на днях председателем Ост-Индской компании. Господин ван Руттон лично руководил отправкой на бриг пороха, свинца, мушкетов и пистолетов. Всё это перетаскивалось большой группой людей из повозок в шлюпки, стоявшие у причала. Вместе с ван Руттоном за погрузкой следили трое других известных купцов, вложивших большие средства в постройку брига, как и в товарообмен с Ост-Индией.
– Всех приветствую, – произнёс ван Страттен, приблизившись и сняв шляпу, – вместе со мною – мои друзья, храбрые английские офицеры. Мы можем взглянуть на бриг?
Уилсон и Эдвардс, также сняв шляпы, раскланялись с торгашами ещё более учтиво, чем их приятель.
– Да, разумеется, господа, – ответил ван Руттон, – угодно вам сесть вместе со мной в шлюпку, чтобы отправиться на корабль?
– Мы, чёрт возьми, для этого и пришли, – заметил Уилсон.
Одна из шлюпок была освобождена от боеприпасов. Купец и три моряка уселись в неё. Четверо гребцов ударили вёслами, и минут через пять она подошла к высокому борту брига, который стоял на якоре между великолепным корветом и промысловой шхуной. Бриг охраняли десятка два кирасиров. При приближении шлюпки все они выстроились на шканцах, сверкая латами. Два лакея, которые наводили лоск во внутренних помещениях, сбросили с кормы трап. Ван Страттен и оба его дружка вскарабкались по нему с такой лёгкостью, будто он был деревянным, а господин ван Руттон – с некоторым трудом. Уилсон ему помог перебраться через фальшборт. Поблагодарив, купец отёр лоб платочком.
– Тонн двести шестьдесят? – поинтересовался Эдвардс, имея в виду водоизмещение судна.
– Чуть больше, – сказал купец, – двести восемьдесят.
Солдаты вместе с капралом, который их возглавлял, отсалютовали ван Руттону и троим офицерам шпагами. Вслед за тем капрал сделал краткий рапорт, и председатель, не тратя времени, стал показывать гостям бриг.
Начали осмотр с орудийной палубы. К ней спускались восемь крутых ступенек. Порты были открыты, и дневной свет позволил всё оглядеть детально. Пушек ван Страттен насчитал двадцать, по десяти у каждого борта.
– Ну, что ты скажешь о них? – спросил он у Эдвардса, наблюдая, как тот снимает с запала одной из пушек защитный кожух.
– Обычные сорокафунтовки, – ответил Эдвардс, – сделаны в Мидленде. Из ста пушек, отлитых там, годятся для боя десять – пятнадцать. Но отличить хорошие от плохих можно только в деле.
– Все они хорошо проверены и испытаны, – заявил ван Руттон, – я уверяю вас, господа – с такой батареей маневренному и быстроходному судну, каким этот бриг является, не страшна целая эскадра!
– Господин ван Руттон, даже и одному военному кораблю ваш бриг противостоять не сможет, – возразил Эдвардс, – это – торговое судно, для боя не предназначенное. Пушки могут быть неплохими, но много ли будет толку от самой хорошей шпаги в руке младенца?
– Поднимемтесь, господа, – предложил лейтенант ван Страттен.
Взойдя на верхнюю палубу, прогулялись по всему бригу. Были осмотрены полуют, штурвал, капитанский мостик, мачты, каюты, шлюпки, матросский кубрик. Везде была чистота и запах свежеоструганной древесины. Обследовав также трюм, на что ушёл час, четверо мужчин вернулись в кают-компанию. Там всё было великолепно – круглый дубовый стол с приделанным к нему бронзовым канделябром, ореховые резные стулья с весьма изящными спинками, три вместительных шкафа: один – с посудой, другой – с навигационными инструментами, третий – с морскими справочниками и картами. Пол был устлан красным ковром.
– Что скажете, господа? – устало спросил купец, предложив гостям сесть за стол и подав пример, – хорош ли корабль? Бросился ли в глаза хоть один изъян?
– Несколько десятков, – сказал ван Страттен. Последовав приглашению, он взглянул на своих друзей, которые подошли к распахнутому иллюминатору и достали трубки. Оба они пожали плечами, и он продолжил:
– О мелочах говорить не стану, только о главном. Вертлюжная кормовая пушка – старой конструкции, как и компас. Рубка – ни к чёрту, шквальной волной рулевого смоет. Порох и ядра хранятся не там, где надо. Они должны находиться под ватер-линией. Капитанский мостик слишком высок, оснастка – довольна средняя. Но полгода этот дрянной манчестерский такелаж прослужит, так что и дьявол с ним! А вот двери всех четырёх кают должны иметь прочные засовы. Те, что стоят – не годятся.
– Я понял вас, – кивнул головой купец, – засовы, пушка и компас будут заменены сегодня же. Рулевую рубку плотники, я надеюсь, также до вечера переделают.
– Хорошо. А боеприпасы велите перенести на склад, который вот здесь, под полом кают-компании.
Эдвардс и Уилсон закуривали. Их лица были непроницаемы.
– Изложите все остальные ваши условия, капитан, – попросил ван Руттон, – устраивает ли вас размер предложенной вам оплаты?
– Да. Но я беру в качестве офицеров вот этих двух джентльменов – Эдвардса и Уилсона. Им обоим должно быть выплачено по двести пятьдесят гульденов. Половину – вперёд. И плюс, нам троим – семь процентов стоимости обратного груза.
– Не много ли? – заморгал купец, – обычно берётся пять с половиной!
– Обычно, сударь, корабль ведёт обычный моряк. А я – не обычный. Я – самый лучший. Думаю, вы об этом узнали не от меня.
– Вы правы, мой друг, – признал председатель, – я должен буду посовещаться с партнёрами, но мне кажется – мы придём к соглашению. Что ещё?
– Сударь, для закупки провизии мне необходим будет ваш человек с деньгами, чтоб не было никаких недоразумений. Команду я наберу за пару часов.
– Сколько человек планируете набрать?
– Дюжину, не больше.
Ван Руттон был удивлён.
– Почему так мало?
– Да потому, что в случае бунта с двенадцатью дураками мы втроём справимся без труда. А если их будет больше, то нам придётся тяжеловато. Зачем себя утруждать без необходимости?
– Ну, уж по этому поводу с вами спорить было бы вовсе глупо, – вздохнул ван Руттон, – это уж вам виднее. Контракт подпишем сегодня?
– Да. Ближе к вечеру я зайду к вам, в вашу контору. И приведу команду.
Больше говорить было не о чем. Будущий капитан, купец и два офицера вышли на палубу. Стоял полдень. Солнце ярко светило, но грело слабо. На борт уже поднимали первые шлюпки с боеприпасами.
– Пусть несут на нижнюю палубу, – приказал ван Страттен, следя, как грузчики выволакивают из шлюпок бочки и ящики, – я пока ещё не решил, где какие грузы расположить. А кстати, как называется этот бриг, господин торговец?
– Пока никак, – произнёс ван Руттон, пожав плечами, – но до того момента, как мы подпишем наш договор, он должен получить имя. Было бы интересно знать по этому поводу ваше мнение. Как бы вы нарекли его, капитан?
– «Летучий Голландец», – сразу сказал ван Страттен, – я вижу, что он хорош на ходу, хоть и не проплыл на нём ни одного дюйма. А вы как думаете, друзья?
Уилсон и Эдвардс, пуская из своих трубок целые клубы дыма, важно ответили, что «Летучий Голландец» – название неплохое, однако чёрт его знает, насколько он хорошо идёт – слишком глубока у него осадка даже
