ворота.
– Привет, Паш, – окликнула его Заря.
– Ага, – кивнул Пашка и стал уже пинать ворота. – Мань апа, Яшка йортыга?
– Он шутит? – улыбнулся на Пашку Яша. – Прикалывается?
– Мань апа! Горе. Большое горе, – гарцевал на месте Пашка.
Манька открыла калитку, испуганно уставилась на гостя:
– Ты чего здесь звереешь?
– Там это! Там!..
– Да говори скорее! – теряя терпение, взвыла Манька.
– Там корова бабы Наташи обосралась.
– Скотина! Издеваешься? – Манька уже приготовилась закрыть калитку, но Пашка подставил ногу. – Там Яшку требуют на растерзание. Олкин грозился ему голову оторвать.
– За что? – искренне всплеснула руками Манька и непонимающе уставилась на Яшку, который в шутку притаился за спинами девчат. – С каких пор пастухи отвечают за коровье дерьмо?
– Ну дак Яшкино же воспитание, – почесал голову Пашка. – Пусть отвечает.
– Ага, в сортир не научил ходить! Он пастух, а ты дурак, – коротко бросила Манька, зыркнула на Яшку и захлопнула калитку.
Всем скопом подошли к высокому белому дому из силикатного кирпича. Резные наличники украшали окна, полыхавшие жёлтыми шёлковыми занавесками. Перед домом стояла «Волга» без лобового стекла, внутри копошилась женщина и руками выгребала из салона навоз. Рядом курили два человека, жмурились от дыма, не зная, что делать с коровой, которая подрагивала чуть в стороне от машины.
Заметив ребят, женщина вылезла из машины, растопырила в стороны мараные руки:
– Эт, давайте проходите. Вас-то я и ждала. Пока не уберёте в салоне, клуб не открою.
– Здрасте… Зулейха апа.
– Ессамме…
– Добрый вечер…
– Давайте, давайте. Нече ластиться, зубы заговаривать. Ваша корова так постаралась, будто всю жизнь в себе копила, – шумливо бухтела Зулейха апа.
Ася стояла у машины и улыбалась. Забавляла вся эта ситуация. Пока шли, Пашка в подробностях рассказал весь случай. Как и ожидалось, корова пошла через дорогу на гороховое поле, выперла на трассу, потока машин испугалась и остановилась. Тут её глава района и поймал. На скорости гнал, гудел-гудел, притормозить не успел, так на скорости и подрубил её под колени, на капот посадил. Корова не спорила и не сопротивлялась, роскошным задом выдавила стекло, въехала в салон и со страху сначала покакала, а потом и пописала. Весь в говне и мокрый, глава района так и прикатил к дому председателя с коровой на капоте, как со свадебной куклой. Втроём – глава района, председатель сельсовета и его жена Зулейха – с трудом вытолкнули корову из салона.
– А ты чё лыбишься? – набросилась Зулейха апа на Асю. – Чтоб через час в машине пахло ананасами.
«Почему именно ананасами? – удивилась Ася. – И вообще, я здесь ни при чём. Корова не моя, зихер не мой. И вообще, что такое ананасы и как они пахнут?»
– Я тебе башку откручу, – вдруг гаркнул глава на Яшку, подставил два пальца к горлу. – Ты мне вот где.
– Извините, – прохрипел Яшка.
– Что? Извините? – от возмущения голос у главы стал сиплым. – Да ты знаешь, сколько стоит лобовуха? Тебе за всю жизнь столько не заработать.
Заря выгребала, Ася мыла, Яшка таскал воду, Пашка пропал.
От машины погнали корову к дому бабки Наташи.
– Яш, – уговаривала Заря парня, – давай ты сам корову загонишь.
– А чё так, – зажав нос пальцем, сморкнулся Яшка.
– Да так, – неопределённо отмахивалась Заря.
– Хорошая же тётка. Я забодался посылки таскать на почту. То тебе, то Володьке отправляет. Тяжелющие, зараза. Варенье, мёд, картошечка. Сама недоедает, всё вам, милому сыночку и любимой внученьке.
– Врёт она всё, – возмутилась Заря, – я от неё ни одной посылки не получала.
– Так бабка Наташа не велела обратный адрес на посылке писать. Вот мы со Светкой на почте и приладились адрес другой показывать, химическим карандашом нарисуем, а потом водой смоем, будто затекло сладким с самой посылки.
Ася задумалась, вспомнила посылку с затёртым адресом. Всё совпадает, и не надо быть следователем, чтобы понять козни старухи. Но проверить всё-таки стоит. И повод хороший зайти в дом.
– Я сама загоню корову, только скажите, как это делать.
Заря с Яшкой загоготали в голос.
– Поворотники включи, за хвост дёргай, – зубоскалил Яшка, – в ворота на первой передаче заходи, а то лоб скотине расшибёшь.
– Что вы ржёте? – обиделась Ася и припустила вперёд, потом оглянулась. – А где дом бабы Наташи?
– Второй с конца улицы, с резным петухом на воротах, – подсказала Заря и тронула корову за шею, потому что та, заметив в углу забора свежую травку, уже примерялась опуститься здесь пожевать. – Ну же, милая, давай, тебя, наверное, уже и потеряли.
Баба Наташа, седая, круглолицая, – очки на лбу, пряди волос под цветным выгоревшим платком, зелёная трикотажная юбка поверх ситцевой рубахи – выглядывала через шторку в окно. Вечерняя заря золотым ручейком струилась по небу, а другая Заря подгоняла корову к дому.
– Какого чёрта! – металась старуха от окна к окну и вздрагивала от каждого удара по воротам. – Всё равно не пущу… не пущу. Меня нет дома, я пошла искать корову. Вот чего тарабаните? Сгиньте вон!
– Баба Наташа, – гремел в ворота Яшка и заглядывал в щель между ворот, – уснула, что ль?
– Пошла, верно, корову искать, может, к вам в дом заглянула, тебя спросить, – вслух предположила Заря. – Скоро совсем стемнеет. Пошли на танцы.
– Ладно, – полез на ворота Яшка, открыл с другой стороны, – щас корову в стойло загоним. Мне так спокойнее.
– Я в дом загляну, – сказала Ася.
– Зачем? – удивилась Заря.
– Посмотрю – вдруг старухе плохо. Может, при смерти.
– При смерти?! – подслушала баба Наташа и обрадовалась подсказке. – Конечно же, я при смерти и потому не открываю.
Когда Ася осторожно зашла в дом и включила свет, увидела на кровати тело с головой, укрытой покрывалом. Торчали только голые ноги с собранными в кучки пальцами, как у той старухи из Перми. Ася испугалась, попятилась к двери. Она готова была позвать на помощь, но тут тело зашевелилось и ноги уползли под покрывало. Когда Ася откинула покрывало, на неё глянуло чужое перепуганное лицо, изборождённое морщинами.
– Здрасте, – брякнула Ася, вернула покрывало на место и огляделась. Ей обязательно надо было найти доказательство травли. Что это может быть? Камни? Письма? Верёвка? Что-то всё равно есть, если пакостит старуха.
– Ты кто? – не утерпела старуха, откинула покрывало.
Ася уже хлопала дверцами посудного шкафа, крышкой сундука, вытягивала чемоданы из-под кровати, стаскивала с шифоньера запакованные коробки.
Старуха с ужасом наблюдала, как в стороны летели тряпки, бухалась с полок посуда.
– Ты что, дрянь, сумасбродишь? – визжала старуха и бегала следом за обезумевшей Асей.
– Где? Я спрашиваю: где? – иногда оборачивалась Ася к старухе, нервно стряхивала с себя её руки.
– Да что ты ищешь? – уже
