались пробить невидимую преграду и слиться в один неразделимый пульс. Они двинулись одновременно и одновременно остановились. Снова пошли, будто по команде, и опять застыли. Медленно, как в чарующем танце, приблизились, пока не сомкнулись ладони. Пальцы вцепились в пальцы, и они продолжили плавно кружить, не замечая рваного бита и усмехающихся пьяных лиц.
Мир может на некоторое время исчезнуть, если очень, очень сильно попросить.
Следующим утром секретарша шефа вручила Паше аванс, ключи от фирменных жигулей и отдельной комнаты в общежитие. И уже к вечеру, преодолев плохо скрываемое презрение коллег, он выскочил с работы, купил огромный букет алых роз и поехал на свидание. Подкатить на машине намного элегантнее, чем выбраться из потного метро.
Больше всего на свете он хотел, чтобы мир снова исчез, и они остались только вдвоем.
Лада не могла работать, есть, пить и даже думать до вечера. А когда увидела Пашу, все спаянные вместе чувства с таким рвением кинулись в пустую голову и втянулись в тело, что она начала задыхаться. От радости кружилось перед глазами и путались ноги. Каждое прикосновение пробивало током. По сравнению с этим всепоглощающим чувством, её недавнее порхание казалось прыжками в мешке.
Ненавистный город стал родным, тёплым и душевным. Старые московские бульвары, растянувшиеся по пологим холмам, нежились в объятиях ясеней и клёнов. Прохожие скинули тёмные плащи теней, их души засветились радужными переливами и засверкали россыпями искр. Скомканные, мятые, серые лица прорывали неожиданные улыбки.
Хотелось обнять людей, бульвары, город и раствориться в добродушной неге, но Лада не решалась выпустить Пашину руку, а в другой горели красные розы. Она говорила так долго и так много, что проглатывала слова и даже предложения, но он всё равно понимал и только улыбался, изредка бросая расплывчатые взгляды вперёд. Вспомнилась мимолётная встреча в Долинске, так и не ставшая поводом для знакомства. Лада убеждала, что еще тогда все поняла и верила в новую встречу. Паша согласился – это судьба, хоть и ничего не вспомнил, зато начал называть её – моя знакомка. Он вообще готов был признать правдой что угодно,
