Академия святости - Роман Алимов

– Пойду я тогда, пусть Господь помогает!

– Заходите, мама про вас спрашивала, чайку попьем!

Валя медленно шла и размышляла: «Если каждая встреча с человеком – это промысел Господа, как же слова Андреича коснулись меня? Что, если это пример жертвенности. Ведь совсем непросто поменять столичный институт, с карьерой ученого, на должность в деревенской школе. Сама то я не захотела сидеть с пеленками, да Сашку растить, все о карьере врача мечтала, может, потому он такой и вырос» – вздохнула и села на березовый пенек.

«Неужели Господь так отвечает на мои слезы. Что если хочет дать мне понять – Спустись к людям, не требуй от бабки Натальи, богословских вершин, с нее довольно яичка на Пасху и Отче Наш строго семь раз. Не мешай торговцу освятить магазин на удачную прибыль. Не требуй от мухи стать пчелой. Делай то, что поручено! С другими душами Я разберусь, кого и когда привести к познанию Истины!»

Дошла домой при луне, Машка уже храпела под одеялом. Поужинала и взялась за молитву:

– Господи Иисусе Христе…

Стрелка часов шагала в такт.

– … Помилуй мя грешную!

Время текло, ум погрузился в глубины сердца.

– Господи, – внезапно ощутила дыхание за спиной.

Обернулась назад и от ужаса вскрикнула:

– Ой! Машенька, что же это? Родная!

За Валиной скамеечкой, босыми ногами стояла Маша, глаза подергивались, наблюдая за точкой впереди, словно следили за сценой погони в кинофильме. В руке она крепко держала длинный кухонный нож.

Валя перекрестилась, затем перекрестила Машу, встала и разжала ее кулачок. С трудом вытащила нож за рукоятку и придерживая девочку за спину направила в сторону кровати, уложила и накрыла одеялом.

– Господи, бывает же такое?! – провела рукой по лицу, словно снимая захвативший ее ужас.

Продолжила молиться:

– Знаю, что не могу просить за родную мне душу, сердце болит, мучается ведь девочка от болезни. Вразуми! Как ей помочь, готова на все, на любую жертву, дай ответ!

Звонко пронеслось в голове:

– Дай кровь и прими дух!

Немного посидела и легла спать с мыслями о молитве, Маше, словах Андреича.

Наступило утро, Валя проснулась от ароматов, выплывающих из кухни. В выходной день Маша кухарничала сама.

– Машенька, как ты, внученька моя?

– Бабуль, я отлично, спи еще, рано! Скоро пирог готов будет.

– Как ночью, хорошо спала?

– Ничего вроде бы, а что не так, что-то я делала странное? – заинтересованно обернулась Маша.

– Нет внученька, ничего, ничего, просто беспокоюсь по-старчески.

Уселись за стол, в дверь постучали. Маша открыла, за порогом стоял седой мужчина и придерживал мальчика на костылях.

– Здравствуйте, матушка, мы к вам. Можно?

Маша улыбнулась и пригласила:

– Проходите, откуда приехали?

– Из Москвы мы, услышали о вас и решились ехать. Вы, наверное, последняя надежда! С ногами у нас беда, болеем. Что делать непонятно. Чем только не лечили, а улучшений нет. Помогите сыну!

– Что ж вы ко мне? Врачом давно не работаю, да и профиль у меня другой совсем, боюсь, не помогу, – качала головой Валя.

– Разве это не вы лечите? – удивился гость.

– Не лечу, не туда ты попал милый мой, возвращайтесь-ка домой лучше, найдете хорошего доктора, а здесь, как видите, только старуха-акушерка, других нет лекарей!

Мужчина протер очки, надел шапку и ответил:

– Извините, наверное… ошиблись, мы пойдем. Прощайте!

Посетитель закрыл дверь, стук костылей слышался по двору, пока не захлопнулась калитка.

– Бабуль, как же ты с ними так? Далеко ехали, больной он! – недоумевала Маша.

– Присядь родная, не все просто у них! Бог не приводил его, сам пришел. А сын болеет потому, что нужно взрастить в этом человеке сострадание, в детстве избил он своего младшего брата, да так, что тот на всю жизнь дурачком стал, вот теперь Господь исправляет душу.

– Эх, жалко их и брата тоже жалко, – пожала плечами Маша.

– Не беспокойся внученька, облегчит Господь мальчику болезнь. Сложно, конечно, но дома у них найдется доктор. Главное, что потрудился, этакую даль проехал, все ради сына.

Не успели начать чаепитие, как за окошком появилась другая гостья.

– Пойду я к ней, а ты без меня пока.

Вышла во двор, у домика стояла девушка с большими печальными глазами и поправляла вязаную шапочку.

– Добрый день, я к вам, наверное, вы матушка Валентина?

– Здравствуйте. Лучше, просто Валя, была бы матушкой, жила бы с батюшкой, ха-ха-а, – засмеялась и присела на пенек, – рассказывайте моя хорошая, с чем приехали?

– Вот посмотрите, – девушка распахнула куртку, под одеждой виднелся небольшой животик, – малыш там, – закрыла руками лицо и заплакала.

– Так! А что же ты рыдаешь тогда? Ну садись, успокойся, – протянула носовой платок Валя.

– Понимаете, он больной, боюсь рожать.

– А где же муж твой?

Девушка опустила глаза:

– Нет никакого мужа, от любви ребенок, от большой, прошедшей любви.

– Дай мне руку, – взяла руку девушки, – да ты ледяная вся, пойдем в дом.

Валя снова поставила чайник:

– Присаживайся, – вздохнула, – как ни печально доченька, не от любви дети болеют, а от страсти. Правда иногда бывает, как у меня, для вразумления. Мой сын тоже болел, хоть и не от младенчества, духовной болезнью. А что я? Когда молодая была, не думала о законах Бога, правилах жизни, вот и страдала вместе с ним, как постарше стал, пока не осознала своих ошибок. От любви и внимания дети растут, да родителей благодарят, а если убивать в животе, да заниматься собой, будешь как я, одинокая. Брось ты черные мысли, по своему отделению знаю, где работала, сколько раз врачи ошибались. Вот увидишь, будете еще в гости с этим чудесным рыжиком приходить! – Валя подмигнула девушке.

– Спасибо за добрые слова, очень боюсь, что диагноз оправдается и как я буду его растить одна потом.

– Давай попросим вместе, все решаемо, была бы вера!

Валя стала молиться, просила о вразумлении пришедшей души, о даровании здоровья малышу о помощи, а если возможно, то и о добром муже. Девушка стояла и старалась мысленно повторять просимое, а когда они завершили, Валентина сказала:

– Будешь хорошей мамкой, не бойся! Окружи себя правильными поступками и старайся тянуться к Господу, все даст, о чем и не мечтала! А теперь наконец выпьем этот чай, – Валя засмеялась и взяла холодную чашку.

Весна топила остатки снега на полях, близилась последняя неделя Великого поста.

Бывший начальник отдела ШИПР – Черный бес, огрубел и значительно ослаб от безрезультатной войны