Семен Липкин - Собственная жизнь - это клад

Наши вольнодумцы привыкли считать соратников и наследников Сталина людьми малообразованными, ограниченными, тупыми. Но вот в чем нельзя отказать руководителям советского государства: они знали, что народ обманывают, что их идеология - ложь, вот почему и Сталин и его наследники всегда боялись слова, боялись, что даже намек на правду губителен для их власти над населением.

"Дети Арбата", сказанные "не так", сильно испугали властителей страны. Когда на обложке "Дружбы народов" было объявлено, что в журнале будет напечатан роман Рыбакова, срочно собрали заседание Политбюро ЦК КПСС (в октябре 1986 года)... Через десять лет, в 1996 году, стенограмму этого заседания опубликовали "Московские новости". Читаем:

Лигачев: - Ясно, что такой роман опубликовать нельзя. <...>

Чебриков: - Сейчас по телевидению есть одна популярная передача "Двенадцатый этаж". В ней идет перепалка между молодежью и старшими поколениями. Старшее поколение выглядит довольно бледно, не может дать отпора вызывающе ведущим себя молодым интеллектуалам.

Горбачев:

- Зачем нам предоставлять трибуну всякой падали?

Громыко:

- Видимо, жестковато поступили в свое время с Ахматовой, Цветаевой, Мандельштамом, но нельзя же, как это делается теперь, превращать их в иконы... Мы не можем быть добренькими.

Шеварднадзе:

- Кто-то сейчас стал предлагать опубликовать неизданные произведения Твардовского в защиту кулака. Он, как вы знаете, был, видимо, сыном кулака. Так что в литературе немало лиц, которые пытались и будут пытаться использовать творческие организации и журналы в своих личных целях...

Рыбаков использовал журнал не в своих целях, а в целях любви к угнетенным и преследуемым.

"Дети Арбата" вышли в свет в 52 странах. Роман пролежал в столе 20 лет и, как Илья Муромец, накопил такую силу, которая удивила, восхитила весь читающий мир.

Однажды Рыбакова посетил знаменитый английский писатель Грэм Грин. Он сказал, что в СССР атмосфера меняется, что русский народ - терпеливый, что он, Грэм Грин, сторонник социалистической идеи. И тут Рыбаков, тоже как будто сторонник социалистической идеи, неожиданно возражает:

- Сделаем так: вы нам отдадите свою свободу, а мы вам свой социализм. Поменяемся. Хотите?

"Дети Арбата" - трилогия. Вторая часть называется "Страх", третья - "Прах и пепел". Вторая часть сильно уступает первой, написана поспешно. Но в "Прахе и пепле" возрождается художественная сила Рыбакова, талант глубок, умен, живописен и так молод, так молод!

"Прах и пепел" заканчивается тем, что разделенные трудной судьбой муж и жена наконец соединились после смерти: их могилы оказались рядом. Рыбаков, всегда прислушивающийся к замечаниям собратьев, сказал мне, что его знакомые сочли такую концовку слащавой, надуманной. Я возразил: "Концовка глубоко народна, она существует в фольклоре Востока и Запада, так кончили свою жизнь Лейли и Меджнун, Ромео и Джульетта. И как хорошо, что современный реалистический роман завершается такой истинно человечной, из древности до нас дошедшей легендой". Анатолия Наумовича обрадовали мои слова.

Как странно, даже загадочно: великие книги Солженицына, книги Булгакова, Бабеля, Зощенко, Платонова, Гроссмана, "Тихий Дон" (Шолохова?), "Дети Арбата" и "Тяжелый песок" Рыбакова возникли в самую жестокую, в самую несвободную, в самую античеловеческую пору истории России. Сила человечности оказалась сильнее дьявольской мощи большевизма. Так решил Тот, Кто создал человека.