- Я люблю тебя.
- Еще.
- Люблю.
- Ты должен мне эти дни говорить это помногу раз, чтобы потом я всегда это помнила, чтобы у меня был большой запас этих слов. Чтобы я могла их понемногу тратить, когда тебя не будет рядом, и, все равно, чтобы хватило на долго.
Я нашел губами ее губы. Они были теплыми и мягкими. И я забыл про все, про север, про Новый год, даже про воду для кофе, которая выкипела на плите...
Рита опомнилась первая...
- Тебе, кажется, надо было собираться, и, кажется, ты ставил воду.
- Да, я совсем забыл. Это ты виновата.
Она поцеловала меня и толкнула.
- Мужчины должны заниматься своими делами. Переодевайся, а кофе я сам сварю.
* * *
До конца года оставалось несколько минут. Мы собирались у старой ели возле хижины и ждали первого удара курантов. На ели горели разноцветные лампочки, и все участники празднества - их было человек двадцать - были залиты призрачным светом. Рита стояла рядом со мной. Уходили последние секунды старого года, каким будет Новый год?
Бам! Бам!
- С Новым годом, с новым счастьем!
А потом мы несемся по ночному лесу на лыжах. Мелькают кусты, деревья и если очень захотеть, можно представить, что из-за них выглядывают сказочные обитатели леса.
Я сказал об этом Рите.
- Конечно, я вижу. Вон там, а вот еще, - она остановилась, и я подъехал к ней, встал рядом.
-Поцелуй меня, Костя. Ты будешь меня любить?
-Всегда.
-Мне больше ничего не надо.
А потом мы сидели в хижине, пили и вместе, и по отдельности, когда были исчерпаны тосты, но не исчерпаны запасы выпивки. Саша сидел поблизости от нее и пел как заведенный. Это он ублажал Риту, он к ней явно благоволил.
- Саша, отдохни, иди выпей.
Рита взяла стакан, посмотрела сквозь него на окно и сказала:
- Я хочу выпить за тебя, Саша, за твои песни, они мне очень помогли когда-то.
- Спасибо, Рита, я очень рад, что это так. Хотя я ничего особенного не делаю, все просто: кому-то надо говорить о том, что все и так знают, я не делаю никаких открытий, просто говорю.
- Во всяком случае, ты честно выполняешь эту работу.
- Да, он честно выполняет эту работу, это не каждому удается, это сказал я.
- Перестань шеф.
- Хорошо, не буду, давайте танцевать.
- Да, да, танцы!
Я включил магнитофон и протянул Рите руку:
- Прошу вас.
- А ведь мы с тобой первый раз танцуем.
- Мы еще много будем с тобой танцевать.
- Да, - она помолчала немного, а потом неожиданно сказала: - Ты должен рассказать мне о прошлой зиме.
- Да, наверное, ты права и нужно все рассказать, ничего не приукрашивая и не жалея себя... Так с чего же начать?
- С начала.
- Хорошо. Давай сядем в сторонку.
5. Костя Серов.
Началось все, как обычно, как начинался каждый год уже три года подряд: пришла в январе бумага из ВЦСПС с просьбой освободить от работы инженера Серова К.А. с 30 января по 30 апреля "для работы на КСП /контрольно спасательный пункт/ в районе Полярного Урала".
Когда я показал ему эту бумагу своему начальнику, Борису
Алексеевичу, он только вздохнул:
- Не знаю, может быть, ты там кого-нибудь и спасешь, но меня ты доведешь до инфаркта. Это уже точно.
- Ну, Борис Алексеевич, не такой уж я важный работник, чтобы из-за меня так терзаться.
- Работник ты, действительно, не важный, но сейчас каждый человек на счету. Ну, что с тобой делать: я не отпущу - ты через мою голову уйдешь.
- Конечно.
- Смотри, не замерзни там.
- Не замерзну.
Вечером я позвонил Саше.
- Привет, Доктор! Протрубили трубы, пора седлать своих деревянных лошадок, то бишь, вострить лыжи. Ты как, получил бумагу?
- Получил, шеф, и готов встать под твои знамена.
- Приходи ко мне, перекурим это дело.
- Приду.
Через два дня мы были уже в Москве, пробыли там три дня, получили снаряжение, медикаменты, инструкции и уже вчетвером вылетели в Полярноуральск.
Для АН-10 пять часов лета и вот уже Заполярье - короткий день, длинные тени и морозы с ветрами. Полярноуральск - обычный город, улицы как улицы, дома как дома, за горами видны горы, все нормально, только зимой мало света и очень мало тепла и это накладывает отпечаток на людей, живущих там: тепло приходиться черпать в самих себе, и это тоже одна из причин северной болезни.
Никто не бывает на Севере однажды.
Сначала сами сходили в горы, а потом потекла служба. Выпустили в феврале две группы, которые благополучно прошли маршрут; в марте выпустили еще три группы потом наступило затишье.
В конце марта принесла почта еще одну маршрутную книжку: группа из Куйбышева, 6 человек, в том числе одна женщина, поход пятой категории сложности, начало маршрута в поселке Северный, конец - станция Халь-Из на железной дороге, идущей на восток, к Оби. Контрольный срок - через двадцать дней после выхода.
- Когда у них начало похода?
- Послезавтра. Завтра они будут здесь, познакомимся.
Мы сидели в оперативке КСП и смотрели схему маршрута этой группы.
- Если учесть нынешнюю погоду, то маршрут очень сложный: в горах почти каждый день метет. Трудно им придется.
- Может закрыть маршрут? - предложил кто-то.
- Нет оснований. Идти в такую погоду можно, а в пятерку новички не ходят, должны пройти. Завтра посмотрим на них.
На следующий день в КСП появилось двое парней, одетые в одинаковые меховые куртки.
- Здравствуйте. Можно увидеть начальника КСП?
- Можно, это я, Серов.
- Алексеев.
- Гайнуллин.
- Садитесь, поговорим. Маршрут свой, надеюсь, изучили хорошо? Карты хорошие?
- Да, все в порядке.
- Обратите особое внимание на перевал Неожиданный. Склон там лавиноопасный. Подъем не тяжелый, зато спуск... веревки, ледорубы, кошки, все это может понадобиться.
- У нас есть.
- В конце Черного озера стоит домик с печью, там иногда останавливаются трактористы. Если что случиться спрямляйте маршрут и прямо туда. Оттуда на метеостанцию, не заходя в горы. Пока все.
- Где ваши ребята?
- На станции, ждут поезда на поселок Северный.
- Саша, пойдем посмотрим на них и на снаряжение, проверить их медицину. Выход мы всем разрешим.
Ну и ну! Махонький зал ожидания, казалось, был до отказа забит шестью пузатыми рюкзаками, да еще лыжи, да еще и сами ребята.
Они нас ждали.
- Здравствуйте!
- Здравствуйте!..
- Как настроение?
- Отличное, Урал будет нашим!
- Не сомневаюсь. Покажите палатки, примусы, аптечку.
Снаряжены они были хорошо, ничего не скажешь.
- Если после похода будете в Полярноуральске, зайдите на КСП, расскажите как прошли.
Подошел поезд, и ребята стали грузиться. Я посмотрел на невысокую фигурку Вали и подозвал Алексеева.
- Слушай, Виктор, береги жену, она единственная женщина в группе, ей вообще будет труднее, чем вам. Это Полярный Урал. Ты, надеюсь, понял, что я тебе сказал?
- Понял, спасибо.
- Не за что, ну, счастливого пути, возвращайтесь победителями.
И все хором:
- До-сви-да-ния!
* * *
Жизнь шла своим чередом, мы бывали в гостях у авиаторов, слушали северные истории, Доктор пел песни, иногда запивали - это Север.
А погода с каждым днем становилась все хуже: шли снега и даже в городе чувствовалось, как сильны ветры, а в горах этим ветрам есть где разгуляться.
Однажды, просматривая график группы, я заметил, что вчера или сегодня ребята должны прийти на метеостанцию.
Я сказал об этом товарищам:
- Надо будет завтра связаться по радио с метеорологами. Я не суеверный, но сдается мне - будет работа.
На следующий день в гидрометцентре мы попросили связаться с метеостанцией.
- Связь будет через полтора часа.
- Мы подождем.
Через полтора часа выяснилось: группа не приходила.
- Свяжитесь с геологами, может быть, трактористы их видели.
- Попробуем.
Через полтора часа выяснилось: шесть дней тому назад они были в домике у Черного озера, собираясь уходить через перевал. Вот так. До метеостанции ходу всего три - четыре дня, еще добавим день, итого - пять, все равно не получается.
- Нужно готовить отряд к выходу, если они завтра не придут на метеостанцию, будем искать их. Нужно просить у авиаторов вертолет.
На другой день ребята готовили снаряжение, а я пошел к авиаторам.
- Понимаешь, Костя, без разрешения свыше мы не можем дать вам машину, знаешь, сколько стоит час вертолетного времени?
- Знаю, Михалыч, но там, в горах, люди.
- Ладно, что-нибудь придумаем. Была б моя воля, я бы запретил этим бездельникам лазать в горы зимой. Это вам не Крым. Судить за такие дела надо.
- Ладно, Михалыч, о моральных аспектах туризма мы с тобой потом подискутируем, когда вернемся. Когда будет вертолет?
- Через два часа.
- Спасибо.
Плывет под нами белая тундра, петляют реки, а через двадцать минут начинаются горы, белые, с черными шапками обрывков. Вертолет поднялся выше. Ничего не было живого над нами: мертвый мир, только бежала по горам, не отставая от нас, тень вертолета.
