- Двести тысяч долларов наличными - это хорошо, мисс Гопкинс, не буду спорить. Все нормально: обычно гангстеры в кино воруют миллион на пять-шесть человек, если потом друг друга не перестреляют и миллион достанется одному. Все по таксе. Но что я буду делать с этими деньгами здесь, в глуши, у меня даже нет карманов... Давайте поступим так - истина посередине: с вас еще двести тысяч наличными, чеков я не признаю, и вы берете к себе на борт меня и моего товарища. И подвозите нас к какому-нибудь хорошему городу, воспетому в песнях, к Сингапуру или Кейптауну, где мы сможем положить доллары в банк или превратить их в недвижимость, как это делают умные люди, а то дома у нас баксы отберут в пользу государства. Или вообще убьют бандиты. Итак, четыреста тысяч долларов, остановимся на этой цифре. Деньги должны быть большие, мэм, а жизнь - содержательна...
- Но сэр! Это невозможно! - Мисс Гопкинс вскинула на меня изумленные глаза. - Я разорюсь! Что же останется моим компаньонам? Двадцать пять процентов и ни цента больше! Я и так пошла вам навстречу. А вашу шантрапу с деревянными копьями я не боюсь!
Остальные англичане, приняв боксерские стойки, тоже решили стоять за свои деньги до конца. К берегу быстро приближалась шлюпка с матросами.
И тогда я извлек из-под набедренной повязки пистолет.
- А вот это вы видели? - говорю. - То-то. И заткнитесь. А то как открою стрельбу. У вас нет выбора. Клад по закону принадлежит мне и моему народу, как и этот остров - наш остров сокровищ... И скажите спасибо, что получите хоть половину, а не двадцать пять процентов. Я живу на этом острове уже много лет, независимо от жены и других объективных обстоятельств, но законы знаю не хуже вас.
А Минька сделал шаг вперед из строя и встал рядом со мной.
- Четыреста тысяч баксов, мисс, - сказал он. - И ни цента меньше!
- Но кто вы?! - вскричали англичане.
- Неважно, - говорю, - кто мы, сам не всегда помню. Одно могу сказать определенно: я и мой друг давно находимся в международном розыске, терять нам нечего. Так что шутить мы не намерены, сами понимаете. И учтите, мой друг тоже вооружен. Вы не смотрите, мисс Гопкинс, что он голый, он профессиональный шпион, как ваш Джеймс Бонд. Вопреки сложившимся стереотипам, шпионы не всегда ходят в плащах и с кинжалами, могут ходить и так, по обстановке. Знает каратэ, самбо - зачем ему кинжал или пистолет.
Минька стал в позу, как Шварценеггер, и продемонстрировал мисс Гопкинс свои бицепсы.
И англичанам ничего больше не оставалось, как выплатить нам половину стоимости клада и взять нас на корабль. Мы ударили по рукам. Подошла шлюпка с парусника, и мы с Минькой в нее сели. Я, тем не менее, держал наготове пистолет. Туземцы помогли англичанам затащить в лодку сундук с сокровищем зачем золото туземцам? - а сами остались стоять на берегу и долго потом, пока мы плыли к кораблю, поднимали сундук на борт, отплывали, махали нам вслед копьями, пускали вверх стрелы и радовались непонятно чему, как дети. Потом побросали копья и луки и побежали в воду купаться.
Мне стало грустно.
Не буду описывать подробности того, как мы с Минькой добрались до Сингапура, где англичане - они оказались истинными джентльменами - выплатили нам по двести тысяч долларов на брата, как и договорились. Но об одной подробности, думаю, стоит упомянуть - о том, где и как англичане раздобыли карту острова. Оказывается, один из них, по профессии юрист, улыбчивый амбал под два метра ростом, ограбил Британскую национальную библиотеку: перепилил ночью решетки на окнах и унес с десяток раритетов - старинных книг и документов. Среди них и оказалась карта острова с точным указанием его координат и места, где пираты закопали клад. Амбала поймали и посадили. Он отсидел три года, вышел и стал опять работать юристом, такое возможно только в Англии. Но карту острова он сохранил. Потом познакомился с мисс Гопкинс, богатой женщиной, она и субсидировала экспедицию на остров. Все в жизни странным образом перемешано. Бывает, очень хороший человек искренне хочет что-нибудь сделать для народа, но не получается, то одно мешает, то другое. А бывает наоборот: амбал, конечно, сволочь - грабить свой народ! - но если бы не ограбил, я бы никогда не вернулся на родину. А английский народ не обеднеет: отдали, к примеру, Сингапур - жемчужину Британской короны! - и ничего, живут. Я бы задавился, но не отдал - с какой стати? Крупнейший в мире порт, длина причальной линии пять километров!
В Сингапуре нас высадили на берег, точнее - высадили одного меня. А Минька остался на паруснике и поплыл дальше в Англию, с заходом сначала в Японию, а потом на какие-то острова. Решил еще немного попутешествовать, раз есть деньги. На судне нас с ним приодели. Минька в строгом двубортном костюме с галстуком выглядел импозантно, я окончательно поверил, что он разведчик. Оставаться в Англии навсегда он не собирался, но кто знает, разведка такая профессия - разведчики иногда отвыкают от дома. И никто не знает, что с такими делать: мочить или не мочить.
Мы простились. И я остался один. Походил по Сингапуру. Думаю: зайти в публичный дом? Валюта есть... Все-таки интересно, ни разу в жизни не был. А потом думаю: ладно, не был так и не был, чего теперь, валюту тратить. Секс теперь можно смотреть по телевизору бесплатно. А больше мне в Сингапуре нечего было делать, еще ограбят. Пришел в порт и хотел наняться матросом на сухогруз из Одессы, направлявшийся во Владивосток под панамским флагом, - у меня же никаких документов, кто меня возьмет на самолет. Но мне сказали, что в матросы я уже не гожусь. Почему они так подумали, не знаю, я еще недавно делал стойку на руках. Может, и сейчас смогу, но не рискую. Я стал хрупкий. А выпить и сейчас могу не хуже любого матроса. Пришлось дать тысячу долларов капитану, и меня довезли с комфортом до Владивостока в качестве пассажира.
От Владивостока до поселка, где мы когда-то снимали с Райкой комнату у прапорщика и его Муси в Нахаловке, на катере три часа, но ехать туда не имело никакого смысла - Райки там давно не было. Она же не дура, чтобы сидеть двадцать лет на одном месте и ждать меня.
Но я знал, где ее искать. Откуда знал - не имеет никакого значения. Она жила в городе Н. - большом культурном центре в европейской части России, и я поехал туда, потому что мне некуда больше было ехать. Добирался до Н. поездом, в отдельном купе, сервис: что захочешь принесут - коньяк, джин со льдом, разогретую пиццу. Так что я даже не выходил на остановках, как раньше, чтобы купить вареной картошки и малосольных огурцов. Теперь у нас все можно, если есть деньги. Но раньше и за деньги было нельзя, нельзя и все тут, вагон-ресторан закрывается в десять часов, открывается тоже в десять, двенадцать часов жди, а они, видите ли, отдыхают. А сейчас предлагают даже секс по телефону, в два часа ночи. Но я так и не понял: как это - по телефону? Думаю: но все ведь и невозможно понять в жизни, спасибо и за то, что понял, я не максималист. Главное, деньги у меня были, почти двести тысяч баксов лежали в кейсе, в Сингапуре я только один раз пообедал в какой-то дешевой чайхане, чтобы не привлекать к себе внимание криминалитета. Сверху на пачках "зеленых" в кейсе лежал мой пистолет. Я сначала хотел его выбросить, а потом думаю зачем, разгул преступности, может пригодиться.
В городе Н. я вышел из вокзала и очутился на просторной площади. Прямо за площадью протекала речка, довольно широкая, водную гладь бороздили речные трамвайчики, прогулочные катера, еще какие-то гондолы. Играла музыка. Стоял прекрасный день. Посреди площади стоял памятник вождю, но не мне - другому. Но я и не претендую на монумент. А то поставят - в бронзе - в одной набедренной повязке и без головного убора. Голуби всю лысину загадят, а какой-нибудь радикал напишет на постаменте слово из трех букв - оно мне надо? Райка бы сказала: памятник неизвестному алкоголику.
Я был в приличном костюме, с кейсом, и неудивительно, что какая-то молодая девка, торговавшая цветами на ступеньках вокзала, сказала мне: "Купите розы, сэр, ведь вы идете на свидание". Я даже внутренне зарделся, так мне стало приятно от этих слов, хотя Райка и не догадывалась, что я к ней иду.
Я купил цветы, мороженое в ларьке, чтобы идти было не скучно. Уточнил адрес по бумажке и пошел к дому, где она жила, направо от вокзала, держась берега речки. Берег был каменный, то и дело попадались рыбаки, ловившие большими спиннингами тюльку. Рыба тут не та, думаю... Но в общем, хороший город, теперь и я буду в нем жить.
И так мне хорошо было идти - с полной душой и с полным кейсом денег. Я шел, шел, как во сне, но безошибочно угадывая дорогу, как будто когда-то раньше, совсем в другой жизни, уже ходил тут, и тоже - с цветами. И репетировал в уме, что я скажу, когда мне откроют дверь на мой звонок и удивятся. А если откроет - какой-нибудь полковник? А я только капитан... Надо было выбросить пистолет, думаю, в гневе я страшен.
Я шел, шел... А когда наконец пришел к дому, где она жила, - никакого дома на том месте не обнаружил. Был дом и - как корова языком слизала. Какая-то старушка, божий одуванчик, сидела в сквере напротив и смотрела в пустое пространство перед собой. Она мне сказала, что дом, который мне нужен, некоторое время назад снесли, чтобы построить на его месте высотный отель, дом стоял в хорошем месте. Вместо него высилась еще неубранная груда кирпичей, а куда девалась Райка - мне предстояло выяснять через адресный стол, по всей видимости, она жила теперь где-то в новостройках.
