раздражало то, что его публичная пикировка с Клер, в которую можно было и не вступать, была им проиграна. Кто бы мог сомневаться, что сто болванов и дур, хихикающих сейчас в облаках табачного дыма, оповестят об этом весь порт и весь Амстердам! Уилсон и Эдвардс молча курили свои шкиперские трубки. Изящные ногти Клер выщипывали из струн пафосный испанский пассаж. Длинные ресницы гасконки были опущены.
Записав ещё пять – шесть человек, лейтенант в очередной раз приложился к кружке, после чего поднялся и заявил, что набор окончен. Очередь зашумела, заволновалась. Те, из кого она состояла, решили просто не выпускать ван Страттена из таверны, однако Эдвардс с Уилсоном очень быстро расчистили ему путь и вместе с ним вышли. Он предложил им заняться пока их собственными делами, несколько удивив их новостью, что отплытие состоится завтра, и зашагал в контору один, помахивая листом. Но на полдороге его вдруг нагнала Клер. Она была без гитары.
– Готфрид! – крикнула задыхающаяся гасконка, схватив любовника за рукав камзола, – послушай, Готфрид! Ты понимаешь, что я отправлюсь с тобой? Ты думал об этом, Готфрид?
– Конечно, нет, – ответил ван Страттен, не убавляя шаг, – эта идиотская мысль мне не приходила в голову. Я ещё не сошёл с ума.
– Я не понимаю, зачем ты так говоришь? – возмутилась Клер, – корабль большой! Я что, там не помещусь? Или ты возьмёшь какую-нибудь другую девушку? Признавайся! Ты разлюбил меня, да?
– Корабль большой, но никаким девушкам на нём места нет и не будет, – резко сказал голландец, остановившись, – забудь об этом. Баба на корабле – это смерть всему! Капитан – первый среди равных, и если он таким образом развлекается, остальные думают: мы чем хуже? Молчат, но думают! А потом вспыхивает бунт.
– Но я не могу без тебя! – зарыдала Клер, – целый год разлуки, а то и больше! Нет, я не выдержу, Готфрид! Лучше пронзи меня своей шпагой!
Ему пришлось её успокаивать, потому что она верещала громко. Он понимал, что её паскудное обезьянство, вызванное одной лишь скукой, могло зайти ещё дальше. Прохожие останавливались, смотрели, и неохотно возобновляли путь. Все они отлично знали ван Страттена, знали Клер. Им было понятно, чего она добивается.
– Хорошо, – сказал лейтенант, отрывая воющую француженку от своей груди, чтоб она не вымочила камзол, – в конце концов, эти люди сами просились на мой корабль, поскольку им хорошо известно, что я невыгодными делами не занимаюсь. Пусть что хотят, то и думают. Я возьму тебя, Клер. Но только сейчас не путайся под ногами, я очень занят.
– Готфрид, я так люблю тебя! – простонала Клер, и, крепко прильнув к нему с поцелуем, висела на его шее целые две минуты. Потом, разомкнув объятия, убежала.
Возле конторы ван Страттена ждали те, кого он внёс в список. Он им велел ждать дальше и вошёл в здание. Господин ван Руттон и три десятка членов правления заседали в довольно просторном зале, имевшем облик костёла. После прохладных, но церемонных приветствий ван Страттену был ещё раз зачитан контракт, разъяснена цель экспедиции и указан пункт назначения: порт Бантам – тот самый, куда в июне тысяча пятьсот девяносто шестого года прибыла первая голландская экспедиция, возглавляемая ван Хуппоном.
– Господин ван Руттон мне говорил про Ченнай, – заявил ван Страттен, – разве пункт назначения изменился?
– В Ченнай зайдёте потом – за индиго, шёлком, чаем и опием, – объяснили негоцианты, – груз вам вручит губернатор, в обмен на рекомендательное письмо с королевской подписью. Что касается корабля, то всё уже переделано на нём так, как вы пожелали. Название корабля – «Летучий Голландец», высший акционерный совет решил утвердить.
– Отлично. Давайте сюда контракт, а потом я вам приведу команду.
Дали контракт. Начертав на нём своё имя, титул и чин, капитан ушёл и вскоре вернулся с дюжиной англичан, которых он отобрал уже окончательно. Все они были молоды, исключая троих – Гастона, Дэнисена и Хьюберта. Первому уже минуло сорок, а двум другим стукнуло по тридцать. Среди счастливчиков был и Энди, очень подробно ответивший, что такое бейдевинд, румпель и топсель, а также правый и левый галс. Каждый из матросов, как мог, подписал индивидуальный контракт и взял небольшой задаток, после чего все они были выставлены за дверь, получив приказ быть в порту на восходе солнца.
– У меня есть ещё кок, но с ним я контракт заключу без вас, – сообщил ван Страттен, взяв свой аванс, который раз в двадцать превосходил аванс всей команды, – и как насчёт провианта? Мне, повторяю, нужно ваше доверенное лицо с большим мешком золота.
– Господин капитан, компания предоставит вам провиант, спиртные напитки, пресную воду, табак и кофе любых сортов, – заявил ван Руттон, – можем немедленно приступить к погрузке, если угодно.
– Благодарю. Но можно сначала взглянуть на перечень?
– Разумеется.
Просмотрев перечень продуктов и алкогольных напитков, капитан бросил его на стол.
– Хорошо, грузите. Но только это всё – для матросов. Для капитана и двух его офицеров нет ничего.
Ему тут же подали лист бумаги и предложили составить список. Он сел за стол и быстро его составил. Всё, что он пожелал, у негоциантов было. Вызванные приказчики поскакали верхом на портовый склад, грузчики взялись за работу. Через двенадцать часов «Летучий Голландец» был готов к плаванию.
Но, когда на заре следующего дня капитан ван Страттен опять явился в контору, чтоб взять письмо к губернатору, председатель с акционерами сообщили ему о некотором изменении плана: вместо письма с ним в плавание отправится экспедитор. Ван Страттена охватило злое недоумение. А когда ещё выяснилось, что зовут экспедитора де Шонтлен, из чего следовало, что он – дворянин из Франции, капитан решил разорвать контракт.
– Господин ван Страттен, – мягко сказал ему председатель, – не надо пороть горячку. Мы изменили своё решение по весьма серьёзной причине. К нам поступили сведения, что Персидский залив и моря к востоку от Африки изобилуют флибустьерами, вытесненными из Средиземного моря английским флотом. А господин де Шонтлен – скажу вам об этом прямо, пользуется некоторым …
– Авторитетом среди кровавых мерзавцев, разбойников и убийц? – закончил ван Страттен, – спасибо вам, господа! Мне только ещё живого пирата не доставало на моём судне!
– Но господин капитан, вы без труда сможете превратить его в мёртвого, если вас посетит такое желание, – возразил один из акционеров, – однако, вряд ли это произойдёт, уверяю вас.
Эта реплика озадачила капитана ван Страттена. Достав трубку, он не спеша набил её табаком. Закуривая, сказал:
– На случай, если такое всё же произойдёт, мне необходимо рекомендательное письмо к губернатору. Напишите.
Требование было исполнена, да притом не сию минуту, а даже раньше. На стол просто положили письмо с королевской подписью и конверт. Бегло ознакомившись с текстом, ван Страттен молча кивнул. Письмо
